— Он мне не муж, — возмутилась я. — Он грязный извращенец, если ты еще не забыла. Где мои сонные капли?
— На столе стоят, — Мариша ткнула пальцем. — Только много не принимай, а то гостя своего только утром увидишь. Кстати, а что мы с ним делать будем, когда поймаем?
Я задумалась. Действительно — что? В тюрьму посадим? Теоретически, за удавшееся покушение на честь женщины ему должны отрубить правую руку либо кастрировать — на его выбор.
— Я тут пару кандалов прихватила, — Мариша показала на увесистый сверток в уголке. — Ты не против, если мы его в соседней спальне к кровати прикуем? А утром уже решим, что с ним делать.
— Да пожалуйста. Мне куда важнее узнать, наконец, кто это, и прекратить безобразие. А с правосудием ты сама разбирайся. Боюсь, если возмездием займусь я, на кастрации дело не остановится.
— Поняла, — кивнула Мариша. — Пей давай свои капли. Мне уже не терпится залечь в засаду. Я тут даже себе волшебный фонарик припасла и книжку. Эротическую.
— Тогда, боюсь, ты его спугнешь своими стонами, — пошутила я и капнула на язык пару сонных капель, запивая их водой. Потом устроилась на постели, хлопнула по стене рукой, выключая светильники, и принялась ждать. Мариша немного пошуршала и затихла.
Тишина стояла прямо-таки осязаемая. В этой комнате не было часов, и я слышала даже биение своего сердца: громкое и неровное. В темноте мерещились взгляды, и это здорово мешало заснуть. Я даже подумывала встать и принять еще пару капель. Но постепенно дрема стала все-таки одолевать меня. Вот закрылись веки, вот перед глазами поплыли сонные видения… Слава богу, не про извращенцев или мертвецов. Я заснула.
— Лисси, проснись! — услышала я настойчивый Маришкин голос. Что происходит, чего она будит меня среди ночи?
Я с большим трудом собрала мысли в кучу, вспомнила, как Мариша здесь оказалась и подскочила на кровати: прямо передо мной кто-то стоял на четвереньках и рвался в мою сторону. Мариша с большим трудом удерживала его и почему-то хихикала. Я ничего не могла разобрать в темноте, щелкнула по стене рукой, зажигая ночник и…
— Твою ж мать! — вырвалось у меня.
Глава 16. Суженый мой, ряженый
Передо мной стоял на четвереньках Дэн. Взгляд у него был совершенно чумной. Но я уже видела его таким однажды: когда он возвращался от Мираи. Дэн пытался ползти ко мне, но Мариша держала крепко, одной рукой ухватив его за основание хвоста, а другой — за плечо, и он только скользил по шелковым простыням. Маришу это очень смешило. Как ни странно, он не сопротивлялся и не пытался вырваться: просто продолжал ползти ко мне. Потом все-таки замер, осознав тщетность попыток.
— Как ты там называешь гарем? — весело спросила меня Мариша. — Зоопарком? Так вот, у тебя теперь есть редкое животное, которое до сего дня считалось вымершим. Лисси, ты не поверишь, но это инкуб! Самый настоящий!
Она скатилась рукой вниз по хвосту и помахала в воздухе сердечком: оно было ярко-красным и блестело.
— Он не просто редкий, он уникальный экземпляр, — продолжала вещать Мариша. — Возможно, единственный в мире. Пока. Если не считать того, что у тебя в животе.
— И чем он так уникален? — спросила я, отползая подальше от «экземпляра» и упираясь спиной в горку подушек.
— Разве ты никогда не слышала об инкубах? — удивилась Мариша.
— Откуда?
— О, это удивительные существа, — заявила подруга и похлопала инкуба между лопаток. Тот послушно прижался к кровати, сложил подбородок на руки и продолжил глядеть на меня, почти не мигая. — Кстати, в каком-то смысле он — моя недостающая половина.
— То есть он должен был прийти к тебе, а не ко мне? — не поняла я.
— Нет, — рассмеялась Мариша и присела на кровать рядом с инкубом. Тот все еще послушно лежал на том же месте. Как собака. — Все он правильно сделал. Сейчас объясню. Ты же знаешь, что суккубы — потомки демонов?
— Ну?
— Мы — результат естественной мутации, — Мариша перешла на лекторский тон, — и с кем бы ни, прости за выражение, спаривались, рожаем только себе подобных: девочек-суккубов. Если в мире не останется других рас, мы просто вымрем, потому что у нас нет своих мужчин. Вот такая вот тупиковая ветвь развития. Инкубы — примерно то же самое, что и суккубы, только наоборот — у них нет женщин. Они тоже произошли от демонов. Вот только они не могут зачинать детей от демонесс или других рас, как мы, исключительно от людей. Такой вот редкий вид. И природа наделила их некоторыми особенностями, чтобы они могли размножаться. Во-первых, они очень сильные, гибкие и ловкие. Ты, конечно, спала и не видела, но он забрался к тебе через окно, представляешь?
Мариша кивнула на огромное окно со множеством секций. Открыта была только одна — просто небольшая форточка. И он в нее протиснулся? Взобравшись по практически гладкой стене на четвертый этаж? Не верю.
— Во-вторых, у него самый лучший среди всех известных тебе животных нюх. Так что он все это время находил тебя по запаху, где бы ты ни ночевала, — добавила Мариша. — От инкубов, кстати, бесполезно куда-либо уезжать, они даже твой старый след могут учуять и отыскать тебя хоть за тридевять земель. Их только море может остановить.
Мариша погладила инкуба по спине. Тот чуть вильнул хвостиком, но все также продолжал гипнотизировать меня своим сомнамбулическим взглядом.
— И в-третьих, вместо того, чтобы долго и не обязательно успешно строить семейные отношения, как другие мужчины, они просто немного… одурманивают своих избранниц, так что девушки всегда охотно отдаются им, а утром, когда инкуб бесследно исчезает, думают, что это был всего лишь сон.
— Так он все-таки… — я приподнялась, угрожающе подавшись вперед и шаря рукой по тумбочке в поисках чего-нибудь тяжелого или хотя бы острого.
— Стоп! — перебила меня Мариша, видя, что я закипаю праведным гневом и собираюсь вершить правосудие прямо здесь и сейчас. — Сначала дослушай меня, а потом уже решишь, что с ним делать.
Полминуты я боролась с собой, но потом все-таки выдохнула и сложила руки на груди, приготовившись дослушать ее лекцию о разновидностях демонов и способах их размножения.
— Вот и умничка. Не делай резких движений, — кивнула мне подруга. — Продолжим. Дурман у инкубов выделяется кончиком хвоста. Видишь, как он блестит?
Я глянула на сердечко, покачивающееся в воздухе: оно блестело вполне заметно.
— Выделяется это вещество исключительно по ночам, когда темно. И действует не только на избранницу, когда инкуб прикасается хвостом к ее коже, но и на него самого. И если у человека этот дурман вызывает чувство эйфории, как и другие вещества того же рода, то у самого инкуба он напрочь отшибает соображалку: сознание просто выключается до утра, пока не взойдет солнце. Действуя исключительно по зову природных инстинктов, он отыскивает избранницу, касается ее хвостом, выжидает, пока дурман подействует, делает свое дело и уходит, возвращаясь туда же, где засыпал изначально. Причем даже ложится в ту же позу. И если во время всего этого мужчина не получит случайно никаких повреждений или других знаков, то утром даже не узнает, что бродил где-то всю ночь.
