Он отступил и раздались аплодисменты, после которых я вновь потеряла его в толпе.
Речи продолжались больше часа. В основном они были отведены благодарности всех присутствующих, важности образования в нашей жизни, помощи детям.
Однако меня словно пронзило молнией, когда я услышала свое имя.
— … сестра Мигель?
Худощавый мужчина смотрел на меня, как и вся остальная публика. Ряса могла бы загореться от их горячего пыла.
— Да? — проронила я, закашлявшись.
— Мы были бы признательны, если бы вы поделились вашим взглядом на предлагаемые реформы, как наш редкий, а потому почетный гость.
В горле пересохло.
Так, только без паники. Я понятия не имела, что я должна была сказать. Ник не предупреждал, что нужно будет делать публичные заявления.
— Я не так давно живу в монастыре… — начала я вяло, — И мне еще очень далеко, чтобы быть посвященной в монахини. Однако я уже многое успела узнать о монашеской жизни. И особенно услышать истории монахинь нашей общины. И я заметила, что каждая из них в свое время совершала ошибки еще до того, как примкнула к церкви. Вина и раскаяние за эти поступки преследует их по сей день. И в то время не было никого, кто мог их направить, кто мог бы помочь отличить хороший поступок от плохого. Кто мог бы помочь… — глаза наполнились слезами, но я сдержалась, пытаясь справиться с собственными воспоминаниями.
Все силы сейчас сосредоточились на удержании заранее обозначенной теме.
— Однако, если бы у них была возможность освоить основы философии, морали, нравственности, то это развило бы их навык здраво оценивать и принимать решения. И возможно многие из нас были бы в лучшем месте, где мы находимся сейчас, — сделав паузу и поняв, что меня еще слушают, я негромко пробормотала свое “спасибо”.
Когда пафосная церемония закончилась, я быстрым шагом направилась к стойке, хватая кувшин с водой.
— Поздравляю вас, довольно краткая, но все же интересная речь, — подал из ниоткуда голос Ал.
— Простите? — чуть не подавилась я большим глотком ледяной воды.
— Рад, что вы с нами здесь сегодня присутствуете. Очень любопытно послушать мысли священнослужителей.
— Да, спасибо, — негромко ответила.
— Однако, мне не дает покоя один вопрос… И я надеялся, что вы сможете мне с ним помочь.
— Постараюсь сделать все, что в моих силах, — подготовилась я стандартным вопросам о монастырской жизни.
— Скажите, сестра Мигель, что с вами случилось, что вы подались в монастырь?
Ладони вновь вспотели.
— Я осознала, что только там я смогу полностью посвятить себя Богу, если вы об этом, — вновь повторила я этому толстяку.
— Ну что вы, я абсолютно вас понимаю. Однако, одна один момент никак не состыковывается в моей голове. Как модельное агентство “Элита” вас так легко отпустило?
И тут я поняла, что меня разоблачили.
Глава 15. Противоречия
— Как? — как ворона повторила я за Алом.
— Да, как? — вновь отозвался мужчина, глаза которого горели неподдельным интересом.
— Я… Какое агентство? — прищурилась для достоверности.
— Уважаемая сестра Мигель, не поймите меня неправильно. Я вовсе здесь не для того, чтобы как-то вас обидеть или использовать для своих собственных целей. Напротив, мною движет искреннее любопытно, не подкрепленное никакой корыстью! Все же, мне очень интересно, как вы смогли покинуть агентство, не пробыв там даже и года?
Я растерялась. Если он не пытался меня шантажировать, то зачем ему это было нужно? Может быть, его и впрямь ведет чистый интерес?
— Откуда вы знаете, что я на них работала? — испуганно кинула.
— Не беспокойтесь. Не уверен, что кто-то из здесь присутствующих об этом даже догадывается. Однако моя работа тесно связана с рекламой. А знать, что сейчас в тренде — моя профессия. И уж я-то точно узнал ваше лицо, успевшее промелькнуть на нескольких обложках моих журналов.
Он немного наклонился, быстро окидывая взглядом публику. Явно пытаясь удостовериться, что нас никто не подслушивает.
— Сестра… Я многое знаю. Как и то, что Элита играет в очень темные игры. Грязные. Я слышал страшные истории от моделей, с которыми мне приходилось мимолетно работать. Однако, как только они начинали что-то говорить, то вскоре исчезали с обложек. А сказанная информация — насильно забывалась. Поэтому, со всем своим сожалением и сочувствием я просто обязан спросить. Что с вами случилось?
Я почувствовала, как на щеку капнула горячая жижа из глаз. Это был первый человек, помимо Ника, который знал. Понимал. Хотелось броситься ему на грудь, несмотря на отталкивающую внешность, и зареветь, словно девчонка. Пожаловаться на несправедливый мир, на монастырь, на свою усталость прятаться.
Но я не могла.
— Я… сбежала, — лаконично уронила, понимая, что что-то ответить было нужно.
— В монастырь? — понизил тот голос, замечая мою попытку смахнуть случайную слезу.
Я кивнула.
— Кто-то еще об этом знает?
— О чем именно?
— Что у вас контракт с Элитой?
Не знаю почему, но желание сдать себя с потрохами только усиливалось.
Я вновь кивнула, взглядом указывая на Настоятеля. Ал потемнел в лице, но ничего не прокомментировал.
— Вы с ним знакомы? — вдруг спросила, словно что-то заметив.
— Да. Однако я знаю его еще до того, как он стал монахом. И, скажу честно, я очень надеялся, что новая жизнь пошла ему на пользу.
— Что вы имеете в виду?
Он вновь повернулся ко мне, тяжело вздыхая.
— Милая Мигель, — позволил он себе эту нежность, однако скорее из сострадания, — этот человек некогда входит в группу самых влиятельных людей во всей Италии. Вы ведь знаете, чем славиться Сицилия, не так ли?
Тут шестеренки в моей голове начали беспорядочно крутиться. Каждый житель Италии знал, что с Сицилии некогда произошел самый опасный в мире синдикат мафии, которая в прошлом веке распространилась по другим крупным странам мира. Кто-то считал это гордостью, однако кто-то, как и я, видели в этом лишь сложности в восприятии итальянцев иностранцами. Безумно раздражало, что при первая же ассоциация с моей страной была связана с преступниками.
— Да, — сглотнула, — продолжайте.
— Что ж, вы сами сегодня говорили, что многие в молодости совершают ошибки. Хоть вы и сама очень юна. Однако от пары моделей, коих я больше не видел, я ненароком слышал, как один уважаемый обращался к… эээ… тому самому агентству. За их услугами.
— Ставил ставки, — почти прошептала я.
— Вот именно. Ставил ставки.
