— Так сильно сердишься?
— А ты как думаешь? — зашипела я, не шевелясь и буравя его взглядом.
— А почему тогда сразу не выкинула, когда узнала, что я — не Лори?
— Не сразу дошло, насколько вы гады, — честно призналась я: мне действительно поначалу их шалость показалась милой — в этом был виноват колдовской поцелуй, он погрузил меня в романтично-глуповатое состояние. Но сейчас мне хотелось если не убить обоих, то как минимум — вызвать родителей в школу (тьфу ты, Академию), нажаловаться, прикрываясь завучем и директором (или кто тут у них), и порекомендовать курс воспитательных работ. К сожалению, рассказать, в чем провинились близнецы на этот раз, я не могла, и пропесочить их по полной программе предстояло мне самой.
— Вези нас обратно, — велела я. — И побыстрее! А то вообще с тобой разговаривать не буду.
Эрди тут же развернул лодку и развил такую скорость, что за кормой вздымались пенные крылья. Нос лодки чуть приподнялся, а в лицо стал бить прохладный ветер — самое то, чтобы успокоиться. Жаль только, что из-за наклона лодки я чувствовала себя жирной коровой, из-за которой суденышко вот-вот пойдет ко дну.
Эрди был послушен как никогда. И каблуки мне еще уменьшил, и накидку дал менее прозрачную, и дорогу показывал, поминутно услужливо оглядываясь, не нужно ли еще что-нибудь. С него все еще капала вода, а в некоторых местах к одежде прилипли водоросли. Выглядел он жалко. Вот так ему и надо: будет знать, как на мне свои способности к допросу отрабатывать. Впрочем, когда мы подошли к карете со скучающим на козлах кучером, я все-таки напомнила Эрди, чтобы он почистил и высушил свою одежду: не садиться же на одно сиденье с этой болотной кикиморой.
В дороге я немного успокоилась и даже с удивлением поняла, что уже успела простить близнецов. Но из соображений закрепления успеха педагогического воздействия решила Эрди об этом не сообщать: пусть еще помучается. Он честно мучился: сидел, сопел, виновато на меня поглядывая, и нервно сжимал колени ладошками. Я игнорировала его просительные взгляды с высокомерностью Снежной Королевы.
В Академию мы прибыли еще до ужина, и Лори нигде не было видно: убежал на занятия без куратора. Надеюсь, мне за это не влетит. Если влетит, я им обоим потом вставлю вдвойне. Нет, вчетверне: их же и так двое.
— Тамара, — окликнул меня мелодичный женский голос. Я остановилась и с удивлением обнаружила, что на нас вполне мирно смотрит Цербела, одиноко переминающаяся во дворе с ноги на ногу.
— Добрый день, — осторожно откликнулась я, не спеша радоваться, хотя тут явно попахивало примирением, и подошла ближе. Эрди напряженно сопел у меня за спиной, но молчал.
— Я тут подумала, — начала девушка. — Тебе не кажется, что в нашей вражде нет смысла?
— Кажется, — кивнула я. — Хочешь ее прекратить?
— А ты? — тут же спросила Цербела, нервно теребя кружевной платочек.
— Не отказалась бы, — чуть улыбнулась я. Эрди едва слышно цыкнул у меня за спиной. Я незаметно показала ему кулак.
— Вот и я думаю: давай начнем все заново, — предложила Цербела. — Дружбу не обещаю. Просто давай делать вид, что не замечаем друг друга. Идет?
Она протянула руку:
— Идет, — облегченно отозвалась я: дружба — это хорошо, а нейтралитет — еще лучше. Мы неловко пожали руки. В исполнении двух дам это было странное действие: на Цербеле были атласные перчатки выше локтей, на мне — короткие кружевные митенки, так что теплым это рукопожатие было лишь отчасти. Но когда из рук Цербелы выскользнул терзаемый ею платок, я вежливо помогла ей поднять его. Получила в ответ сдержанное «Спасибо», и мы разошлись, как два танка в узком переулке, стараясь не задеть друг друга пышными юбками.
— Вот видишь: некоторые все-таки умеют вести себя как взрослые, — укоризненно заметила я. У Эрди явно было свое мнение на этот счет, но он благоразумно промолчал.
Идти в общежитие не было смысла, и мы пошли в столовую: посидим там, поболтаем с кем-нибудь в ожидании Лори и ужина. В столовой почти никого не было, но за нашим столом уже сидели Шесса и Тео, нежно воркуя. Заметив нас, они смутились и отсели друг от друга.
«Да ладно, кого вы стесняетесь?» — хотела сказать я: только слепой не заметил бы, что между ними что-то происходит. Но слова неожиданно застряли у меня в зубах, раздробились и сложились совсем в другую фразу:
— Оборотень и человек: какая гадость.
Пока я пыталась сообразить, как такое могло слететь с моих губ, мое тело вальяжно плюхнулось на сиденье, по-мужски раздвинув колени, некрасивым жестом поправило грудь, так что еще пара миллиметров, и ее вид стал бы уже совершенно недопустимым.
— Как ты собрался ее пользовать? — спросила я Тео, не понимая, почему вообще спрашиваю такие вещи, и почему веду себя так развязно. — Не боишься, что хвост мешать будет? Да и вряд ли ты ее удовлетворишь: человек не может трахаться с такой же скоростью, как самец оборотня.
— Тамара, ты чего? — выпучился на меня Эрди.
— А ты не лезь, когда взрослые разговаривают, — я взяла его за шею, как утенка, и оттолкнула, отчего Эрди приземлился на задницу на глазах у всех присутствующих. Эрди, маленький мой, прости! Я не понимаю, что происходит, но это не я, честное слово, не я! Меня ни губы, ни руки не слушаются!
— О чем я вообще с вами говорю, — презрительно выдали мои губы. — Отбросы.
Я встала и стремительно пошла к дверям, вихляя задом. Я все чувствовала, но никак не могла обрести контроль над собой, словно превратилась в робота, действующего по какой-то дурной программе. Меня проводили непонимающими взглядами. Кто-нибудь, услышьте мой зов! Я тут, внутри! Верните мне мое тело!
За дверями я столкнулась с господином Ингрэ — налетела на него со всей скоростью, хотя вполне успевала увернуться.
— Осторожнее, леди Тамара, — с достоинством ответил тот, отлепляя меня от себя и придерживая за плечи.
— Зовите меня «киской», — прошептала я и лизнула воздух возле его лица, едва-едва не дотянувшись. Какая гадость! Помогите!
— Можете звать и «зайкой», конечно: ради вас я готова прицепить себе хвостик, — я повернулась к нему спиной, оттопырила зад и развязно потерлась им о штаны мужчины.
— Леди Тамара, что вы себе позволяете? — шарахнулся он, но от меня было не так-то легко уйти.
— … впрочем, лучше зовите «киской»: так эротичнее, — я закинула руки ему на шею, прижимаясь грудью и бедрами и не давая скрыться.
— Тамара? — раздался из-за спины удивленный голос Эрая. Я повернулась и сначала испугалась, а потом возликовала: рядом с ним стоял Лори. Лапочка моя, ты же у нас уникум, ты видишь чужие заклятия: расколдуй меня, ну пожа-а-алуйста!
— О, какой красавчик! — пропела я, устремляясь навстречу дроу. — Ты будешь третьим в нашей постели: одного мне всегда мало.
И я с разбегу запрыгнула на мужчину, обхватив коленями. Перепуганный комендант поспешил ретироваться. Эрай попытался меня снять, но не тут-то было: я вцепилась насмерть, а мое тело уже готово было совершать еще более пошлые движения. Лори посмотрел на нас и нахмурился.
