Книга Универсалы. Как талантливые дилетанты становятся победителями по жизни, страница 17. Автор книги Дэвид Эпштейн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Универсалы. Как талантливые дилетанты становятся победителями по жизни»

Cтраница 17

Для тех, кто провел всю жизнь в стенах приюта, владение музыкальными инструментами имело практическую важность. Так, Пелегрина делла Пьета, которую нашли в скаффетте завернутой в лохмотья, начала с баса, затем переключилась на скрипку, потом на гобой, а кроме того, работала медсестрой. Вивальди писал партии гобоя специально для Пелегрины, но в шестьдесят у нее выпали все зубы, так что карьере гобоистки пришел конец. И она вновь вернулась к скрипке, продолжив выступления, даже когда ей исполнилось семьдесят.

Музыканты Ospedale della Pietà с удовольствием демонстрировали свою гибкость.

По словам французского писателя, их обучали «всем стилям музыки, церковной и светской», и они давали концерты, «чтобы испробовать все разнообразие вокальных и инструментальных комбинаций».

Слушатели на концертах нередко отмечали широкий спектр инструментов «дочерей», а собственное удивление при виде виртуозной певицы, вышедшей на сцену в перерыве, чтобы сыграть инструментальное соло-импровизацию.

Помимо инструментов, на которых «дочери хора» играли на своих концертах, они осваивали и те, которые, по всей видимости, использовались в процессе обучения или творческих экспериментов: пианино, напоминающее клавикорд; камерный орган; огромный струнный инструмент, известный под названием «трумшайт»; деревянный инструмент, похожий на флейту и отделанный кожей – «цинк»; а также виола-да-гамба – струнный инструмент, который ставят вертикально и играют на нем смычком, как на виолончели, но струн на нем больше, они немного другой формы, а гриф похож на гитарный. «Дочери хора» были не просто талантливыми музыкантами – они непосредственно участвовали в изобретении и усовершенствовании инструментов. Как сказал музыковед Марк Пинкерле, в лице одаренных «дочерей» и их виртуозном владении инструментами «Вивальди получил в свое распоряжение целую музыкальную лабораторию с безграничными ресурсами».

Некоторые инструменты, осваиваемые «дочерьми», были так сложны, что и по сей день никто не знает их принципа. Так, юная Пруденца, по воспоминаниям очевидцев, прекрасно пела и мастерски владела скрипкой и «английской виолончелью». Ученые-музыковеды так и не пришли к единому мнению, что же это такое, но «дочери» владели им – как и многими другими вещами, которых касались музыкальные руки воспитанниц Ospedale della Pietà, такими, как шалмей (духовой инструмент) или псалтерион (струнный).

Они возводили творения композиторов на небывалую высоту. Своими руками они выстроили тот мост, что связал произведения композиторов эпохи барокко с классической музыкой: Бахом (переписавшим концерты Вивальди), Гайдном (который писал исключительно для одной из «дочерей» – Бьянкетты, певицы, арфистки и органистки), и, возможно, Моцартом, посетившим приют в детстве вместе с отцом и позже вернувшимся туда уже отроком. Виртуозное владение множеством инструментов сделало возможным столь масштабные эксперименты с музыкой, что заложило основы для современного оркестра. По мнению музыковеда Дэниса Арнольда, модернизация церковной музыки через игру «дочерей» имела столь огромное влияние, что даже одно из важнейших церковных произведений Моцарта без девушек из венецианских приютов «могло бы и вовсе никогда не появиться на свет».

Но их истории большей частью были забыты и в буквальном смысле выброшены на помойку. Когда в 1787 году в Венецию вошли войска Наполеона, они побросали рукописи и записи из окон приютов. И когда два века спустя в Национальной галерее искусства в Вашингтоне выставили знаменитое полотно XVIII века с изображением женщин, дававших концерт, никто не узнал загадочные фигуры в черном, которые находились над зрителями, в верхней ложе.

Быть может, воспоминания о «дочерях» померкли, потому что они были женщинами – и выступление на публичных религиозных церемониях бросало вызов папской власти. Или же многие из них так и не обзавелись семьей и не оставили после себя потомства. У них не было фамилий, но эти покинутые девочки настолько слились со своими инструментами, что со временем те заменили им второе имя. Малышка, которая когда-то помещалась в отверстие в стене и начала свой путь в этом мире под именем Анны-Марии делла Пьета, ушла из него под разными именами – для каждой сцены свое: Анна-Мария Скрипка; Анна-Мария Теорба; Анна-Мария Цембал; Анна-Мария Виолончель; Анна-Мария Лютня; Анна-Мария Виола д’аморе и Анна-Мария Мандолина.

Представьте себе подобное явление в современном мире. Вот вы заходите на сайт по туризму и в разделе рекомендованных достопримечательностей видите знаменитый на весь мир оркестр, состоящий из девочек-сироток, брошенных на ступенях музыкальной школы. Для вас сыграют виртуозные соло на инструментах, которые вы знаете и любите, а также на тех, о которых вы никогда не слышали. Во время концерта музыканты будут периодически менять инструменты. И конечно же, не забывайте подписываться на нашу страницу в Твиттере – @FamousFoundlings [15]. Забудьте о приданом в 200 дукатов – у этих «дочерей» будут свои агенты, девочек будут приглашать сниматься в фильмах.

Как и в случае Тайгера Вудса, когда в два года он появился на телевидении, миллионы родителей и журналистов будут отчаянно искать секрет успеха. Хотя и в XVIII веке родители вели себя точно так же. Дворяне готовы были заплатить любую сумму, чтобы их дочери получили возможность выступить вместе с этими «талантливыми нищенками», как назвал их один историк.

Хотя методики их музыкального развития было бы не так легко продать. В наши дни сама идея обучения игре на нескольких инструментах идет вразрез со всем, что мы знаем о достижении совершенства в такой сфере, как музыка. И уж точно – с концепцией планомерных интенсивных тренировок, в которой ценятся целенаправленные усилия по освоению конкретного навыка. Попытки научиться играть сразу на нескольких инструментах с этой точки зрения представляются пустой тратой времени.

В современных книгах по саморазвитию обучение музыке стоит на самой вершине – рядом с гольфом, – и оба они являют собой примеры узконаправленных тренировок с ранним стартом при высокой техничности. Будь то история Тайгера Вудса или профессора права Йельского университета – мамы Тайгера, посыл один: выбрать направление как можно раньше, сконцентрироваться на нем и ни на шаг не отступать.

Настоящее имя мамы Тайгера – Эми Чуа, а это прозвище закрепилось за ней после выхода в 2011 году книги под названием «Боевая песнь мамы Тайгера». Как и сам Вудс, его мама была продуктом поп-культуры. Чуа активно рекламировала секреты «воспитания китайскими родителями стереотипно успешных детей». На самой первой странице первой главы приведен длинный список вещей, которые гипотетическим Софии и Лулу ни в коем случае не стоит делать, – в том числе «играть на любом инструменте, кроме скрипки и фортепиано» (София учится играть на фортепиано, Лулу достается скрипка). Чуа контролировала три, четыре, а иногда пять часов музыкальных упражнений в день. На форумах родители сходят с ума, пытаясь подобрать инструмент для своего ребенка, потому что сам ребенок еще слишком мал, чтобы выбрать его самостоятельно, а если подождет, то безнадежно отстанет. «Я потихоньку пытаюсь внушить ему мысль о том, как это замечательно – уметь играть на каком-либо инструменте, – написал на форуме родитель ребенка двух с половиной лет. – Я просто не знаю, какой инструмент для него будет лучше». Автор другого поста советовал отказаться от скрипки, если ребенок к семи годам еще не начал обучение, потому что в этом случае неминуемо сильное отставание. В ответ на подобные беспокойства директор частной музыкальной школы написал колонку в газете под названием «Как выбрать», в которой подробно описал процесс подбора инструмента для ребенка, который не может даже определиться с любимым цветом и меняет его раз в неделю. Разумеется, путей к оттачиванию мастерства много. Некоторые из выдающихся музыкантов начали целенаправленные тренировки в очень раннем возрасте. Яркий тому пример – гениальный виолончелист Йо-Йо Ма. Однако мало кто знает, что он начал с фортепиано, затем переключился на скрипку, потом вновь вернулся к фортепиано, и уже после – к виолончели, потому что первые два инструмента не очень-то ему нравились. Просто период проб прошел для него быстрее, чем для обычного студента.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация