Основываясь на том, что «движущая сила» исходит от Солнца и рассеивается в пространстве, Кеплер задался вопросом, не свет ли или иная подобная ему сила заставляет планеты вращаться. Если так, можно ли блокировать такую «движущую силу», как свет? Но ведь движение планет не прекращается в момент затмения, рассудил Кеплер, а, значит, и «движущая сила» не может быть просто светом или зависеть от него. Нужна другая аналогия, решил он.
Изучив недавно опубликованное описание магнетизма, Кеплер задумался: быть может, планеты – как магниты, по обеим сторонам которых расположены полюса? Он осознал, что каждая планета по мере удаления орбиты от Солнца вращается медленее, а следовательно, планеты и само Солнце притягиваются и отталкиваются друг от друга в зависимости от расположения полюсов. Этим могло объясняться и то, почему планеты приближаются к Солнцу и удаляются от него, но тогда почему они продолжают двигаться по своей орбите? Казалось, что и сила Солнца каким-то образом приводила их в движение. Что ж, поищем новую аналогию.
Солнце вращается вокруг своей оси и создает вихрь «движущей силы», который увлекает за собой планеты, словно лодки в бурном потоке. Это сравнение понравилось Кеплеру, но возникало новое препятствие. Он понимал, что орбиты не представляли собой идеальный круг. Так что же это за странный поток, который генерирует Солнце? Без гребцов в лодках аналогия с вихрем была не полной.
Гребцы в бурной реке могут направить свои лодки перпендикулярно течению, думал Кеплер, так, может, и планеты могут менять свой курс в зависимости от потока солнечной энергии? Циркулярный поток мог бы быть объяснением тому, почему все планеты движутся в одном направлении, а затем каждая вращается по своей траектории, избегая центра, из-за чего орбиты имеют не идеально круглую форму. Но тогда кто управляет каждым судном? Этот вопрос заставил Кеплера вновь вернуться к теории духов, и мысль эта ему не понравилась. «Кеплер, – спросил он сам себя, – может, ты еще снабдишь каждую планету парой глаз?»
Всякий раз, оказавшись в тупике, он выпускал пулеметную очередь аналогий. Не только со светом, теплом, запахом, бурным потоком и лодочниками, но и с оптическими линзами, весами, метлой, магнитами, магнетической метлой, ораторами, взирающими на толпу, и множеством других образов. Каждую из этих аналогий он подвергал сомнению, всякий раз спотыкаясь о новые вопросы.
В конце концов Кеплер пришел к выводу, что небесные тела притягивают друг друга, и чем крупнее тело, тем мощнее его тяга. Основываясь на этом, он заявил (и не ошибся), что именно под влиянием Луны на Земле происходят приливы. Галилей – воплощение грубой истины – высмеял теорию Кеплера о «морском господстве Луны». В своих интеллектуальных изысканиях Кеплер преодолел тернистый путь – от теории планет, наделенных душой, которые вращаются вокруг соединенных между собой хрустальных сфер и описывают идеальный круг вокруг неподвижной Земли, до передовых идей о законах движения планет, согласно которым последние описывали траекторию эллипса, предсказуемую и зависимую от Солнца.
Более того, именно Кеплер изобрел астрофизику. Он не принял теорию универсальных физических сил. Понятия о гравитации как силе еще не существовало, как не было и представления об инерции, под влиянием которой планеты продолжают свое движение. Все, что у него было, – это аналогии. Он первым открыл законы причинности небесных явлений и понимал это. «Физики, – писал он, опубликовав свои законы движения планет, – берегитесь, ибо мы вот-вот вторгнемся на вашу территорию». Труд всей его жизни носит название «Новая астрономия, причинно обоснованная».
В эпоху, когда природные явления все еще объясняли через алхимию, Кеплер наделил вселенную невидимой силой, приводившей в движение все сущее, и помог свершиться научной революции. В результате его привычки скрупулезно записывать все самые неожиданные повороты своего мышления родилось одно из величайших свидетельств творческого развития человеческого разума. Пожалуй, заявление о том, что Кеплер мыслил нестандартно, будет очевидным фактом, но ведь так и есть. Всякий раз, испытывая затруднение, он пытался абстрагироваться от конкретной области. Он оставил после себя яркий след в виде своих любимых инструментов – тех, что помогали ему отвлечься от общепринятых истин. «Особенно я люблю аналогии, – писал он. – Они – мои величайшие наставники, им ведомы все тайны природы… Научиться пользоваться ими крайне важно».
Стоит только упомянуть Кеплера в разговоре с психологом Северо-Западного университета Дедре Джентнер, как глаза ее загораются, и она начинает взволнованно жестикулировать. Очки в роговой оправе на ее переносице возбужденно подпрыгивают. Пожалуй, в современном мире она – главный эксперт по аналогическому мышлению. Оно заключается в умении распознавать концептуальное сходство в объектах, которые принадлежат разным сферам или сценариям и у которых на первый взгляд нет ничего общего. Это мощный инструмент для решения задач с подвохом. Кеплер был фанатом аналогий, и потому Джентнер его горячая поклонница. Говоря о какой-то незначительной исторической подробности, связанной с ним, которую современные читатели могут истолковать неверно, она замечает, что, пожалуй, лучше не упоминать ее в печати, ведь это может очернить память о нем, даром, что он умер почти четыреста лет назад.
– На мой взгляд, наша способность к реляционному мышлению
[25] – одна из причин, по которой вращается Земля, – замечает Джентнер. – Другим биологическим видам подобный тип мышления недоступен.
Аналогическое мышление помогает сделать новое знакомым или увидеть понятное в новом свете.
Благодаря ему человеческий разум может решать задачи, с которыми он еще не сталкивался. Кроме того, именно благодаря аналогическому мышлению мы можем понять даже то, что невидимо глазу.
Например, ученикам объясняют принцип движения молекул по аналогии с бильярдными шарами; процессы электричества сравниваются с потоком вод в канализационных трубах. Биологические явления служат аналогией при рассмотрении последних достижений в области искусственного интеллекта. Так, «нейронные сети», которые учатся распознавать картинки по примерам (например, когда вы ищете фотографии кошек), сравниваются с нейронами мозга, а «генетические алгоритмы» объясняются через сравнение с естественным отбором: различные решения испытываются, оцениваются, и наиболее удачные сообщают свойства следующему уровню, и так до бесконечности. Это один из сложнейших типов мышления, недоступный крестьянам из глухих горных деревушек, которых изучал Лурия. Те привыкли решать задачи исходя из собственного опыта.
Кеплер столкнулся с проблемой, которая была нова не только для него, но и для всего человечества. Не существовало базы данных, на которую он мог бы опираться. Для того чтобы понять, стоит ли ему первым высказывать предположение о «действии на расстоянии» среди небесных тел (загадочной силе, которая незримо пронизывает пространство и проявляется только при соприкосновении с объектом), он обратился к аналогии (запах, тепло, свет), чтобы понять, возможно ли это с концептуальной точки зрения. Для того чтобы подробно рассмотреть вопрос, он прибегнул к целому ряду далеких аналогий (магнетизм, лодки).
