Росс Такер, видный специалист в области спорта, резюмировал результаты исследований в этой области такими словами:
«Мы знаем, что ранний старт – ключ к успеху, так же как и разнообразие опыта».
В 2014 году я включил данные из исследований поздней специализации в послесловие к моей первой книге, «Спортивный ген» (The Sports Gene). На следующий год меня пригласили на интервью, в котором я должен был рассказать об этом перед совершенно новой аудиторией – то были не спортсмены и не тренеры, а отставные военные. Готовясь к этому интервью, я проштудировал множество научно-популярных журналов, где публиковались материалы по специализации и смене карьеры вне мира спорта. То, что удалось обнаружить, меня потрясло. Так, по данным одного из исследований, те, кто рано находил себе занятие по душе, начинали зарабатывать сразу после колледжа, зато тем, кто специализировался позже, чаще удавалось найти работу, которая сильнее соответствовала их навыкам и индивидуальным качествам. Еще я нашел множество работ, которые показывали, как изобретатели технологий повышали качество своей научно-исследовательской деятельности с помощью опыта в различных сферах – в противовес тем, кто посвящал себя какой-то определенной отрасли. По мере развития карьеры они жертвовали лишь долей глубины знаний взамен большего охвата. Подобные результаты показывали исследования деятельности представителей творческих профессий.
Кроме того, я стал приходить к выводу, что некоторые люди, чьей работой я искренне восхищался, наблюдая издалека, – от Дюка Эллингтона (который в детстве прогуливал уроки музыки, чтобы играть в бейсбол и рисовать) до Мариам Мирзахани (она мечтала писать книги, а вместо этого стала первой женщиной, которая получила Филдсовскую премию – самую престижную награду в области математики). Оба, по всей видимости, избрали для себя «путь Роджера».
Продолжив свои изыскания, я познакомился с историями выдающихся личностей, которые добились успеха не вопреки собственному опыту и интересам, а благодаря им. Среди найденных мной примеров были генеральный директор, получившая первую официальную должность, когда ее ровесники готовились к пенсии; художник, который сменил пять видов деятельности, пока не нашел собственное призвание и не изменил мир; изобретатель, решивший придерживаться собственной философии антиспециализации и превративший небольшое предприятие, основанное в XIX веке, в компанию, чье имя теперь на слуху.
В своем исследовании «большого мира» я лишь слегка коснулся поверхности – и потому в ходе выступления перед отставными военными приводил примеры главным образом из мира спорта. Все прочие сферы я затронул вскользь, но аудитория приняла мою идею. Все присутствующие поздно нашли свою нишу или сменили род занятий, и когда после выступления один за другим они подходили ко мне знакомиться, я замечал, что все были слегка озабочены этим фактом, а некоторые едва ли не стыдились его.
Все они пришли на выступление по приглашению Фонда Пэта Тиллмана. Он учрежден в память о покойном игроке национальной сборной по футболу, который оставил спортивную карьеру, чтобы стать рейнджером. Фонд выдает гранты ветеранам, действующим офицерам и женам военнослужащих, которые решили сменить род деятельности или продолжить образование. Все собравшиеся получили эти гранты, они были бывшими десантниками ВДВ и военными переводчиками, а теперь хотели стать учителями, учеными, инженерами и предпринимателями. Их переполнял энтузиазм, но к этому энтузиазму примешивался страх. В их анкете на LinkedIn отсутствовали данные о том пути, который они проделали, чтобы претендовать на должность, о которой просили будущих работодателей. Их тревожила мысль о том, чтобы вновь поступить на магистратуру и учиться вместе с другими студентами, которые были моложе (иногда – значительно моложе), или о том, чтобы сменить избранный путь позже своих сверстников – потому что все эти годы они накапливали жизненный и профессиональный опыт. Каким-то образом в их сознании это уникальное преимущество превратилось в простой факт биографии.
Спустя несколько дней я пообщался с работником Фонда Тиллмана – бывшим служащим спецназа ВМС, который после выступления написал мне: «Все мы находимся на стадии смены рода деятельности. Когда вы ушли, несколько человек из зала признались, что ваши слова принесли им немалое облегчение и утешение». Я был изрядно потрясен тем, что бывшему спецназовцу ВМС с дипломом бакалавра по истории и геофизике, который теперь готовится получить диплом в области бизнеса и государственного управления от университетов Дартмута и Гарварда, понадобились мои слова, чтобы утвердиться в собственном выборе. Но, как и другим собравшимся в зале, ему всегда внушали – прямо и косвенно, – что смена сферы деятельности влечет за собой определенные риски.
Выступление встретило такой теплый прием, что фонд предложил мне произнести вступительную речь на ежегодной конференции 2016 года, а затем – на ряде менее масштабных собраний в разных городах. Перед каждым выступлением я читал множество исследований и общался со специалистами. В результате я еще больше утвердился во мнении, что для развития личностных и профессиональных качеств нужно время – и часто умение сдержать свой порыв, – но результат того стоит.
Я продолжил свои изыскания и обнаружил, что эксперты с мировым именем нередко становятся настолько ограниченными, что, несмотря на растущую уверенность в себе, качество их деятельности снижается, а подобное сочетание факторов весьма опасно. Я общался с когнитивными психологами, которые познакомили меня с огромным пластом работ на тему обучения. Я был поражен: оказывается, медленное усвоение информации гораздо эффективнее, поскольку накопленные в результате знания остаются надолго, даже если при этом оценки за промежуточные проверочные работы оставляют желать лучшего. Иными словами, методика, которая на первый взгляд кажется подходящей для усвоения материала, совсем не эффективна. Напротив, создается впечатление, что обучающийся отстает от программы.
Должно быть, подобные ощущения возникали и в Средние века, когда создавались новые технологии.
Всем известны слова Марка Цукерберга о том, что «молодежь просто сообразительнее». А между тем вероятность того, что пятидесятилетний технологический предприниматель решится учредить сверхуспешную компанию, вдвое выше, чем у тридцатилетнего; в то же время у тридцатилетнего гораздо больше шансов, чем у предпринимателя двадцати лет. Эксперты Северо-Западного университета, Массачусетского технологического института и Бюро переписи населения США изучили недавно созданные технологические компании и пришли к выводу, что средний возраст учредителей наиболее быстро развивающихся стартапов – сорок пять лет на момент создания компании.
Самому Цукербергу, когда он произнес эти слова, было двадцать два. Разумеется, ему было выгодно пропагандировать подобную мысль, как выгодно тем, кто управляет молодежными спортивными лигами утверждать, что для достижения успеха необходимо заниматься одним видом спорта не менее года, даже если реальность показывает обратное. Но курс на узкую специализацию – проблема гораздо более масштабная, охватывающая не только отдельных людей, но целые системы, и каждая узкоспециализированная группа видит все более ограниченный участок глобальной картины.
