В 1997 году случилась трагедия: Ёкои погиб в ДТП. Но философия его жива. В 2006 году президент компании Nintendo заявил, что приставка Nintendo Wii будет живым наследием доктрины Ёкои. «Если мне будет позволено высказаться без страха быть непонятым, я бы сказал, что компания Nintendo не делает игровые консоли следующего тысячелетия», – заметил он. Приставка Wii содержала чрезвычайно простые игры и технологии предыдущей консоли, но кнопки, управляемые движением, в буквальном смысле меняли всю игру. По словам профессора Гарвардской школы бизнеса Клейтона Кристенсена, именно это и была самая важная инновация, «инновация возможностей» – та, что не только привлекает новых клиентов, но и обеспечивает новые рабочие места, как это уже было с приходом персональных компьютеров, – потому что благодаря этой инновации видеоигры стали доступны совершенно новой (а чаще – более старшей) аудитории. Компания Nintendo «просто произвела эту инновацию по-другому, – писали Кристенсен и его коллега. – Они поняли, что препятствием для новых клиентов в освоении игровых систем была сложность игрового процесса, а не качество существующей графики». Сама королева Англии Елизавета II стала главной героиней заголовков газет: увидев, как ее внук принц Уильям играет на приставке Wii в боулинг, она захотела принять участие в процессе.
Величайшей ошибкой Ёкои было решение отказаться от собственных принципов проектирования. Одним из последних его проектов для Nintendo стал Virtual Boy – игровая приставка, где была задействована экспериментальная технология. Консоль работала на процессоре, производившем высокий уровень радиоволн, а до появления сотовых телефонов никто не знал, насколько безопасно держать ее настолько близко от головы пользователя. Вокруг процессора необходимо было установить металлическую пластину, которая, в свою очередь, сильно утяжеляла консоль, так что ее невозможно было носить на голове. Было решено сделать ее настольной, но тогда пользователю приходилось принимать неестественную позу, чтобы увидеть то, что происходит на экране. Изобретение опередило свое время, но желающих его приобрести не было.
Величайший успех сопутствовал Ёкои, когда он мыслил нестандартно. Ему нужны были узкие специалисты, но больше всего в условиях роста компаний и развития технологий его беспокоило то, что узкие специалисты с вертикальным мышлением останутся в цене, тогда как универсалы, умеющие мыслить нестандартно, – нет. «Кратчайший путь [к преодолению нехватки идей] – это состязание в компьютерной мощи, – объяснил Ёкои. – В этом случае… производители экранов и опытные графические дизайнеры вырываются вперед. И исчезает смысл существования Nintendo».
Он чувствовал, что людям с вертикальным мышлением и тем, кто мыслит нестандартно, лучше всего действовать сообща, даже в высокотехнологических областях.
Выдающийся физик и математик Фримен Дайсон сказал так: нам нужны как лягушки со сфокусированным зрением, так и птицы, обладающие воображением. «Птицы парят высоко в небе и обладают широким математическим видением, которое простирается до самого горизонта, – писал Дайсон в 2009 году. – Они получают особенное удовольствие, объединяя различные концепции мышления и затрагивая вопросы, относящиеся к разным частям ландшафта. Лягушки же живут в болотной жиже и видят лишь то, что растет рядом. Им больше по душе детальный анализ конкретных предметов, они решают задачи по мере поступления». Как математик, Дайсон относил себя к лягушкам, но с оговоркой: «Довольно глупо утверждать, что птицы лучше лягушек только потому, что они дальше видят, или что лягушки лучше птиц, потому что их видение глубже». Мир вокруг нас, писал он, «широк» и «глубок». «Нужно, чтобы птицы и лягушки вместе исследовали его». Дайсон был обеспокоен тем, что в науке с каждым днем все больше лягушек, обученных работать в конкретной узкой области и неспособных меняться по мере развития науки. «Это довольно опасная ситуация, – считал он, – как для молодых людей, так и для будущего науки».
При нынешнем темпе развития технологий, даже в контексте предельно узкой специализации, возможно еще построить мир, в котором будут комфортно себя чувствовать и «птицы», и «лягушки». Энди Оудеркёрк со смехом рассказывал свою историю: «Компания принадлежала трем джентльменам, и я никогда не забуду, как они, держа в руках колбу, посмотрели на меня и сказали: «Это прорыв в области блесток!»
Блестки ослепительно сверкают и искрятся, как будто в колбе поселилась колония волшебных призматических светлячков. Оудеркёрк предсказывал множество способов применения многослойной оптической пленки, но блестки стали для него приятным сюрпризом. «Стою я, значит, такой себе физик-химик, – рассказывает он мне. – В моем сознании технический прорыв ассоциируется с весьма сложными передовыми технологиями».
Оудеркёрк был изобретателем компании 3М, расположенной в штате Миннесота, один из двадцати восьми «корпоративных ученых» – высшая ступень из шести с половиной тысяч ученых и инженеров компании. Путь к прорыву в области блесток начался, когда он решил бросить вызов физическому принципу с двухсотлетней историей, известному как закон Брюстера (ни одна поверхность не может отражать свет одинаково под любым углом).
Оудеркёрк решил выяснить, получится ли создать пленку, которая может отражать и преломлять волны света различной длины во всех направлениях, если положить несколько тонких слоев пластика один на другой. Группа оптических специалистов, к которым он обратился за консультацией, заверила его, что это невозможно, но это не противоречило тому, что он хотел услышать. «Если бы они сказали: «Отличная идея, так держать, логично!» – какова была вероятность, что вы первый человек, пришедший к ним с подобным вопросом? Ноль», – сказал он мне.
Он был уверен, что физически это возможно. Более того: в природе существовало подтверждение его правоты. У радужной синей бабочки морфо вообще нет синего пигмента; небесные и сапфировые переливы ее крыльев достигаются за счет тонких слоев чешуек, которые преломляют и отражают волны синего света. Есть и более приземленные примеры. Пластиковая бутылка воды отражает свет по-разному, в зависимости от того, под каким углом падает свет. «Это известно всем, кто хоть что-то знает о полимерах, – утверждает Оудеркёрк. – Мы сталкиваемся с ними практически каждый день. Но никому и в голову не пришло сделать из них оптическую пленку».
Итак, он организовал и возглавил небольшую команду, которая сделала это. Пленка тоньше человеческого волоса состоит из сотен полимерных слоев, превосходно отражающих, преломляющих или пропускающих свет под каким бы то ни было углом. Она может даже усиливать свет, отражаясь от слоев в многократном объеме. Отсюда – блеск. Обычные блестки не отражают свет равномерно в любом направлении, а эти ослепительно переливались.
Диапазон применений изобретения, которое считалось невозможным, охватывал не только блестки. При использовании в мобильных телефонах и планшетных компьютерах оптическая пленка отражает и «прерабатывает» свет, который при других обстоятельствах был бы поглощен при перемещении от подсветки к экрану, передавая больше света пользователю и тем самым значительно сокращая потребление энергии, необходимой для обеспечения яркости экрана. За счет этой технологии повышается мощность светодиодных ламп, солнечных панелей и оптоволокна. Благодаря этому изобретению энергоэффективность проектора выросла настолько, что для просмотра видео в хорошем качестве необходима всего лишь крошечная батарея. Когда в 2010 году во время обрушения горной породы шахтеры, которые добывали золото и медь, оказались замурованы на шестьдесят девять дней, через отверстие диаметром меньше 12 сантиметров им спустили карманные проекторы с многослойной оптической пленкой, чтобы люди могли получить сообщения от родных и инструкции по безопасности.
