Дэн уложил меня, забрался сверху и, чуть смущаясь, спросил:
— Можно?
— Только не раздеваясь, — тут же заявила я. Видеть его голым и показывать ему себя я могу только ночью, а сейчас слишком светло. Дэн усмехнулся и поцеловал меня.
Мы развлекались до самой темноты. Дэн честно не снял с меня ничего, кроме туфель и панталон, хотя сам все-таки слегка разделся, оставшись только в расстегнутых штанах. Не могу сказать, что это было так же здорово, как и прошлой ночью, но я была совершенно не против: в конце концов, скоро у меня будет продолжение.
И оно не заставило себя ждать. Когда ночь окончательно вступила в силу, Дэн словно бы устал, прилег рядом и задремал, и буквально через пару минут другой Дэн поднял голову и любопытно оглянулся. Потом заметил меня, вздрогнул всем телом от удовольствия, когда я поманила его, и принялся раздевать. И мы погрузились в море безудержных ласк. Знаешь, Ночной Дэн, оставь хоть пару воспоминаний для Дневного. Это несколько жестоко — не поделиться с ним тем, каким шикарным любовником он может быть.
Утром мы проснулись почти одновременно. Солнце ярко осветило спальню еще холодным утренним светом, и я непроизвольно натянула одеяло до подмышек, обнаружив, что Дэн проснулся все-таки раньше меня и сейчас разглядывает мою грудь, повернувшись на бок и уперевшись локтем в подушку.
— Вижу, Ночному мне ты позволяешь намного больше, — заметил он.
— Дневного тебя я стесняюсь, — пояснила я, краснея в доказательство.
Солнечный свет становился все ярче, за окошком прыгала, радостно вереща, какая-то птаха, а мы все лежали, улыбались и разглядывали друг друга.
— Слушай, — сказал, наконец, Дэн, задумчиво покусав губу. — Я тут подумал и… В общем, может… ты выйдешь за меня замуж?
— Может и выйду, — не особо напрягаясь, ответила я. — Нашему ребенку нужен отец.
— Что?! — подскочил Дэн, и на лице у него появилась такая забавная смесь шока, радости, тревоги и разных других чувств, что я рассмеялась. День начался замечательно. Да и все другие дни, похоже, у меня теперь тоже будут замечательными. Я вообще ужасно везучий человек, и с Судьбой у меня необычные отношения.
Эпилог
Меня зовут Фелисса Лаудэ. Я смотритель королевского гарема. Я по-прежнему дура, и ошибки меня ничему не учат, но теперь мне на это слегка наплевать. Вон развалился в кресле мой муж — голый, как всегда, меня «лечит». В руках у него книга расходов летнего дворца, в который он теперь каждый день ездит с утра пораньше: Мариша решила, что женатые мужчины в гареме — это уже слишком, и назначила его на место господина Дирни. За окном слышатся разноголосые мужские сюсюканья: это ребята из гарема возятся с нашими близнецами — Эрди и Лори. Хорошо, когда такая большая семья, всегда есть, на кого свалить заботу о малышах, если хочется отдохнуть.
Я уселась на пол рядом с креслом Дэна. Тот чуть приподнял талмуд, по привычке скрывая за ним глаза, как за повязкой. На самом деле его взгляд давно уже не смущал меня, но я ему об этом не говорила: мне нравилось вот так разглядывать его. Дэн был занят, мое разглядывание тоже стало для него привычным делом, и орган лежал спокойно. Мягкий такой, расслабленный. Завлекательный.
Я думала не очень долго. Приподнялась, обняла мужа за талию ладошками и обхватила губами нежный кусочек плоти. Дэн охнул от неожиданности, отбросил книгу, склонился надо мной и хрипло вздохнул. Я устроилась поудобнее и с удовольствием принялась ласкать его. Но это уже совсем другая история.
