— Великая Мать назвала вас своим сыном, — ответил посол. — А это значит, вы вправе вести себя как член семьи: приходить и уходить, когда вам вздумается, посещая мероприятия по своему усмотрению, если только князь не запретит вам этого напрямую. Данные привилегии действуют до тех пор, пока вы не переедете в другой дом или пока Великая Мать не изменит свое мнение.
— Хм. А мне нравится их отношение к гостям, — заметил я, оживляясь. — То есть мне не нужно торчать на официальных мероприятиях, и я хоть прямо сейчас могу пойти погулять?
— Да, Ваше Высочество, — кивнул посол. — Мне распорядиться о свите для вас?
— Ни в коем случае! — я даже вскочил с кровати. — Лучше подыщи-ка мне какого-нибудь смышленого провожатого из местных: хочу прикинуться путешественником из Крагии. Это ведь теперь безопасно?
— Боюсь, Вам это не удастся, — покачал головой посол. — Уже весь город знает, что в доме Великой Матери гостит принц Крагии. Но в Асдаре нет понятия «принц». Есть лишь понятие «сын народа», или «возможный наследник». К ним относятся с уважением, но не чураются, так что вы смело можете гулять по городу и общаться с обычными людьми, если вам того хочется. Только должен предупредить, что к вам могут обращаться как к равному. Прошу вас, не воспринимайте это как оскорбление: в Асдаре особый статус имеют только князь и Мать народа, она же — Великая Мать.
— Да, кстати, как раз хотел уточнить, — вспомнил я. — Что это за титул такой? Он как-то связан с их религией?
— Трудно сказать, — задумался посол. — С одной стороны, да: Великая Мать считается прямым потомком их богини. Но реальной власти у нее нет. Зато есть право и одновременно обязанность выбирать среди своих детей самого умного и талантливого и назначать его на должность князя.
— То есть, князь — это не наследный титул? — удивился я.
— Почти не наследный, — посол пожевал губу, подбирая слова. — По крайней мере, дети нынешнего князя наследниками быть не могут, ведь для этого он должен быть женат на собственной матери, что запрещено их религией. Когда нынешний князь умрет или начнет плохо выполнять свою работу, Великая Мать назначит нового князя, выбрав его из других детей или из своих братьев, если таковые имеются. Также она может выбрать из своих внуков, такое тоже бывает, но реже: внуки непременно должны быть от дочери, а не от сына.
— С ума сойти, какие сложности, — я попытался уложить в голове эту систему.
— Местные привыкли, — пожал плечами посол. — На самом деле, они весьма довольны такой ситуацией: Великая Мать не занимается государственными делами, но приглядывает за народом, прислушивается к его мнению, и в любой момент может поменять правителя, если тот совершает слишком много ошибок. Народ любит свою Мать и доверяет ей безгранично, в отличие от собственного князя. То, что вас с ней познакомили — великая честь. Я непременно сообщу об этом вашему отцу, ведь это значит, что асдарцы доверяют нам: они берегут свою Мать как зеницу ока и не позволяют чужакам приближаться к ней.
— Тоже мне, воплощение богини, — фыркнул я. — Обычная пожилая тетка.
— Если можно, постарайтесь не говорить таких вещей в присутствии асдарцев, Ваше Высочество, — вежливо, но таким тоном сказал посол, что стало понятно: он меня отчитывает.
— Ты считаешь своего принца настолько неосторожным? Или может быть, глупым? — я угрожающе навис над ним. Еще всякие блохи будут меня жизни учить!
— Простите, Ваше Высочество. Я неудачно подобрал слова, формулируя рекомендации, — посол вжал голову в плечи и опустился передо мной на колени. Вот так-то лучше.
— Работнику дипломатической службы следует лучше следить за своим языком, — ответил я чуть более спокойным тоном. — На первый раз я тебя прощаю. А теперь иди и найди мне провожатого.
Посол благодарно раскланялся и ретировался спиной вперед. Меня это немного позабавило: видимо, он уже проникся местными обычаями, ведь у нас в Крагии так не делают.
Проводник для меня нашелся быстро: это был невысокий (по местным меркам, разумеется), смешливый мужчина лет тридцати пяти — достаточно взрослый, чтобы не наделать глупостей, но недостаточно старый, чтобы о них не мечтать. Он назвался Бардосом, и мы довольно быстро нашли общий язык. Правда, мне пришлось смириться с тем, что Бардос обращался ко мне на «ты», хоть и весьма уважительно. Но в этом были и свои плюсы: куда удобнее пускаться во все тяжкие с человеком, близким к тебе по статусу, чем с тем, кто будет униженно целовать твои туфли, упрашивая не идти куда-то, где опасно, заботливо разгонять горожан, если тебе приспичило отлить в ближайших кустах, или придерживать тебе волосы и воротник и успокоительно гладить тебя по спине, пока ты блюешь после особо удачной пирушки.
— Что тебе показать, Эстре? — спросил он, когда мы, накинув какие-то странные хламиды — местный вариант плаща — вышли на улицу. Интонации у него были непривычными, а голос слишком низким для моих ушей.
Я постеснялся сразу выкладывать ему настоящую цель своего визита в Асдар: нравы здесь действительно куда свободнее, чем в Крагии, судя по соблазнительно мелькающим тут и там женским ножкам, но обжимающихся парочек что-то не видно, а значит, в этом вопросе явно наблюдаются свои сложности, и лучше пока понаблюдать за культурой в целом, а потом уже напрямую спрашивать про женщин. Поэтому я выбрал более лояльную тему.
— Расскажи, как вы тут живете, — попросил я. — Покажи, где люди работают, где живут, где товарами обмениваются.
Бардос сразу оживился и потащил меня вниз по улице — не по той, по которой мы приехали, а по боковой. Я поначалу брезгливо пытался перешагивать пыльные кучи, в которых крутились сухие листья и опавшие с деревьев сережки, а потом понял, что это бесполезно: ветер так и так щедро посыпал меня пылью, и можно было не стараться, выбирая маршрут. Передвигаться без кареты было немного непривычно, зато очень удобно, учитывая, как странно порой извивались улицы: карета бы тут попросту застряла. Люди косились на меня с любопытством, но без агрессии. Пару раз я ловил на себе заинтересованные взгляды женщин. Но стоило мне глянуть в ответ, как те опускали глаза, улыбаясь и принимаясь шушукаться с подружками и хихикать.
Бардос доверительно сообщил мне, что по местным меркам я довольно симпатичный, хоть и слишком поджарый: местные мужчины, в основном, отличаются большим количеством мышц. Я приободрился: а судьба-то ко мне действительно благосклонна. Я ведь и не задумался о том, что в глазах чужестранцев мог бы выглядеть уродом. Местные жители были не только крупными и сильными, но и отличались темным оттенком кожи: у меня такой загар мог бы получиться, только если б я задался целью целый месяц по часу в день дремать под палящим солнцем. Еще у них были раскосые глаза, что особенно было заметно у молодых женщин: у пожилых верхнее веко чуть обвисало, и они куда больше походили на моих соотечественниц. Я поглядывал на смуглые ножки местных обитательниц, то и дело сглатывая слюну. У меня возникло странное ощущение, что грядет настоящая охота, в которой мне предстоит переловить всех этих востроглазых красавиц и проверить, так ли крепко держатся меховые юбки на их телах.
