За спиной раздался весёлый смех Андреса и нежный смех матери. Отец что-то весело рассказывал им на немецком. А на меня внимание никто не обращал… Но Николас стойко держал мою руку в своей тёплой ладони, и от этого жеста на душе становилось заметно теплее.
Когда все расселись за столом, Андрес поднял бокал и на немецком произнёс тост. Все в ответ заулыбались, и мама с нежностью расцеловала сына в обе щёки. Я вдруг поняла, что по-немецки говорят исключительно при мне, только потому, что я этот язык не в совершенстве знала.
— Он пьёт за свою семью, — прошептал Николас на ухо.
Я кивнула, дав понять, что мой внутренний переводчик сработал — такое я уж точно могу понять.
— Не расстраивайся, они тебя обязательно примут, — продолжал он ободряюще шептать мне.
— А почему Анюта не села к нам за стол? — спросила Маргарита, опуская оливку в свой мартини.
— Она попозже к нам подсядет, — улыбнулся Андрес.
Я заёрзала на стуле — все против меня. Ну что же делать теперь? Как себя вести? Что говорить?
— Вероника, расскажите о себе! — самым невинным тоном попросил Андрес.
И все сразу перевели на меня взгляд. Вот козёл!
— И правда, — поддержала его сестра, — расскажите о своей семье.
Бешено застучало сердце. Что делать? Я внутренне сжалась — про семью совсем не хотелось рассказывать…
ГЛАВА 7
У меня бешено застучало сердце. Что делать? Про семью мне совсем не хотелось рассказывать.
Последние три года я пахала, как проклятая, лишь бы отдать хотя бы малую долю долгов. Когда три года назад умер от сердечного приступа отец, я с матерью и братом узнали о том, что вместо приличного наследства нам достались многотысячные долги. У матери после такого позора развилась болезнь Альцгеймера, которой она скрыто страдала и, в конце концов, оказалась в больнице для душевнобольных, перестав всех узнавать. Брат, бросив всё, уехал, и я до сих пор не знала где он. А год назад мне посчастливилось по интернету познакомиться с Николасом. Я догадывалась, что он вполне состоятельный, и поначалу стала с ним общаться, чтобы вырваться из этого ада. Но через время поняла — я влюбляюсь, потому и прилетела к нему вовсе не из-за денег.
Поверит ли во всю эту историю его семья? Вряд ли… Но как смотрит на меня Андрес! Как-будто видит насквозь, видит все мои тайны! А Маргарита сцепила руки в замочек и, поставив их перед собой, положила на них подбородок, показывая своим видом, что внимательно слушает.
Я сглотнула.
— Ну, что сказать… отец погиб… — и замолчала, собираясь с мыслями, — мама… мама работает главным экономистом в крупной фирме… Брат… моряк и практически всегда в море… мы видимся редко… — эту историю я однажды уже рассказывала Николасу по интернету, чем и вызвала к себе первоначальную жалость и интерес. Ради чего эта ложь?..
Не знаю…
— А Вы? Кем Вы работаете? — наконец обратилась ко мне мать.
— Я… э-э-э… заместитель начальника отдела кредитования в банке… — ну хоть это правда. Может хоть моя профессия на них произведет какое-то хорошее впечатление.
— Банк — это хорошо, но не очень надёжно, — съязвил Андрес.
Все рассмеялись.
— Ну да, особенно если учесть, что большая часть семьи именно там и работает, — усмехнулась Маргарита.
— Зарплата у Вас, наверное, не очень высокая, — продолжал язвить Андрес. Сволочь.
— Нормальная… — тихо сказала я, и повисла напряженная тишина.
— Может, потанцуем? — тихо спросил меня Николас.
Я благодарно посмотрела на любимого:
— С удовольствием!
Мы вышли из-за стола и направились в центр зала.
— Я им не нравлюсь, — тихо сказала, опустив голову.
— Дело не в этом, — улыбнулся Николас, — они тебя проверяют. Всё будет хорошо.
Он обнял меня и закружил в танце. А я гнала прочь мысли, что будет дальше, и как буду выкручиваться за свой обман.
Что сделано, то сделано…
Когда музыка стихла, я неохотно пошла к столику, и, честно говоря, злые взгляды родственников моего любимого уверенности совсем не придавали. Пока мы танцевали, официанты принесли первые блюда, и все с удовольствием смаковали суп из кролика.
— Что это? — спросила тихо.
— Попробуй, тебе понравится, — улыбнулся Николас.
— А если я не буду это есть, то будет слишком невежливо? — осторожно спросила я.
— Не хочешь — не ешь, — он улыбнулся и обратился к официанту: — Будьте любезны, второе блюдо.
— Вы не голодны? — спросила, усмехаясь Маргарита. — Или в Гринписе?
— Не голодна.
— Она предпочитает только курицу, — шутливо сказал Андрес, пока перед ним ставили блюдо.
Я бросила на него злой взгляд.
— Откуда такие сведения? — удивилась сестра.
— Да так… разговаривали, — Андрей явно издевался надо мной.
— Как банально, — Маргарита взяла в руки нож и вилку и приступила к своей порции запечённой красной рыбы.
Передо мной поставили порцию, и я несколько раз удивлённо моргнула. Стояло блюдо с тем же набором еды, что и в самолёте. Вздёрнула гордо подбородок и зло посмотрела на Андреса. Тот спокойно и даже виртуозно обращался с приборами и вовсе не выглядел таким невежей, как в самолёте.
Заметив мой взгляд, он поднял на меня глаза и усмехнулся.
— Я подумал, что вам понравится.
— Я в восторге! — скрипнула зубами я.
— И приборы не нужны, кушайте руками, так вкуснее, — продолжал он.
— Ну, знаете ли! — я поднялась с места. — Хватит меня унижать! Я вам не собачка! И прыгать через обруч не намерена! — резко швырнула салфетку на стол и направилась к выходу.
Позади я услышала голос бросившегося за мной Николаса:
— Ника! Ника!
Но я бежала к выходу, слыша за спиной смех Маргариты и Андреса.
— Уже уходите? — Анна была тут как тут, будто ждала всё это время моего позора.
— Да, решили провести время вдвоём! — отрезала я, взяв под руку подоспевшего Николаса.
— Я заметила, вы так спешите, что об этом слышит весь зал, — очаровательно улыбнулась она.
Я бросила на неё взгляд, полный злости и двинулась к выходу. Если я хоть что-нибудь скажу, то уже не смогу остановиться — лучше промолчу. Но Анна, увы, была иной позиции.
— Какая невежливая и необразованная у тебя девушка, Ники, — бросила Анна в след.
Я не выдержала, остановилась и развернулась к ней.
— Слушай, ты! Как там тебя?! Ещё раз ты что-то подобное скажешь — и можешь попрощаться со своим фарфоровым личиком. Передавай привет мужу!
