— Но я не… — начала она.
— Попробуй! — перебил я, без спроса вынимая ложку, закручивая ее, чтоб не капало, и поднося к губам Лан. Она вздохнула и осторожно попробовала: мягкие губы лишь слегка сомкнулись, а потом по ним быстро пробежал розовый язычок. Я поймал себя на мысли, что стою с открытым ртом, как нянечка, которая кормит дитя, и тут же закрыл его.
— Вкусно? — спросил я.
— Вкусно, — кивнула она.
— Вот! — я потряс в воздухе пальцем, как это обычно делает Бардос, выпрямился и вышел из ее кабинета с чувством выполненного долга. Лан наверняка смотрела мне вслед, но я даже не обернулся. Высокородные не оборачиваются. Даже если очень хочется. Очень. Хочется.
Глава 10. Взлеты и падения
После ужина я долго и со вкусом отмокал в ванне. Устал, как собака, но был почему-то доволен прошедшим днем. Такая работа мне больше по душе: с Бардосом и веселее, и проще, и не лезет никто. Надо завтра снова с ним напроситься. Тем более, если будет еще что-нибудь интересное. Сегодня я, например, здорово поразвлекался и при этом не пострадал. Даже не испачкался, только пропотел.
Мое лежание в ванне продолжалось до тех пор, пока вода не остыла, и даже еще немного. Когда я, обернувшись в полотенце, наконец, вернулся в свои покои, то, к своему величайшему изумлению, застал там Лан: она сидела на моей кровати, напялив на себя мою любимую домашнюю рубаху, мои штаны и мои туфли! В руке у нее был сборник крагийских стихов, который мне сложил с собой Шаард: она невозмутимо листала его, привалившись спиной к столбику моей кровати и закинув на нее одну ногу.
— Что ты делаешь? — спросил я, оторопев от этого зрелища: мало того, что они с Эдаром без спроса приходят, так теперь еще и вещи мои берут без разрешения!
— Пытаюсь взглянуть на мир твоими глазами, — как ни в чем не бывало, ответила Лан.
— Верни на место, — раздраженно сказал я, забирая у нее книгу. Почему-то подобная шалость показалась мне ужасно неуместной. Лан послушно отдала, но тут же чуть наклонилась вперед, ухватила меня за талию и притянула к себе, прижавшись щекой к моему животу.
— Такой холодный, — удивилась она, оглаживая мою спину. — Ты воду для умывания совсем не греешь, что ли?
— Отпусти, — сдержанно потребовал я и попытался выпутаться из ее объятий, в одной руке все еще держа книгу, а другой придерживая развязавшееся и сползающее полотенце.
— Сегодня твоя ночь, — напомнила она, даже не думая выпускать меня и принимаясь водить пальцами по моему боку.
— Я помню, — стиснув зубы, ответил я.
— Эдар сказал, раньше ты любил ночные костры, — задумчиво заметила Лан, уводя руку все ниже и ниже и подныривая под полотенце.
Я скрипнул зубами. Да. Может быть. И костры любил, и женщин. Но вот прямо сейчас мне почему-то хотелось не любви, а взять ее за шкирку и вытряхнуть из моих вещей. Внешний вид Лан был настолько нелепым, что не вызывал у меня ничего, кроме желания отобрать у нее свои вещи и выставить эту нахалку прочь из моей комнаты. Но я не мог. Во-первых, это была не нахалка, а моя жена. Во-вторых, комната, если разобраться, находилась в доме, принадлежащем не мне, а ей. И в-третьих, сегодня действительно была моя ночь.
— Пойдем, — Лан поднялась, ухватила меня за запястье и потянула за собой к тем дверям, что вели в сад. На бедрах словно бы остались следы ее горячих ладоней.
— Я не одет! — напомнил я, бросая книгу на кровать и пытаясь удержать полотенце.
— Там все равно никого нет, — невозмутимо ответила Лан, таща меня в серые сумерки.
В восточном саду действительно никого не было. Он в принципе не пользовался особой популярностью, будучи неровным с точки зрения рельефа, и переполненным разными излишествами вроде горок, прудов, мостиков и так далее. А если учесть, что в нем никогда не проводились ночи любви, то шанс встретить здесь кого-нибудь был действительно невелик. И что меня только дернуло тогда прогуляться по этому саду?
— Смотри, — сказала Лан, выводя меня на крошечную поляну, на которой был разведен небольшой костер. — Я разожгла его для тебя.
Костерок был не сравним с теми, что жгли в соседнем саду: он был маленький и какой-то жалкий. Со всех сторон над ним нависали жуткие тени кустов. Он как будто молил: залейте меня, кто-нибудь, я не хочу позорить мир своим существованием! Возле костра было раскинуто одеяло и лежали подушки. Она что, специально готовилась?
Лан села на одну из подушек, улыбнулась и потянула меня вниз. Ладно. Раз ты так просишь.
Я сел рядом, поближе к костру — все-таки я был после ванны и совсем не одет, а ночи с некоторых пор становились все холоднее. Мне на плечи тут же легло шерстяное одеяло. Я поежился от неожиданно нахлынувшей на меня волны мурашек. Излишняя активность Лан не нравилась мне. Не то чтобы меня это смущало, просто раздражало. Почему-то хотелось стукнуть ее, но я пока держался. Потрескивал костер, звенели ночные насекомые. Лан смотрела на меня, улыбалась и как будто ждала чего-то.
— Зачем мы сюда пришли? — не выдержал я.
— Просто так, — Лан пожала плечами. — Ночь хорошая.
С этим нельзя было поспорить. Не смотря на близость осени, эта ночь действительно была еще довольно теплой и спокойной. Надо бы, кстати, завести привычку гулять перед сном.
— Вообще-то, я хотела спросить тебя, — неожиданно поправилась Лан. — Но ты же не ответишь. Поэтому я молчу.
Леди, да вы сама логичность!
— И о чем ты хотела меня спросить?
Лан смутилась и принялась ковырять щепочкой ближайший уголек, но вопрос все-таки задала:
— Ты хотел бы начать все сначала?
Повисла тишина. Я догадывался, что она имеет в виду, но не понимал, как лучше ответить.
— Если бы боги решили дать тебе второй шанс, повернули время вспять и позволили бы тебе вернуться в ту ночь, какой выбор ты сделал бы? — повторила она.
Я посмотрел ей в глаза. Лан, неужели ты не понимаешь? Неужели тебе так хочется услышать мой ответ? Или ты получаешь удовольствие от того, что тебя унижают?
Я не стал отвечать. Отвернулся и промолчал.
— Ну вот, я же говорила, что ты не ответишь, — тихо сказала Лан и снова принялась тыкать щепкой в выкатившуюся из костра головешку.
— А ты? — неожиданно для самого себя спросил я. — Ты бы отказала мне, зная, чем все это закончится?
— Нет, — спокойно ответила она.
— Почему? — удивился я. — Ты ведь могла выбрать кого-то получше.
— Но здесь нет никого лучше, — с растерянной улыбкой ответила Лан, потянулась ко мне, отогнула край одеяла и поцеловала меня в плечо. От прикосновения горячих губ по спине разлилась слабость.
— Чем же я лучше? — неожиданно хрипло поинтересовался я.
— Тем, что я тебя не понимаю, — призналась Лан. — Всех насквозь вижу, чувствую каждое слово, каждое движение за пару мгновений, прежде чем все случается. А на тебя смотрю и словно слепну. Потом уже, оставшись одна, думаю и понимаю: да, ты не сделал и не сказал ничего необычного, ты такой же, как и все. Но когда вижу тебя — не понимаю.
