— Да, — призналась я.
— Не беспокойтесь, — Адэнир улыбнулся. — Если уж вам повезет стать свидетельницей превращения, вы убедитесь, что мы сразу движемся по назначению, не останавливаясь, так сказать, поболтать. Вы, главное, за хвосты их не хватайте. Это, кстати, очень больно, имейте в виду.
— Вы хотите сказать, что, превратившись, инкуб движется только к своей избраннице? — уточнила я, чувствуя, как внутри все ухнуло и перевернулось пару раз.
— Да.
Я постаралась ничем не выдать эмоциональную бурю. Ну вот и явился кошмар любого нормального учителя: влюбленный ученик. Хорошо хоть, дневные сущности куда ровнее ко мне дышат. Надо будет продумать как-то вопрос знакомства подопечных с девчонками: пусть переключатся на кого-нибудь другого. А пока придется каждую ночь следить, чтобы они случайно не пощекотали меня хвостиками.
— Можно еще один вопрос?
— Да.
— А вы… — я слегка смутилась, — вы совершенно ничего не помните о том, что происходит с вами ночью?
— Ни одной минутки, — улыбнулся Адэнир. — Поэтому обо всем забочусь заранее.
— Это о чем? — я была сбита с толку. Он о контрацепции, что ли?
— Ну, коня, например, подготовить, если мы с Фелиссой к ночи оказались далеко друг от друга, — невозмутимо пояснил Адэнир. — Моя вторая сущность, знаете ли, не очень сообразительна: если рядом нет удобного средства передвижения, может отправиться в пеший поход. Я пару раз просыпался в густом лесу — промерзший, не выспавшийся и со сбитыми ногами. Не очень приятные ощущения.
— То есть ночные сущности инкубов не совсем разумны? — уточнила я.
Адэнир кивнул. Ух ты, интересная картинка складывается: я могу делать с мальчиками по ночам что угодно, а они будут покорно терпеть и ничего утром не вспомнят! Просто мечта садиста. Бедняги. Хорошо, что у меня нет таких наклонностей.
— А вы не боитесь, что их в таком состоянии кто-нибудь обидит? — спросила я. Адэнир вздохнул.
— Боюсь, конечно. Но тут уж как повезет. Мне вот повезло, а большинству моих предшественников, судя по тому, что я чуть ли не единственный в своем роде, нет. Так что если увидите, что кто-нибудь из братьев решил прогуляться в ночь и совершенно не реагирует на окружающих, вы уж проводите его до места и убедитесь, что его жизни ничто не угрожает.
— Да, конечно, — сказала я, впервые задумавшись, насколько это неудобно и страшно — быть инкубом. Я посмотрела вперед, в маленькое окошечко, где виднелись три спины и два милых хвостика.
— Почему вы им не рассказали? — спросила я.
— Как-то все не получалось, — пожал плечами Адэнир. — Сначала маленькие были, а потом эти проблемы с колдовством… Не до того стало. Да и не думаешь о таких вещах обычно. Кстати: это исключительно семейный секрет. О нем знаем только мы с Фелиссой, вы и Ее Величество.
— А сейчас вы не хотите все рассказать близнецам? — предложила я: довольно странно скрывать от них такую важную особенность их организмов.
— Даже не знаю, — Адэнир задумался. — Это же еще одна проблема на их головы. Пусть сначала разберутся с теми, что есть. Все равно, если в скором времени мальчики встретят своих возлюбленных, сделать они ничего не смогут. В такой момент об инкубах только окружающие могут позаботиться. Это одна из причин, по которым Фелисса не хотела их отпускать. Но нельзя же вечно держаться за материну юбку. Однажды нужно сделать самостоятельный шаг.
— В этом вы совершенно правы, — кивнула я. Педагогическая привычка: никогда не спорь с родителями учеников, только слушай и делай выводы. Они своих детей видят пару часов в сутки и имеют право заблуждаться. А учитель должен видеть проблему со стороны, непредвзято, во всех красках и подробностях, чтобы решить ее на пользу и тем, и другим. Разговор сам по себе заглох, Адэнир кивнул то ли мне, то ли своим мыслям, и принялся смотреть в окно.
Несмотря на скорость, с которой близнецы заставили бежать несчастных лошадок, мы ехали до нужного места больше часа. Точнее сказать не могу: я умудрилась задремать. Проснувшись, обнаружила, что опираюсь щекой о плечо Адэнира, пуская на него слюни, и ужасно смутилась. Но мужчина ничего не сказал, только мягко улыбнулся и снова принялся смотреть в окно. Я привычно попыталась оправить прическу и наверняка помявшееся платье, но все было на своих местах: действовало волшебство близнецов. Даже грудь, так возмутительно поднятая пуш-ап заклинанием, по-прежнему пребывала на высоте.
Звук, с которым копыта лошадей отбивали частую чечетку по дороге, изменился: стал более звонким. Я выглянула в окно и ахнула: мы приближались к совершенно сказочному строению. Нет, на самом деле я больше чем уверена, что замок был самый обычный — серый камень, рыжевато-коричневатая черепица. Но его окутывала какая-то дымка, придававшая ему легкую расплывчатость очертаний и делившая белый свет на цветные фракции — то есть, на тысячи тысяч маленьких радуг. Когда я пыталась их рассмотреть, они исчезали, а стоило отвести взгляд — появлялись вновь.
Замок явно был очень старым: берега рва осыпались, а из-за крепостной стены виднелись макушки деревьев. Вокруг раскинулся еще более густой лес, и было непонятно, зачем вообще было возводить крепость в такой глуши. Впрочем, насколько я поняла, главная резиденция Ее Величества находилась где-то неподалеку. Наверное, раньше эта крепость была чем-то вроде военного лагеря, а теперь ее отдали в полное распоряжение начинающим волшебникам.
Мы проехали по мосту и очутились во внутреннем дворе. Предчувствия меня не обманули: внутри оказалась лишь небольшая мощеная камнем площадка, чтобы кареты могли сделать круг и развернуться в обратный путь, а остальное пространство поросло травой, кустарником, а кое-где и лесом: разноцветным и причудливым. Видно, кто-то отрабатывал на нем свои магические умения.
— А хозяева замка не боятся, что корни деревьев испортят фундамент? — поинтересовалась я.
— Нет, что вы, — улыбнулся Адэнир моей непросвещенности. — Это же обитель магии, тут такие казусы случаются разве что по вине учеников.
Карета остановилась. Скрипнула дверца, и внутрь заглянули сияющие лица близнецов.
— Приехали! — тихо, чтобы не выдать свою радость посторонним, возвестили они. Я оглядела мальчиков. Братья когда-то успели переодеться, и сейчас напоминали помесь сказочных принцев и католических священников: на ногах у них были туфли с пряжками и плотные белые чулки, свободные штаны сменили фиолетовые бархатные бриджи, а сверху были накинуты… хм, даже не знаю, как это называется. Кафтаны, наверное. Или какие-то старинные версии смокингов с серебряной вышивкой. В любом случае воротники-стоечки с белыми вставками были тут слегка не в тему и очень меня смешили. Кроме того, ребята где-то добыли серебряные украшения, и те приятно поблескивали на солнце. Я было испугалась, что теперь совсем не смогу различить близнецов, но потом заметила, что в правом ухе одного из братьев виднеется небольшая серьга в виде оскаленного пса. Прокалывали ухо явно естественным образом и относительно недавно: оно было чуть более красным, чем полагается, и Эрди прикрывал его волосами. Лори себя дырявить ради такой глупости не стал, и котенка я обнаружила на тонкой цепочке, выглянувшей из-под массивного рукава с отворотом. Оттуда же с любопытством высовывались усы и нос Кшифы. Разумеется, как же мы без нее.
