— Эмм, — замялась я. Черт, не умею быстро врать! — Он плохо себя чувствует.
— Да. Простудил немного рабочий орган, — подхватил меня Дэн.
— А что, такое бывает? — удивился Эльсиниэль.
— О, еще как! — заверил его демон. — Если на солнцепеке сидеть на очень холодном камне, то голова нагреется, а задница остынет, кровообращение нарушится — и вот, временная потеря работоспособности обеспечена. Так что ты с собой лучше подушечку носи, когда гулять ходишь.
Надо же: врет как сивый мерин, а как складно получается. Эльсиниэль, похоже, и правда задумался о проблеме поиска парадно-выходной подушечки для защиты мужского достоинства. Пока он думал, мы по-быстрому выскользнули из столовой и на всякий случай вышли из гарема, чтобы еще на кого-нибудь из наших не натолкнуться.
— Давай так, — предложила я. — Мы сейчас туда с тобой вдвоем пойдем и спросим у Мариши, зачем ты ей понадобился.
— Но это же как-то глупо, — воспротивился Дэн. — Сопливому оборотню понятно, зачем: затем же, зачем и на других вызовы приходят.
Я прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего: в отличие от Дэна, я-то прекрасно понимала, что Мариша это сделала не просто так. Скорее всего, она хочет либо проверить, изменит ли мне Дэн, либо посмотреть, буду ли я ревновать. А вот буду, дорогая моя подруженька! Даже не смотря на то, что ты из лучших побуждений, я против, чтобы у меня из-под носа уводили еще одного мужчину. Он мне только-только начал нравиться. Да я сейчас пойду и скандал закачу! Куда бы только на это время затолкать Дэна, чтобы ненароком лишнего не наслушался?
— Ладно, пойдем вдвоем, — вдруг согласился он, когда я уже мысленно «случайно» заперла его в каморке для швабр.
— Знаешь, Дэн, давай, я все-таки одна с ней поговорю? — без особой надежды на успех предложила я.
— Ты же сама только что предлагала вдвоем? — удивился Дэн. — Что-то у тебя настроение меняется, как весенний ветер. Что, женские циклы подводят?
Я аж дар речи потеряла. Терпеть не могу, когда мужчины позволяют себе рассуждать о таких вещах. Сам бы побыл женщиной, а потом и попрекал. Я, между прочим, из тех девушек, настроение которых с циклом не связано. У меня вместе этого другая подлянка — болит все в первый день так, что убиться хочется. Тебе б такое испытать, придурок. Да не один раз, чтоб точно дошло. А потом еще на мешке с овсом невинности лишиться. И вообще, чтоб тебя… мистер Дирни отымел! Глядишь, иначе на женскую долю взглянешь.
— Ты что, обиделась?
Ой ну надо же, сама проницательность! Медаль тебе. На жопу. Нет, лучше орден. И не на, а в. И утрамбовать еще. И заклеить, чтоб не выпало.
— Нет, — холодно ответила я, включив режим максимальной вежливости. — Следуйте за мной, Аденир Лаудэ, я провожу вас в опочивальню Ее Величества.
— Фелисса, я… Да постой ты! — демону пришлось ощутимо прибавить шаг, потому что я не шла, а летела по коридору, чудом не сшибая фарфоровые вазочки и скульптуры, коими изобиловала эта часть дворца. Дэн шел за мной шаг в шаг: остановлюсь, и он в меня врежется. И беспрестанно бормотал что-то извинительнообразное, но я демонстративно его игнорировала. Блин, где-то это уже было… И кажется, кончилось как-то не очень хорошо.
Точно. С недельку назад я точно так же вела его на вызов: к малютке Мираи. Я резко остановилась, не дойдя до точки назначения всего несколько шагов. Дэн, естественно, впечатался в меня и чуть не уронил. Но вовремя сообразил подхватить, потому что я случайно наступила себе на платье, и чуть не познакомилась с нежными объятиями местного ковра. Захват Дэна был не только ловким, но и сильным.
— Пусти! — я дернулась, но высвободиться было не так-то легко.
— Не отпущу, пока не выслушаешь, — нагло заявил он, упорно игнорируя мои пинки и щипки. Я билась в его руках, как в паутине, но ничего, кроме испарины на собственном лбу, не добилась. Вот в такие моменты я просто ненавижу свою миниатюрную комплекцию и несправедливое распределение природой физических сил!
— Ну послушай же! — взмолился Дэн, оттаскивая меня к стене и прижимая к ней руками, чтобы иметь хоть какую-то возможность заглянуть в мое лицо. Я ему такую возможность предоставила, набычившись и сложив руки на груди: а что еще делать, если демонстративно уйти, оставив его под дверью, мне не дали?
— Ну? — спросила я.
— Ты ко мне несправедлива, — заявил Дэн.
Ути-пути. Обидели малыша. Слушать не захотели. Какая беда, просто конец света!
— Другим ты такие вещи прощаешь, а мне нет, даже если это вышло случайно, — продолжил он. — Я, в принципе, понял, на что ты обиделась, но откуда мне было знать, что так нельзя говорить? Разве я университетский профессор с энциклопедическими знаниями о том, что можно, а что нельзя говорить женщинам?
Другие не пытаются записаться в мои друзья. А если уж ты решил стать моим другом, изволь сначала думать.
— Я вообще не особо спец по женщинам, — продолжил Дэн. — У меня их было-то… мало, в общем. Делай хоть иногда поблажку, а то с тобой разговаривать — как по лезвию ножа ходить. Только было привыкну, что мы с тобой друзья, начну свободно мысли излагать и всякое такое, как ты тут же либо обижаешься, либо меня обижаешь.
Свободно мысли излагать? Это так теперь называется? Я возмущенно фыркнула, а Дэн тем временем заявил:
— Я, между прочим, в первый же день понял, что ты мне нравишься. Ухаживать пытался. Ну, как мог, конечно. Тот из меня еще ухажер. А ты, блин, то приласкаешь, то обругаешь, то унизишь, то похвалишь. Как на качелях, ей-богу! И я ведь, как последний мазохист, от этого даже удовольствие получать научился. Решил: ну ладно, не нравлюсь я ей, так хоть другом побуду: проблемы, там, решать буду, в гости приходить. Ты хоть знаешь, где из-за тебя и твоего гарема сейчас моя самооценка? Вон там вон, под твоим каблуком букашкой раздавленной прикидывается. И член, блин, ей маленький, и рожей не вышел, и телом дохляк, и грублю постоянно, и вообще ничтожество! Подержим его здесь, авось, сам уйти додумается, увольнять не нужно будет, да? А я вот не хочу уходить. А я может, люблю тебя, слышишь?
Дэн почти сорвался на крик, но тут же заткнулся, униженно зажмурился и скривился, сообразив, что сказал то, что не собирался. Мертвая хватка растаяла, он развернулся и быстро пошел к двери, чтобы встреча с Ее Величеством избавила его от необходимости поставить хоть какую-то точку в разговоре. Э, нет, так не пойдет. Если все это мне не показалось, то…
Я не дала ему открыть дверь. Ухватила сзади за талию, уткнулась носом в спину. Молча. А что я могла сказать? Я только вчера задумалась о возможности отношений между нами. С тем, другим Дэном все было просто и понятно: завела себе самое лучшее в мире домашнее животное. Экзотическое, правда, на все сто, и с особыми условиями содержания. Но с этим… Блин, Дэн, ты идиот! Не мог потерпеть недельку-другую со своими словоизлияниями? Я бы, глядишь, поварилась-поварилась в мужской заботе и прониклась бы к тебе чем-нибудь платоническим. Мы, обычные женщины, не особо привередливы: кто любит, того и любим. Но сейчас-то мне что прикажешь делать? Врать, что я тебя уже люблю, не могу. Отпустить вот так — тоже: ты мне, скотина, нужен! Ни одного логичного выхода из этой ситуации не вижу. «Ни одного логичного», — мысленно продублировала фантазия с многократным эхом в пустой голове.
