Многослойная оптическая пленка относительно дешева и может производиться большими объемами. В виде рулонов ее можно принять за сверкающую оберточную бумагу. Это изобретение стоимостью в несколько миллиардов долларов, которое не вредит окружающей среде. Так почему же никто не посмотрел на пластиковую бутылку в подобном свете? Согласно недавно опубликованному техническому руководству для экспертов по оптике «эта технология не может быть точной, – вспоминает Оудеркёрк. – Так сказал настоящий эксперт в этой области. В тот момент он как раз писал об этом книгу, а потому разбирался в теме. Однако проблема состояла в том, что он не был знаком со смежными отраслями».
В 2013 году журнал R&D Magazine назвал Оудеркёрка «Инноватором года». Из трех кандидатов от 3М его имя упоминалось в 170 патентах. Мало-помалу он увлекся составляющими изобретения, командами изобретателей и изобретателями-одиночками. В конце концов он решил проводить систематические исследования. Совместными усилиями – вместе с экспертом аналитики и профессором Наньянского технологического университета в Сингапуре. Они обнаружили, что у него довольно много точек пересечения со смежными областями. Оудеркёрк и два других исследователя, принявшие участие в анализе изобретателей компании 3М, решили выяснить, какая специализация помогает ученым активнее участвовать в развитии науки.
В ходе исследования они выявили очень узких специалистов, все внимание которых было направлено на единственную технологию, тогда как универсалы, не будучи ведущими экспертами ни в какой области, работали в различных сферах.
Они изучили патенты и, воспользовавшись доступом Оудеркёрка к внутренним помещениям 3М, степень фактического коммерческого резонанса. Специалисты как узкого, так и широкого профиля согласно результатам их исследования вносили свой вклад в науку. Не существовало четкого превосходства одних над другими (кроме того, они нашли изобретателей, чья деятельность была лишена существенной широты и глубины – они редко совершали открытия). Специалисты узкого профиля были склонны работать в течение долгого времени над решением сложной технической задачи, а также – над преодолением препятствий в разработке. Универсалы начинали скучать, проработав слишком долгое время в одной сфере. Они соединяли различные сферы, брали технологию из одной области и применяли ее в других областях. Ни широта диапазона, ни глубина не могли использоваться для определения степени вероятности того, что какое-либо из их открытий получит Carlton Award – аналог Нобелевской премии в 3М.
Группа Оудеркёрка выявила и еще один тип изобретателей. Этот тип получил название «полиматы» – они досконально владели по крайней мере одной областью знаний. Изобретательская широта и глубина измерялись через их опыт работы. В классификации Бюро патентов США существует четыреста различных классов технологий – тренажеры, электрические разъемы, судовые двигатели и многое, многое другое. Узкие специалисты имели патенты в ограниченном диапазоне категорий. Скажем, один ученый мог годами изучать тип пластика, который состоит из конкретной малой группы химических элементов. Универсалы же могли начать с малярной ленты, от нее переключиться на проект по хирургическому клею, а затем – на идею из области ветеринарной медицины. Их патенты принадлежали к множеству классов. «Полиматы» хорошо разбирались в своей ключевой сфере – и потому в этой области у них было множество патентов, но по глубине они уступали узким специалистам. Кроме того, у них была и широта – даже больше, чем у универсалов, поскольку они имели опыт работы с десятками классов технологий. Они применяли опыт, полученный в одной сфере, для решения задач из совершенно новой области, что означало, что они постоянно осваивают новые технологии. В течение своей карьеры «полиматы» улучшали собственные навыки, одновременно теряя некоторую часть глубины. Именно они с наибольшей вероятностью должны были добиться успеха в рамках деятельности компании и получить премию Carlton Award. В компании, чья миссия в том, чтобы постоянно расширять границы технологий, первые в мире показатели по технической специализации не были ключевым ингредиентом успеха.
Оудеркёрк – «полимат». Он увлекся химией в тот самый момент, когда во втором классе учитель показал им модель извержения вулкана. Извилистый путь привел его из техникума на севере Иллинойса к магистратуре по химии, а после – к работе, совершенно не связаной с химией в лазерной лаборатории, когда он только-только пришел в 3М. «Согласно тому, чему меня учили, я должен был стать мировым экспертом по частоте передачи вибрационной энергии между [молекулами в стадии газа], – рассказывает он. – Но за всю мою карьеру никто не говорил мне, что неплохо бы знать и еще кое-что в других областях». Оудеркёрк обладает патентами в различных сферах – от оптики до обработки металла и стоматологии. Бюро патентов нередко приходилось регистрировать за ним отдельные изобретения сразу в нескольких категориях, потому что в них пересекались различные технологические области.
Сам он настолько увлекся классификацией изобретателей, что написал компьютерный алгоритм для анализа десяти миллионов патентов, зарегистрированных за последнее столетие, а также идентификации и классификации различных типов изобретателей. Узкопрофильная изобретательская деятельность пошла в гору в годы Второй мировой войны и после ее окончания, но в последние годы снизилась. «Для узких специалистов пик был зафиксирован в 1985 году, – рассказал мне Оудеркёрк, – после чего уровень резко снизился, потом в 2007 году выровнялся, и, наконец, по самым свежим данным, снова наблюдается снижение. Именно это явление я и пытаюсь понять». Он аккуратно обходит истинную причину сложившейся тенденции. Согласно его гипотезе организациям просто не нужно такое количество узких специалистов. «По мере того как информация становится доступнее, потребность в кадре, который продвигал бы только одну сферу, встает не так остро, поскольку в действительности эти сферы общедоступны», – говорит он. Он также полагает, что коммуникационные технологии ограничили число сверхузких специалистов, необходимое для работы над некой задачей, потому что обо всех их достижениях можно быстро и эффективно сообщить другим специалистам – Ёкои наших дней, которые работают над внедрением решений.
С помощью коммуникационных технологий это стало возможно в других областях. Так, в начале XX века в штате Айова было более тысячи оперных залов – по одному на каждые полторы тысячи жителей. Это были театры – не музыкальные клубы, – которые обеспечивали рабочими местами сотни местных актерских труп и тысячи актеров.
Перенесемся в наши дни и вспомним Netflix и Hulu. Каждый клиент может по щелчку пальцев вызвать Мэрил Стрип, а оперных домов Айовы больше не существует. Вот вам и тысячи актеров Айовы, занятых полный рабочий день. По данным Оудеркёрка, нечто подобное случилось и с рядом узких специалистов в технических областях. Их важность и сейчас велика, но данные о работе доступны для широкого круга людей.
Это продолжение тенденции, которую предрекал Дон Свансон и которая обозначилась массовым повышением возможностей для новаторов-«полиматов» и интеграторов технологий, вроде Ёкои.
«С ростом распространения информации, – говорит Оудеркёрк, – стало намного проще быть специалистом широкого профиля, и в этом качестве по-новому сочетать явления, которые принадлежат разным сферам».
