Вино действительно оказалось очень слабеньким. Если говорить точнее, я вообще не почувствовала в нем и следа алкоголя. Вот про кефир говорят, что в нем есть градус, но он не чувствуется, и здесь так же. Впрочем, чудесный напиток приятно щекотал небо и поднимал настроение, которое и так, в общем-то, было неплохим.
— Ну вот: накормили девушку, теперь ее надо выгулять, — пошутила я, отодвигая пустую тарелку. — Давай, показывай мне, как тут люди живут. А то я кроме академии и вашего крыла в летнем дворце ничего и не видела.
Лори расплатился и охотно потащил меня дальше по улице.
Город не особо впечатлял. У меня на родине населенные пункты такого типа называют «село» или «поселок городского типа»: дома одно-двухэтажные, никаких тебе крупных торговых центров, все друг друга знают, и только приезжие — то есть мы — вызывают интерес, но и то лишь коммерческого характера. Даже куры кое-где гуляют. Впрочем, в целом весьма чистенько, да и народ одет хорошо — видно, что не деревенщины. Мой наряд, конечно, выделялся, но не настолько, чтобы люди останавливались и показывали пальцем.
Спустя час прогулки я пришла к выводу, что слегка поторопилась с присваиванием этому месту статуса села. «Квартал переселенцев» назывался так с большой натяжкой. По-хорошему, его пора было переименовывать в «район» или вообще присваивать статус отдельного города. Не знаю, сколько здесь было жителей, но дома тянулись — сколько хватает глаз. Когда мы выбрались на середину большого моста над широкой рекой, с которого хорошо было видно все ближайшие улицы, границ «квартала» я даже с такой замечательной точки обзора не приметила.
— Устала? — спросил Лори, заметив, что я почти повисла на перилах и поочередно поднимаю в воздух то одну ногу, то другую.
— Походи сам на каблуках полдня — узнаешь, — вместо ответа предложила я. Нет, туфли мне нигде не жали, но ноги уже казались тяжелыми, а ступни гудели.
— Хочешь… — Лори замялся, смущаясь, — хочешь, на лодке покатаемся.
Я глянула вниз, на реку. Она манила прохладой и солнечными бликами. Левый берег зарос камышами, а над правым красивыми гирляндами нависали плакучие ивы. По центру реки время от времени проплывали торговые суда, чудом не задевая довольно низкий для них мост, но вдоль берегов то и дело мелькали лодочки с дамами и их кавалерами. Ах, Лори, романтик ты мой. Ну ладно, так уж и быть, давай прокатимся.
— Только не утопи, — я шутливо погрозила ему и принялась оглядываться по сторонам в поисках причалов. Но Лори с хитрой улыбкой достал из кармана игрушечную лодочку, бросил ее вниз, взмахнул рукой, и поверхности воды с громким плеском коснулось уже довольно крупное деревянное суденышко. Волны плеснули от него в разные стороны, но вода почти сразу успокоилась. Только появились два еле заметных бурунчика: лодка не плыла по течению, а держалась на месте, отчего реке приходилось ее огибать, как мыс.
— Вы же вроде увеличивать только сообща с Эрди можете, — удивилась я.
— А я не увеличивал, — довольно ухмыльнулся Лори. — Мы ее вчера уменьшили, а сегодня я только вернул ей нормальные размеры.
— Да вы все продумали, хитрецы, — рассмеялась я. Лори зарделся от похвалы.
— Прыгай, — предложил он.
— Что? — не поверила я.
— Прыгай, говорю, — повторил он. — Я бы первый прыгнул, но с моста мне легче будет тебя ловить.
Мда, вот оно — свидание с начинающим волшебником. Я, боязливо оглянувшись, приподняла юбку и с помощью Лори забралась на широкие перила.
— Ах! Этот мир был так жесток ко мне, — с чувством произнесла я, театрально жестикулируя. — Никто меня не любит, не ценит, не уважает. Нет мне места в этом мире. Пойду утоплюсь.
И с этими словами я зажала нос пальцами и сиганула вниз — на этот раз солдатиком. В полете не сдержалась и завизжала, но юбка, вздыбившись, быстро заткнула мне рот. Уверена, что успела сверкнуть чулками, но, к счастью, Лори быстро ухватил меня. Я зависла в нескольких сантиметрах над лодкой, а потом меня осторожно опустили. Я тут же села на лавку, чтобы не перевернуться: оказалось, это довольно страшно — стоять или сидеть в узкой лодчонке. Она постоянно норовила перевернуться. Сверху на меня спланировал кружевной зонтик. Я поймала его. Следом за ним в лодку приземлился Лори. Он деловито приподнял из воды края моей необъятной юбки, высушил их магией и, во избежание повторного намокания, создал лодочке дополнительные невидимые бортики, в которые юбка тут же уперлась, требуя выпустить ее на свободу.
— Впервые в жизни катаюсь на лодке, — призналась я, когда Лори отпустил заклинание, и лодка медленно поплыла по течению, слегка покачиваясь.
— И как тебе?
— Страшновато, — оценила я: суденышко погружалось в воду довольно сильно, и поверхность реки была куда ближе к верхнему краю бортов, чем мне того хотелось бы. Кроме того, от досок исходила сырая прохлада, и сознавать, что под тобой пять, а может и все десять метров толщи воды, было волнительно.
— Не бойся: мы не перевернемся, даже если ты захочешь попрыгать, — успокоил меня Лори. — Или ты мне не доверяешь?
— Доверяю, — сказала я. — Но даже у мастеров своего дела время от времени случаются проколы. Так что проверять лучше не буду.
Лори улыбнулся и направил лодку к берегу с ивами. Вода была темной, чуть коричневатой, и под поверхностью время от времени проплывали какие-то травинки. Ближе к берегу густо росли кувшинки. Я с любопытством вытянула руку и попыталась утопить плоские листики: они топились, но потом выныривали. Я провела этот опыт дважды, а на третий раз из-под странно приподнявшегося листика шустро поплыла прочь от меня толстая лягушка, и я бросила это занятие. Впрочем, мне удалось уговорить Лори достать большую белую кувшинку. Аромат у нее был тонкий, едва уловимый, зато лепестки — белые-белые и такие прохладные.
Берег с этой стороны был неровный. Заколдованная лодочка ориентировалась по глубине, и время от времени выделывала забавные финты и плыла дугами, огибая места с пологим дном, и, наоборот, подплывая к самому берегу, если река там была глубока. Почему-то именно на таких участках берега и росли ивы, и их гибкие ветви щекотно скользили по плечам и голове. Свет, пробивающийся между листьев, дробился и уже не казался таким ярким. Один раз мы проплыли вдоль особо обрывистого глиняного берега, и попали под ласточковый обстрел: шустрые птахи выкопали там себе норки и то ли решили совершить очередной полет, то ли пытались отогнать возможного хищника — то есть нас — не известно, но нам пришлось ненадолго пригнуться.
Чем дальше мы плыли, тем больше мне нравилась местность. Вдоль берега потянулись совершенно очаровательные домики: чистенькие, аккуратные, с беседками и клумбами. Почти у каждого был красиво оформленный спуск к реке и какое-то подобие пляжа. Домики были маленькие, в основном одноэтажные, иногда с мезонинами. Они приветливо посверкивали стеклами высоких окошек и манили сочетанием белого камня и деревянных украшений.
— Я влюбилась, — протянула я, вопреки собственному обещанию не раскачивать лодку опираясь на бортик, чтобы лучше рассмотреть проплывающий мимо домик. Он не был навороченным, не привлекал ухоженными клумбами. Он просто был домом моей мечты. Хочу туда. Хочу пить чай вечерами, сидя на этих старых качелях и глядя на реку, устраивать тут посиделки с друзьями. Хочу гулять по этому аккуратному саду с детьми. Хочу смотреть на закат, оперевшись о подоконник. Хочу, черт возьми, даже с удовольствием драить эти окна и сажать тут лук и цветочки! Хочу, хочу!
