— Нет, спасибо. Я и так уже объелась.
— Тогда я съем, — он открыл было рот, поднес пирожное и снова уточнил: — Точно не будешь? Это последнее.
— Точно не буду. Ешь давай, — рассмеялась я. Дэн захрустел пирожным.
— Готово! — заявил дроу, отходя и оглядывая меня. Что? Уже? Жаль, а мне так понравился массаж головы. Эрай-Лан, я сегодня тебя люблю больше всех.
— Ну как? Не слишком страшно? — поинтересовалась я у Дэна, показывая на прическу.
— Страшно. Настоящая кикимора, — ответил демон.
— Ну так расплетите меня срочно, — я потянулась к голове.
— Не-не-не, прическу не трогай: она-то как раз симпатичная.
До меня не сразу дошел смысл фразы.
— Ах ты гаденыш! — возмутилась я и погналась за демоном, но тот оказался быстрее и с улюлюканьем умчался в сад. Некоторое время я пыталась угнаться за ним, но в платье сделать это было затруднительно, и я вернулась, возмущенно пиная попадающиеся на пути лавки и чьи-то вещи.
— Ну что вы, госпожа Мериме, не нужно на него так сердиться, — заметил Эльсиниэль. — Вы очень красивы: и прическа, и оборочки на платьях, и туфельки. Хоть картину пиши. Знаете, такую — с дырочкой вместо лица, чтобы люди в нее головы просовывали и магические портреты делали.
— Ну вы и скотины, — восхитилась я их наглостью. Сил на повторный забег у меня не осталось.
— Простите, — рассмеялся Эльсиниэль. — Но уж больно хорошая шутка получилась.
— Уйду я от вас, злые вы, — ответила я, сгребая со стола жирный и еще теплый кусок жареного мяса.
— Не надо. Нам с вами хорошо, — ответил эльф. — Другая бы за такие вещи уже наваляла по первое число и туалеты чистить заставила.
— Еще не поздно, знаешь ли: и туалеты заставить чистить, и работу поменять, — пригрозила я ему, но Эльсиниэль только рассмеялся.
— Нет, вы будете с нами до конца вашей жизни, — заявил он. — Раз все еще замуж не вышли, так теперь только работой будете заниматься. Уж поверьте, у меня сестра такая же…
Дроу толкнул его в бок, сделав страшные глаза, и эльф заткнулся, виновато на меня поглядывая. Окружающие усиленно принялись делать вид, что чем-то заняты и ничего не слышали. Я вздохнула и отложила мясо. Да ладно. Ни для кого не секрет, что мне действительно много лет. Правда, прическа тянула мне кожу, разглаживая морщинки, но я-то знала, что они есть. И белый волос посередине головы — тоже. Устрою-ка я себе сегодня вечер заботы о теле: открою, наконец, подаренный Маришей бутылек с эльфийской маской для лица, волосы с ног удалю. Может, и не только с ног. Может, даже не бритвой. Хотя я этот воск терпеть не могу, но хоть иногда надо приводить себя в порядок, верно?
Я немного воспряла духом, пожелала всем спокойной ночи и решительно направилась к себе в комнату. По пути, правда, задержалась: Эрай-Лан решил показать нам свои умения и устроил фейерверк. В небе шумно распускались сверкающие пионы, взрывались искристой пылью падающие звезды и, свистя, чертили зигзаги бешеные молнии. Эрай, ты сегодня в ударе. Я такой красоты никогда в жизни не видела. Наверное, на моем лице было очень глупое восторженное выражение, как у пятилетнего ребенка. Ну и ладно. У всех такое было. Некоторые так и вовсе тыкали пальцем, прыгали, бегали и радостно орали, пытаясь поймать невесомых магических светлячков. В общем, идеальное завершение замечательного дня. Я поднялась к себе в комнату, вполне довольная жизнью.
То ли мой уход послужил толчком к окончанию веселья, то ли световое шоу от дроу, то ли просто все уже устали, но вскоре компании начали редеть и разбредаться по комнатам. Я устроила себе вечер блаженства в купальне, со всякими там масками, притираниями, благовониями и прочей милой женскому сердцу ерундой. И впервые в жизни осмелилась применить воск на самом нежном месте. После чего зареклась делать это повторно и срочно организовала ванночку, вылив в нее весь пузырек бальзама от ссадин и ожогов, и еще около часа блаженствовала, сидя в ней и чувствуя, как восстанавливается потревоженная кожа.
В общем, когда я, наконец, выбралась из купальни, была уже глубокая ночь. Очень не хотелось ложиться спать с мокрыми волосами, да и настроение у меня было веселое, так что я взяла в камине уголек и пошла по комнатам: мазать подопечных. Усы и бороды мне удавались лучше всего, но и очки, нехорошие надписи на лбу и всякие другие глупости тоже неплохо выходили. Я тихонечко хихикала и шарахалась от всякого громкого звука, прячась за портьерами: все-таки, не все еще спали. Кстати, чуть позже оказалось, что не мне одной пришла в голову такая идея, и ко мне в комнату тоже приходили «рисовальщики». Не найдя меня, они расстроились и пришили к задней части юбки приготовленного на завтра платья мужские трусы. Дурачье, думали, что я не замечу. Хха!
Обнаружив хулиганство, я решила сегодня все-таки закрыться: а ну как они еще не успокоились и снова заявятся? Дверь я не только заперла на ключ, но и на всякий случай подперла тумбочкой. Проверила все стены на наличие тайных ходов, но этот дворец был построен попроще, чем главная резиденция. На всякий случай я даже из окна выглянула, проверяя, нельзя ли через него влезть, и обнаружила, что по таким качественно уложенным кирпичам на третий этаж полезет разве что самоубийца. Успокоенная, я забралась в постель и почти сразу уснула.
Ох, это сладкое ощущение покачивания на шелковых волнах! Сегодня меня снова посетил Гость. Наконец-то. Моя кожа горела в ожидании прикосновений, а в укромном месте ощутимо забился пульс. Меня выпутали из цепкого одеяла, осторожно погладили по плечу. Я улыбнулась, не желая открывать глаза или шевелиться. Мне сегодня было очень хорошо и спокойно. Прости, сладкий мой, но тебе придется повозиться, чтобы стянуть с меня рубашку, потому что мне лень шевелиться.
Меня подняли, как дитя, вынули из одежды. Это было удивительно и очень красиво: я словно бы парила в воздухе, хотя на самом деле сильная рука поддерживала меня. Ночной воздух трепал занавески и холодил кожу. Меня медленно опустили обратно.
Тишина. Все вокруг плывет и качается. Я приоткрыла один глаз, пытаясь понять, что он делает. Он разглядывал меня. Водил руками надо мной, лишь едва-едва не касаясь кожи, словно собирался лепить с меня скульптуру и запоминал формы. Я прогнулась, когда ладонь была над грудью, и коснулась его. Рука чуть подлетела, потом осторожно приземлилась: легко, как перышко. Гость навис надо мной, касаясь лишь дыханием. Я, шутя, ткнула его пальцем в грудь. Одно движение, один безумно красивый прыжок, и он уже стоит на столбике кровати, неизвестно как сохраняя равновесие.
— Иди сюда, — прошептала я и поняла, что еще ни разу не разговаривала с ним. Может быть, бормотала, может быть, стонала, но не говорила с ним. Он не ответил. Мне было трудно пошевелиться. Даже в прошлый раз, когда он снился мне, и я вытворяла черт-те что, было довольно тяжело двигаться, как часто бывает во сне. А сегодня я была слишком расслаблена, чтобы встать и подойти к нему. Так что я просто согнула колени и развела их в стороны, внутренне трепеща. Гость легко спрыгнул обратно на кровать, опустился на четвереньки, медленно приблизился и попытался меня там понюхать. Нет-нет, мы так не договаривались!
