Через пять минут, когда чай был уже разлит по кружкам, они притопали на кухню и смущенно встали в проходе, прижавшись друг к другу плечиками. Потом один из них («песик») едва заметно нахмурился, двинулся вперед и смело оседлал табуретку. Брат отстал от него только на секунду. Я поставила перед ними по кружке, пододвинула сахарницу и уже нарезанный кекс с изюмом.
— Рассказывайте, — велела я, принимаясь за свою порцию. Близнецы переглянулись.
— Что рассказывать? — спросили они.
— Как что? — удивилась я. — Рассказывайте, как вы здесь оказались.
— Мы не знаем, — было мне ответом.
— Мы заснули у себя дома, а проснулись — у тебя, — пояснил «Котик».
— Мы думали, это ты нас вызвала, чтобы отомстить, — добавил «Песик».
— Оригинально, — оценила я. — А вы вообще в курсе, что я колдовать не умею?
Мальчики переглянулись и замотали головами.
— И даже если бы могла, неужели вы всерьез думали, что за два года я вас не простила? — хмыкнула я, глотнула чаю, но вместо ожидаемого приятного тепла ощутила прилив холода: две наглых рожи при слове «простила» словно бы зарядились энергией и снова переглянулись. Да, что-то я поторопилась с откровениями. Пожалуй, не стоит им сообщать, что я по ним даже скучала. А уж про сон и заикаться не стоит.
— Кстати, — меня вдруг посетила не очень приятная мысль, — а вы сами-то тут колдовать можете? В моем мире колдунов нет, только сказки про них.
«Песик» презрительно фыркнул, щелкнул пальцами и… ничего не произошло. Мы переглянулись уже втроем. В животе возникло жутковатое чувство пустоты, а в голове вереницей пронеслись всевозможные вариации проблем на тему обустройства в нашем мире двух детей без документов и прошлого. Разумеется, никто их на опыты не сдаст, в худшем случае «подлечат» в психиатрической лечебнице, если они продолжат доказывать всем, что явились из другого мира, да ампутируют хвостики — мало ли с какими уродствами люди рождаются? Ну, возможно, в «желтых» газетах пара статей появится. Но самое страшное — бюрократическая волокита и испытание моей человечности: останусь ли рядом с ними, добиваясь опекунства, или позорно назову себя случайным свидетелем и сдам их в полицию. Стоп, а если они и здесь не будут расти? Вот тогда их точно сдадут на опыты. Бли-и-ин, не хочу с этим связываться!
Мои панические мысли прервал «Котик»: он тоже с испуганной мордашкой щелкнул пальцами и — о чудо! — над его рукой вспыхнул и принялся гореть красивый прозрачно-фиолетовый огонек. Мы облегченно выдохнули. «Песик» повторно щелкнул пальцами. Опять безрезультатно. Тогда он как-то особенно взмахнул рукой, и вокруг нас взвился небольшой смерч. Я уже собралась кричать и ругаться, призывая их угомониться, но мальчики, видно, не имели привычки буянить в чужих квартирах и тут же ликвидировали последствия своего колдовства. Я проглотила ругательные слова и заставила себя успокоиться. «Песик» снова щелкнул пальцами: уже с более сосредоточенной миной. Фиолетовый огонь вспыхнул, подобно распустившемуся цветку, и принялся гореть ровно и красиво, как пламя свечи.
— Здесь можно колдовать, — сделал вывод «Песик». — Только очень трудно.
— Вы сможете вернуться домой? — сразу же задала я самый важный вопрос.
— Да, — откликнулись они.
— Только завтра, когда колебания утихнут, — уточнил «Котик». «Песик» толкнул его локтем, но было поздно, и хитрый план по запугиванию меня многодневным пребыванием близнецов в моей квартире с треском провалился. Я окончательно расслабилась. За сутки, да еще и с затрудненным колдовством, они вряд ли разнесут мое жилище. К тому же, я надеялась, что задержка развития коснулась только их физического состояния, а внутри они — взрослые восемнадцатилетние парни. Вон как смирно чай пьют. Милые такие, серьезные даже.
— И все-таки, кто из вас Эрди, а кто Лори? — уточнила я, надеясь раскрыть эту тайну.
— Я — Лори, — простодушно откликнулся «Котик». Эрди только недовольно зашипел и уткнулся в кружку.
— Приятно познакомиться, — улыбнулась я. — Ну, и добро пожаловать в мой мир. Каникулы не обещаю, но, так уж и быть, выходной устрою. Только, чур, не колдовать! Давайте жить дружно.
Парочка синхронно фыркнула. Им бы мышей озвучивать в том самом мультике. Вот только фраза «Леопольд, выходи» в исполнении Лори прозвучала бы таинственно и завлекательно, а фраза «Выходи, подлый трус!» в исполнении Эрди — хищно и самоуверенно. Леопольд бы точно вышел.
Не знаю, почему, но мне действительно жутко захотелось устроить ребятам экскурсию в мой мир. Я так не волновалась со времен школы, когда мы с мамой перед первым сентября ходили по магазинам. Кстати, в магазин нам нужно попасть первым делом — переодеть моих «попаданцев». Но и до магазина нужно было в чем-то дойти. Не в пижамах же.
Покончив с завтраком, я усадила близнецов на диван, открыла свой шкаф и уставилась внутрь в надежде, что сейчас оттуда выскочит фея, тюкнет их по макушкам палочкой, и два «золуша» обрядятся в сносные подростковые шкурки. Кстати, что там нынче тинэйджеры носят?
Я вытянула из шкафа первые попавшиеся джинсы. Женские, разумеется, а какими им еще быть? Впрочем, чего это я. Тут же где-то был ящик памяти по двум моим студенческим «любовям», оставившим мне лишь пару мимолетных светлых воспоминаний да кучку хлама, который и выбросить нельзя, потому что чужое, и отдавать не хочется, потому что придется звонить своим бывшим, а я этого не хочу. Еще подумают, что мне пришло в голову реанимировать угасшие отношения. Нет уж, время смерти зафиксировано, а в чудесные воскрешения мне слабо верится.
Я разгребла гору дисков и выудила из ящика мужские брюки, шорты, три футболки и кеды сорок пятого размера. Молча протянула это барахло мальчикам. Отчего-то было очень стыдно. Ну да, это вещи моих бывших. Все мы делаем ошибки, особенно будучи студентами, только-только вырвавшимися из-под опеки родителей.
— Я ЭТО не надену, — сказал Эрди, презрительно приподнимая брюки двумя пальчиками.
— А что, в пижаме по улице пойдешь? Или тебя в женское платье обрядить? — слегка раздраженно откликнулась я.
Эрди вздохнул и с непередаваемым отвращением напялил на себя брюки — прямо поверх пижамных. Разумеется, они ему были велики: как в длину, так и в обхвате.
— Мда-а, — протянула я, прикидывая, можно ли это ушить. Нет, наверное, все-таки дохлый номер.
— Тебе помочь? — с недоброй ухмылочкой обратился Лори к брату и без предупреждения взмахнул рукой. Брюки вспухли, как парус под ветром, и принялись уменьшаться. В какой-то момент я даже готова была сказать, что теперь они Эрди в пору, но Лори на этом не остановился, и брюки уменьшились настолько, что плотно обтянули ноги и задницу его братца. Судя по выражению лица Эрди, «внатяжку» они были во всех отношениях. Щелчок, и шорты, подлетев с дивана, наделись Лори на голову. Другой щелчок, и весь ящик полетел в Эрди, разбрасывая по полу диски и всякий мелкий хлам. Еще щелчок, и диван подпрыгнул и схлопнулся, зажав Лори, как сосиску в хот-доге.
