Спустя несколько лет, став вице-президентом по научно-исследовательской стратегии компании Eli Lilly
[48], Бингэм получил возможность создать подобную организацию.
Весной 2001 года он сделал подборку из двадцати одной задачи, которая вызвала наибольшие затруднения у сотрудников Eli Lilly, и попросил руководство опубликовать их на сайте, представив вниманию широкой публики. Однако руководство готово было рассмотреть подобное предложение только в том случае, если идея понравится консалтинговой фирме McKinsey. «А McKinsey говорят: «Кто знает? Запустите, а потом расскажете, как прошло», – вспоминает Бингэм. Так он и поступил. Но когда ученые, принимавшие участие в решении задач, увидели, что их опубликовали на сайте, «тут же написали научному руководителю, что публиковать их нельзя – слишком, мол, конфиденциальная информация. С чего это ты решил, говорят, что кто-то, кроме нас, сможет решить такую-то задачу?» И в чем-то они были правы. Если самые высококвалифицированные специалисты узкого профиля, которые обладают доступом ко всем необходимым ресурсам в мире, не способны решить некую техническую задачу, то разве им сможет помочь кто-то посторонний? Научный руководитель убрал задачи с сайта. Но Бингэм не отступал. Стоило попробовать хотя бы те задачи, которые не грозили раскрытием коммерческой тайны, а если не получится, никто не пострадает. И ученый согласился. Сайт запустили снова, и к осени стали поступать решения задач.
Это был как раз тот период, когда в США все боялись сибирской язвы, а потому Бингэм был одним из немногих, кто искренне радовался получению белого порошка
[49]. «Кладу его на спектрометр и – «Ура, еще один!». Совершенно посторонние люди создавали загадочные вещества, ставившие в тупик ученых Eli Lilly. Бингэм оказался прав: знания извне были ключом к успеху. «Это было подтверждением наших гипотез, но я все равно не мог поверить в то, что все эти обширные знания принадлежали представителям совершенно посторонних областей. Уж точно я не ожидал решений от адвокатов!»
Одно решение по синтезу молекул принадлежало юристу, который вдохновился своим недавним делом, связанным с химическими патентами. «Я думал о слезоточивом газе, – писал этот человек, – и так пришел к своему решению». По сути, поиск решения был схож с тем, как Бингэм нашел решение своей задачи, когда вдохновился винным камнем. «Сам по себе слезоточивый газ не имел никакого отношения к конкретной ситуации, – говорит Бингэм, – но важно то, что человек смог провести параллель с химической структурой молекулы, которая была нам нужна».
Бингэм заметил, что солидные компании со сложившейся репутацией, как правило, решают проблемы посредством локального поиска – задействуя специалистов из одной области и пробуя решения, которые срабатывали в прошлом. А между тем его идея пригласить специалистов извне оказалась столь эффективной, что дала толчок рождению самостоятельной компании. Фирма получила название InnoCentive, и занимается она тем, что помогает организациям всех отраслей, выступая в роли «поисковиков», публикуя «задачи» и выплачивая вознаграждение тем, кто их решит. Чуть более трети всех задач были полностью решены – и это выдающееся достижение, учитывая, что InoCentive намеренно отбирала задачи, поставившие в тупик ученых, которые их опубликовали. По ходу дела специалисты InnoCentive осознали, что если сформулировать пост должным образом, решение будет найти еще легче. Секрет состоял в том, чтобы текст задачи привлек как можно более разнообразный диапазон специалистов; так, чтобы не только ученые, но и адвокаты, дантисты и механики могли принять участие в работе и тем самым повысить шансы на успех.
Бингэм называет этот процесс «притоком извне» – когда решение принимается на основании опыта, лежащего за пределами области, к которой относится задача. Человеческая история знает немало подобных примеров, которые изменили мир.
Однажды Наполеон обеспокоился тем фактом, что его армия способна нести с собой провиант, которого хватало всего на несколько дней. «Голод страшнее любого меча», – писал римский военный летописец IV века. Французский император славился своими передовыми идеями в области развития науки и технологий. Так, в 1795 году он объявил награду тому, кто придумает способ сохранения продуктов питания. Группа умнейших людей того времени больше века билась над этой задачей. Среди них был и ирландский ученый Роберт Бойл – «отец современной химии». В конце концов задачу, с которой не справились величайшие умы науки, блестяще решил парижский гастроном и кондитер Николя Аппер.
Если верить специалистам из Института по производству консервов, Аппер был «мастером на все руки». Он примерял на себя роли кондитера, винодела, шеф-повара, пивовара, маринатора и многие другие. Его обширные кулинарные изыскания дали преимущество, которое позволило одержать победу над учеными, сосредоточившимися исключительно на области сохранения продуктов. «Я работал в камбузах и пивоварнях, на складах и в винных погребах Шампани, в торговых лавках, на фабриках и складах кондитеров, имел дело с винокурами и бакалейщиками», писал он в своей книге с исчерпывающим названием: «Искусство сохранения в течение нескольких лет животной и растительной субстанции».
Он положил еду в толстые стеклянные бутылки, запечатал их, чтобы не дать проникнуть воздуху, и поместил в кипящую воду на несколько часов. Изобретение Аппера положило начало целой отрасли консервации еды. Однажды он законсервировал целую овцу в глиняном кувшине – просто чтобы показать, что это возможно. Его способ позволял столь эффективно сохранить питательные вещества, что цинга – которая происходила от нехватки витамина С и была настоящим «кошмаром моряков» – превратилась из смертельного проклятия в досадную неприятность, которой можно было избежать. До величайшего научного открытия Луи Пастера – что жар убивает микробов – оставалось еще шестьдесят лет. Метод Аппера произвел настоящую революцию в области здравоохранения и, к несчастью для Наполеона, стал известен по ту сторону Ла-Манша. В 1815 году именно благодаря ему английские войска при Ватерлоо не умерли от голода.
Критики Альфа Бингэма прекрасно знали, что умные «аутсайдеры» и дилетанты и в прошлом производили технические прорывы, но полагали, что речь идет именно о пережитке прошлого, который невозможен в эпоху гиперспециализации. «О мировой гигант фармацевтики, помоги нам изобрести и создать молекулу, на основе которой мы синтезируем какую-нибудь другую молекулу, столь загадочную, что мы готовы поделиться этой информацией с широкой общественностью, потому что сами зашли в тупик и никто в стенах нашей лаборатории понятия не имеет, куда двигаться дальше».
Вклад сторонних специалистов в решения задач, которые ставили в тупик опытных экспертов, превзошел ожидания даже самого Бингэма.
«Они решили задачу, над которой НАСА билось тридцать лет, – рассказал он мне. – Я до сих пор в шоке!»
В данном конкретном случае НАСА оказалось неспособно предсказать солнечные бури – вихри радиоактивных частиц, которые поднимаются солнцем и способны нанести тяжелые увечья астронавтам и их оборудованию. Ученые-гелиофизики, по понятным причинам, скептически отнеслись к самому предположению о том, что сторонние специалисты могут им помочь, но, потратив тридцать лет на безуспешные изыскания, решили, что терять все равно нечего. Так в 2009 году НАСА опубликовало на портале InnoCentive призыв к решению задачи. Через полгода Брюс Крагин – бывший инженер корпорации Sprint Nextel
[50], а ныне пенсионер, который живет в сельской местности Нью-Гэмпшира, – решил эту задачу, использовав радиоволны, которые улавливают телескопы. До выхода на пенсию Крагин работал с учеными и еще тогда заметил, что команды специалистов часто излишне концентрируют внимание на мелких деталях в ущерб практических решений. «Думаю, мне помогло то, что я был как бы сторонним наблюдателем, – рассказывает он, – и ничто не мешало мне двигаться дальше». Поначалу сотрудники НАСА дипломатично заметили, что «существует некая помеха» к реализации решения Крагина, «поскольку в нем использовалась другая методология».
