Шаги я услышала сразу. Села, спокойно оправила прическу и платье. Я знала, кто идет, и нисколько не удивилась, увидев Теврел.
— Пойдем, — сказала она, щелкнула пальцами, и кандалы, звякнув, раскрылись. Я потерла борозды, оставшиеся от них, и с трудом встала. Меня покачивало, колени и ступни затекли, спина болела. Теврел не торопила меня. Сочувственно поджала губы и даже наложила небольшое поддерживающее заклинание. Как мило. Спасибо.
Подъем по лестнице дался мне с большим трудом. Меня тянуло назад, в мою темницу, ставшую вдруг такой родной. Я словно все еще была прикована. Кое-как переставляя ноги, я боролась с желанием оглянуться: мне казалось, там, на соломенной подстилке, сидят близнецы и смотрят на меня. Простите. Простите меня, я так виновата. Я все испортила.
Мы преодолели лестницу и верхний подвальный уровень. Теврел шла медленно, не поторапливая меня, но и не позволяя остановиться. Еще одна лестница. Наклонный проем и кусочек темного неба. Сердце у меня громко бухнуло, а горло стиснуло спазмом, когда я ступила на последнюю ступень. Теврел чуть подтолкнула меня, и мы вышли на поверхность. Я подняла голову и глянула на небо: с одной стороны еще пылали кровавые полосы догорающего заката, а с другой уже сияли звезды. Мальчики, я надеюсь, вы где-нибудь задержитесь. Не приходите, не попадайтесь ей на глаза.
— Стой здесь, — велела мне Теврел и зажгла переносной светильник: было уже довольно темно, и мир вокруг превратился в сплошные серые пятна. — Заир? Заир, ты где?
Послышались шелестящие шаги и… сдвоенное рычание. Такое знакомое и такое родное, что у меня снова стиснуло горло, а по телу прокатились волны жара. Теврел обернулась на звук и шарахнулась от неожиданности. Светильник выпал из ее руки и разбился, расколовшись о камень. Но тут же с нескольких сторон зажегся еще десяток таких же, осветив фигуры двух оскаленных инкубов и Ее Величества.
— Ну, здравствуй… доченька, — сказала она и махнула рукой толпе преподавателей, чтобы они замкнули круг.
Мы сидели в столовой. Ночь была в самом разгаре, так что двое инкубов, ласково порыкивая, терлись о мои плечи, мешая есть. Я никак не могла решить, чего мне больше хочется: смеяться или плакать, и только шумно хлебала горячий бульон, подсунутый мне лекарем, а близнецы упорно лезли под руку. На плечи мне было накинуто шерстяное одеяло, и по телу растекалось блаженное тепло.
Теврел сидела недалеко от нас — гордая и прямая, как палка. Ее никто не заковывал и не связывал, хотя несколько магов по-прежнему были в полной боевой готовности. Заир тоже был здесь. Он выглядел растерянным и дезориентированным, из чего я сделала вывод, что Теврел не посвятила его в подробности своего плана.
Допрос вела госпожа Сорди Край. Ее Величество только внимательно слушала, почти не вмешиваясь. Как я уже знала, близнецы еще утром прислали ей тревожную весть, и к обеду тетя Мариша инкогнито примчалась в Академию. Весь вечер они втроем наблюдали за Цербелой и обнаружили, что в Академии находится и принцесса Теврел. В принципе, ничего странного: ну, приехала мать навестить дочурку — что здесь плохого? Кроме пропавшей девушки, разумеется. Так что Ее Величество дождалась вечера и проследила за Теврел, а когда та спустилась за мной в подвал, подошла к оставшемуся снаружи Заиру и нескольким охранникам принцессы и задала пару вопросов. Заир, будучи совершенно не осведомленным об отношениях матери и дочери, прямо на них ответил, сдав Теврел, так сказать, с потрохами. А дальше все было просто и занудно: бесконечные беседы, тошнотно-вежливые допросы. К счастью, меня ими не особенно донимали и быстро оставили в покое, выяснив основные моменты. Братьев тем более никто ни о чем не спрашивал. Преподаватели подозрительно косились на них, но Ее Величество вела себя так, будто все в порядке, и никто не задал ни единого вопроса по поводу их явно бессознательного состояния.
— Нравятся они тебе? — спросила тетя Мариша, подойдя и присев на соседнюю лавку. Я кивнула: после всего произошедшего голос меня слушался через раз. Лори рыкнул и нежно потерся кончиком носа о мою щеку. Я почесала его под подбородком.
— Я слышала, они к тебе посватались, — улыбнулась тетя Мариша.
Я снова кивнула.
— Замуж-то пойдешь? — игриво прищурилась она.
И вот опять сложные вопросы, опять моральные терзания. Я поглядела на обоих близнецов, на их довольные счастливые мордашки. Хочу ли я видеть их каждый день и каждую ночь? Да. А все остальное пугает.
Я перевела взгляд на Ее Величество, не зная, как объяснить. Но она поняла и улыбнулась.
— Ох, чувствую, вам предстоит долгий разговор с Фелиссой. Она ведь только-только начала принимать идею, что мальчики действительно могут повзрослеть, а они уже собираются жениться! — тетя Мариша заливисто рассмеялась. — Кстати, ты, наверное, не в курсе, но сегодня днем они почти все время находились во взрослой форме. Заклятие остановки роста строго запрещено к применению на детях, и лекарь впервые в жизни видел, чтобы организм самостоятельно с ним справлялся, но будем надеяться, что мальчики все-таки одолеют свою беду. Тем более, что, по словам лекаря, у них уже несколько лет назад должна была начаться умственная деградация, а они в полном порядке: видно, сущности инкубов с самого начала боролись с заклятием, а твое появление просто дало толчок к его разрушению.
Я оглядела близнецов: они были нежны и милы, как будто ничего и не было. Щурились от яркого света и выглядели совершенно.
— А что будет с Теврел? — вдруг спросила я. Ее Величество нахмурилась, но ответила:
— То же, что и со всеми политическими преступниками: сошлем подальше, запретим общение с людьми. Магию ей уже заблокировали модификацией ее же заклятия остановки роста. Вот только Теврел нельзя лишить общества мужчин, а пары охранников ей не хватит. Так что придется сослать ее к таким мужчинам, из которых она не сможет собрать армию. Думаю, княжество гномов для этой цели подойдет как нельзя кстати.
— А Цербела? — вспомнила я. — Ее тоже накажут?
— Ох уж эта Цербела, — тетя Мариша вздохнула. — Нет, ее не накажут. Но ей тоже придется заблокировать магию: в профилактических целях. Она не настолько мудра, как ее мать, и, надеюсь, без магии не сумеет причинить кому-нибудь вред. Хорошо бы ее к какому-нибудь делу пристроить, вот только Цербела ничего путного не умеет. Даже не знаю, куда ее теперь девать. Но ты не беспокойся: со временем все сложится как надо. Так всегда бывает. Главная проблема решена, остальное — мелочи. Так что веди своих хвостатых домой и ложись спать. Невеста.
На последнем слове тетя Мариша едко фыркнула и потрепала меня за щеку, как когда-то близнецов. Но я была не против.
На следующее утро меня разбудил восторженный вой Эрди и Лори, только что пришедших в себя и обнаруживших меня живой и почти здоровой в собственных объятиях. Меня тискали, целовали, ворочали и осматривали на предмет повреждений, как какую-нибудь музейную ценность, украденную ворами и наконец-то возвращенную на место доблестными служителями закона. Мне понадобилось все утро, чтобы рассказать им, что они пропустили. А потом, когда к нам прибежали Тео и Шесса, рассказ пришлось повторить, но уже без некоторых подробностей, вроде моего «прощания» с близнецами. Кшифу, вернувшуюся в общежитие живой и здоровой, объявили героем и разрешили ей обедать в общей столовой, куда мы заявились под гром оваций: Эрай, один из участников ночных событий, и не подумал проявить преподавательскую сдержанность, и все разболтал своим студенткам еще до завтрака, а те разнесли вести по Академии, так что теперь все знали, что мы раскрыли заговор против Ее Величества. И если поначалу история еще была похожа на правду, то спустя пару часов обросла такими удивительными подробностями, что я диву давалась: оказывается, я — мастер боевых искусств, и полночи отбивалась от гарема принцессы Теврел, а армия зомби, поднятая близнецами, сражалась с армией мертвецов, приведенных Заиром (студенты видели, как после допроса его лично увела госпожа Сорди Край). К обеду из легенды о наших подвигах следовало, что дело не обошлось без полчища боевых крыс и мощнейшего заклинания «сковородки», которое единственное подействовало на принцессу Теврел — жуткого оборотня, высасывающего мозги. При чем тут мозги, я так и не поняла, но спорить не стала, а то еще хуже насочиняют.
