Я обернулся на бегу и выругался. По пятам за нами гналось, пожалуй, все население этого городка, преследуя своего «спасителя» Питралина. Взбешенная столь вероломным поступком толпа, была жидко разбавлена плюмажами королевских солдат.
— Именем короля! Остановитесь!
— Стой, гнида магическая! Ты мне кувшин вина должен!
— Ату их, ребята, ату! Ноги им ломайте. Им для колдовства ноги — то не нужны.
Обещание травм прибавило моему нетренированному телу еще больше прыти, и в какой — то момент я даже обогнал Питралина, чьи пятки сверкали, пожалуй, быстрее всех.
— Хамы. — Хрипел дварф, сгибаясь под огромным рюкзаком с трофеями. В пору своего протекторства у рыбаков, он погрел руки на многом, от жемчуга до столовых ножей, прихваченных у одного из старост, и сейчас весь этот хабар громыхал у него за плечами. — Я к вам с душой, со всем моим расположением, а они мне ноги ломать! Я им сломаю, я им так сломаю, что потом не обрадуются… хпххх… кхпхх…
Соломенные болваны помогли только в самом начале. Что — то тут было не чисто, если за дварфом был такой присмотр, но где и как смухлевал Питралин, выяснять было некогда. Скоро отчалив от берега, мы двинулись по течению, однако не тут — то было. Рыболовный флот отбыл за нами в полном боевом порядке. Рыбаки что — то кричали, размахивая сетями, баграми и гарпунами, и расстояние между нашим судном и местными стремительно сокращалось.
— Послушай, Питралин. — Поинтересовался я у нашего нового знакомого. — Нет ли в твоем арсенале чего — то, что поможет нам унести ноги? Очень уж неприветливы наши добрые хозяева.
Дварф сжался, потемнел лицом, и принялся, пыхтя и ругаясь, ставить парус. Это помогло, но ненадолго. Рыбаки управлялись с корабельными снастями куда как ловчее всех нас вместе взятых, и уже через десять минут до кормы добрался первый гнилой помидор.
— Хорошо хоть камнями не кидаются. — Поделился Коба, ловко отбивая снаряд крышкой от кастрюли. Откуда он ее взял в этой кутерьме, тоже вопрос отдельный. Видимо прихватил что — то из гостеприимного дома. Мелкий клептоман.
Вдруг подул холодный, пронизывающий до костей ветер, ударил в паруса, мачта нашего суденышка тревожно затрещала. Фалько ухватился за борт, едва не свалившись в воду. Дварф и гном вскрикнули, почти одновременно, и только инфернальный кот сидел на носу и хладнокровно взирал на эту кутерьму. Ходу прибавилось. Я поспешно натянул капюшон, спасаясь от холода.
— Нехороший ветер, магический, чую его, повелитель. — Сообщил Сатана буднично, почти меланхолично. — Смотри, как он резво взялся за нас, да и эти грязноносые отстают.
Преследователи и, правда, начали отставать. Сначала мы оторвались от них на пару корпусов, потом на пару сотен метров, пока я не понял, что мы выходим в открытое море. Нас буквально утягивало от берега, еще немного, и он готов был стать тонкой черной полосой на горизонте.
— Мы уходим от берега. — Фалько попытался править парусом, но это было похоже на управление огромным автомобилем без гидроусилителя. Я попытался ему помочь, мы тянули за канаты сначала вдвоем, потом к нам присоединились все, кто имел руки, но выправить направление мы могли буквально на пару градусов, и едва прекращали воздействие на парус, как наше суденышко вставало на старый курс.
Я уже как — то упоминал о погодной магии. Она была сложна и легка одновременно. Любой дурак — недоучка вроде последышей, кучкующихся около башен славного града Илинора, мог вызвать дождь, гром и молнии, но редкий виртуоз мог нацелить молнии или заставить огромные массы воды, сохраняющиеся до времени в дождевых тучах, пролиться на конкретный участок почвы. Подобное требовало годы тренировок, аптекарской точности в заклинаниях и ингредиентах колдовства. Решив взять стихию в свои руки, я принялся перелистывать скрюченными от холода пальцами страницы фолианта Дурина, но все было не то. Гномья магия не отличалась от людской, или еще какой. Разве что, набор ходовых заклятий у подгорного народа, не особо был нацелен на ветра, дожди и прочие непогоды. Первая же моя попытка сотворить ветер привела к тому, что мы едва не перевернулись, и мои друзья чудом не оказались за бортом. После доброй порции ругани, моя команда укрепилась на суденышке, и я пошел на новый заход, который привел к еще большей неудаче. Судно наше пошло еще быстрее, выбрасывая из — под кормы клочья пены, оснастка трещала по швам, руль болтался безвольно, и любой, кто попытался бы схватиться за него, рисковал остаться без рук.
И вот итог, на горизонте показались паруса, сначала это были неясные точки, затем они начали стремительно обретать очертания.
18. Пираты
Вблизи пиратский корабль показался мне огромным. Его серый, опаленный борт заполнял все свободное пространство, а сверху уже раздавались команды, свистела боцманская дудка, и слышался топот ног по палубе. Очень скоро вниз полетел крюки, с привязанными к ним веревкам, и несколько впилось в борт и в палубу. Кто — то снова закричал, донесся скрежет ворота, нас начали подтягивать ближе. Однако не это самое страшное. Едва корабль показался на горизонте, как силы мои, те самые, магические, что я холил и лелеял, начали иссякать. И не то, чтобы сосуд опустел. Просто стало это в какой — то момент совершенно бесполезно. Слова превратились в набор звуков, порошки, коренья и различные магические снадобья стали пустой атрибутикой, и я вдруг стал совершенно беспомощным.
— Магия не работает. — Печально поделился Дварф.
— У тебя тоже? — Охнул я.
— Ага.
— И я магию не чувствую. — В голосе Сатаны, донесшемся с кормы, сквозила растерянность и удивление. Страха все же не наблюдалось.
— Эй, вы, на шлюпке! — Закричал кто — то сверху. — Не вздумайте дурить. Мы возьмем только то, что нам принадлежит, и не больше. Будете дурить, прогуляетесь по доске. С капитаном шутки плохи.
— Ну, что будем делать? — Я постучал пальцем по стальному крюку, впившемуся в борт.
— А что делать? — Фалько, похоже, прикидывал шансы. — Нет у нас вариантов. Видишь, пушка у них, и не одна. Если вы двое магичить не можете, то мы малые дети в этой кутерьме. Я предлагаю временно затаиться и посмотреть, что будет.
— Может вплавь? — Осторожно предложил Коба. — Я вот плавать обучен, хоть и воду не люблю.
— И сколько ты протянешь? — Я опустил руку в воду. Течение тут было холодным и быстрым. Стоило свалиться за борт, и тебя унесет в открытые воды, а потом сведет ногу и пойдешь ко дну на корм рыбам.
Когда нас подтянули к борту пиратского корабля, вниз упала веревочная лестница, и тот же голос, что окликнул в самом начале, посоветовал ей воспользоваться.
— Ползите вверх, акулья сыть! — Раздалось сверху. — Никто вас упрашивать не будет, а нерасторопные попробуют кипятка. Мы как раз котел разогрели.
Решив не оттягивать неизбежное, я уцепился за перекладину и принялся ползти вверх по лестнице. Могу сказать одно, дело это сложное, опасное, и схожее с трюкачеством. Может быть, местная братия и привыкла передвигаться вверх или вниз по таким вот штукам, а для меня, человека неподготовленного, подъем оказался тем еще испытанием. Где — то на середине пути я почти выдохся. Мир передо мной раскачивался, то в одну то другую сторону, норовя приложить меня о борт или сбросить в пучину морскую. Я уж и не помню, как добрался до палубы. Ощутил только, что несколько рук вцепились в меня, а затем я приземлился на досках, больно ударившись спиной. Окружившая меня толпа насела. Все содержимое моих карманов оказалось в руках у невысокого коренастого типа, чье лицо было измазано чем — то черным. Блестящая от пота лысина мелькнула пару раз, и раздалось довольное бормотание. Кто — то принялся спутывать мне руки веревкой, другие орудовали с лодыжками, после чего меня, совершенно беспомощного и упакованного, будто гусеница в коконе, оттащили и привалили спиной к какой — то бочке.
