— Эрай, прошу, оставьте меня, — простонала я.
— Но…
— Оставьте! — чуть ли не рявкнула я на него. Эрай послушно усадил меня на подоконник и ушел, по пути несколько раз озабоченно оглянувшись. Волна шаловливых прикосновений, гуляющая по моему телу, схлынула. Близнецы вышли из-за портьеры.
— Вы совсем идиоты? — раздраженно спросила их я. Братья молчали. Мое тело требовало продолжения, а душа — отмщения. Я заткнула обоих. Выпрямилась, глубоко вздохнула, взяла близнецов за руки и заговорила тихим, спокойным голосом:
— Я вас понимаю. Но поймите и вы меня: я не хочу быть вашей игрушкой. Если вы хотели доставить мне удовольствие, то не нужно было прибегать к таким грязным штучкам.
— Мы хотим, чтобы тебе было хорошо, — смущенно сказал Лори.
— Мне хорошо, — ответила я. — С вами.
— Но мы же… дети, — криво и горько улыбнулся Эрди.
— Нет, вы не дети, — я покачала головой, выравнивая дыхание.
— Такие прикосновения ты нам тоже запретишь? — печально поинтересовался Лори, глядя в пол и пиная выступающую из него паркетину.
— Нет, — ответила я. Близнецы переглянулись и уставились на меня.
— Что, правда можно? — не веря своим ушам, переспросил Эрди.
Я еще пару мгновений решала, что ответить, а потом сказала:
— Может быть, я действительно ваш куратор. Но я все-таки не железная…
Шелест дождя. Обожаю этот звук. Не слишком хорошо помню, как мы оказались в этой заброшенной аудитории — большой, светлой и пыльной. Оказывается, не так уж трудно меня куда-нибудь затащить, когда я в таком состоянии. Близнецы открыли все окна, а двери, наоборот, заперли. Это место нельзя было назвать подходящим, а они уж точно не были тем самым идеальным мужчиной, которого я представляла себе раньше. И потому я закрыла глаза и отказывалась их открывать, хотя близнецы меня несколько раз просили. Но это для них невидимая перина была естественной вещью, а заклинание отвода глаз — надеждой ширмой от всего мира. А мне было страшно увидеть, как наши тела парят в метре над полом, а за окнами раскинулся потрясающий вид на сад, по дорожкам которого бежали на обед под этим славным дождем студенты. Мои глаза были закрыты, и я представляла себе, что это самая обычная кровать, и что никаких двухметровых окон без штор здесь нет, а меня касаются вовсе не двое не совсем взрослых ребят, а один нормальный мужчина. Я даже почти поверила в это, но ладошек все равно было четыре, а поцелуи расцветали иногда одновременно на разных частях моего тела. Мне было очень хорошо и ужасно стыдно одновременно.
Близнецы были нежны и внимательны. Их руки были мягкими и горячими. Время от времени я все-таки открывала глаза, и мне казалось странным, что происходящее их нисколько не смущает. Интересно, каково это — совершенно все делить с братом? Раньше я встречала близнецов, но такую тесную связь видела впервые. Пожалуй, будь у меня сестра-близнец, я бы так не смогла. Близнецы же запросто ласкали меня вдвоем. Не делили, а именно что действовали как один человек, словно заранее договорились. Очень хотелось ответить им тем же, но я-то не могла поцеловать сразу обоих! Я слепо шарила вокруг себя, то касаясь вихрастой головы, то поглаживая острые плечи.
— Тамара, пусти, — прошептал кто-то возле самого моего уха. Я снова открыла глаза, чтобы увидеть, как сверкнула под неожиданно прорвавшимся сквозь дождь солнцем серебряная сережка. Эрди доверчиво улыбнулся и снова провел ладонью по моему бедру: реальная рука, в отличие от волшебных пальчиков, без моего разрешения никуда пробраться не могла. Лори тем временем целовал мою шею. Я задушила стыдливое желание дотянуться до парящего невдалеке платья, и позволила Эрди сделать то, что он хочет. По телу побежали горячие волны. Я стиснула кулаки и шумно выдохнула.
— Ты можешь стонать, если хочешь, — чуть смутившись, предложил Лори, ловя мой взгляд. — Снаружи никто не услышит. Я покачала головой, и впервые попыталась притянуть к себе Эрди, чтобы поцеловать. Он позволил мне это, но на поцелуй не ответил: его внимание было сосредоточено на том, что делает его рука. Лори улыбнулся, глядя на это, а потом, чуть отстранив брата, нагло завладел моим вниманием и всей моей нежностью. Я быстро забыла, что хотела кого-то поцеловать. Меня целовал Лори, а я лишь таяла от его прикосновений, время от времени выгибаясь от острого наслаждения, которое дарил мне Эрди.
Отросшая челка падала Лори на глаза, и время от времени он сдувал ее, а иногда встряхивал головой. Когда он в очередной раз чуть отодвинулся, я случайно бросила взгляд на его брата и обомлела. Лори проследил за моим взглядом и тоже замер с открытым ртом.
— Эрди? — спросил он у высокого крепко сложенного парня, продолжавшего ласкать меня, прикусив губу и прикрыв веки. Тот услышал свое имя и открыл глаза. Наши ошарашенные лица, похоже, встревожили его и вернули к реальности. Пара мгновений, и передо мной снова двенадцатилетний паренек.
— Что? — спросил он, непонимающе переводя взгляд с меня на Лори.
— Как ты это сделал? — тут же оживился Лори. Я тоже чуть приподнялась, весьма заинтересованная в ответе.
— Сделал что? — не понял Эрди.
— Ты только что был взрослым! — просветил его брат.
— Я?! — вытаращился на нас Эрди. — Но… но я ничего не заметил. Вы уверены?
— Да, — хором ответили мы.
— Вспоминай: что ты делал только что? — потребовал Лори.
— Эм… — Эрди замялся, подбирая слова: мы и так отлично знали, что он только что делал.
— Если бы дело было в этом, он бы уже давно превратился, — заметила я. — Еще до того, как я его поцеловала. Скорее всего, он о чем-то думал в этот момент. Эрди, вспоминай: о чем ты думал?
— Да ни о чем, — пожал плечами он. — Мне просто было хорошо. Если я о чем и думал, так только о тебе, Тамара.
— Тогда почему я не превратился? — нахмурился Лори.
— Может, просто еще не время, — предположила я. — Возможно, это постепенно получится. Знаете, я уверена: если это случилось раз, то непременно повторится.
— Угу, — кивнул Лори, загораясь энтузиазмом. — Давайте продолжим, только теперь мы с Эрди поменяемся местами.
— Эмм… Лори, не хочу тебя огорчать, но у меня уже совершенно другое настроение, — смущенно призналась я. — Давайте перенесем наш эксперимент до более удачного времени, хорошо?
Близнецы переглянулись, вздохнули, но спорить не стали. Было немного неуютно от того, как странно и невнятно закончилось наше необычное «общение», но, с другой стороны, а как еще оно могло закончиться при нынешних условиях? Но настроение у меня было отличное, хоть и смущенное, хотелось бегать, прыгать и беситься. А еще хотелось просто обнимать близнецов. Нет, не обнимать, а тискать и целовать в пухлые щечки. Близнецы ворчали, но не уворачивались, и только смешно морщили носы.
— Тамара, а ты в курсе, что все еще раздета? — напомнил мне Эрди, подтягивая платье поближе.
