Грибов вздохнул. Кажется, снова вернулись к разговору трёхдневной давности.
— Порча, ага. И как она проявляется?
— Послушайте, — вмешался Антон Александрович, приглаживая волосики ладонью. — Вы можете сто тысяч раз не верить, но у вашей тещи были способности. Слово «ведьма» затасканное, конечно, штамп, если позволите. Но она действительно умела делать много такого, чего не объяснить наукой. Потустороннее. И уж если она умела наводить прочу, то и любой другой человек со способностями тоже может. Сейчас же как всё? Залез в интернет, нашёл нужную информацию, потренировался, ну и в путь! В большом городе, знаете ли, много возможностей. За деньги можно пройти тренинг по колдовству, обучится азам как белой, так и темной магии. Вы слышали когда-нибудь о цифровых кодах, которые могут загипнотизировать человека?
— Нет.
— А об автогипнозе? Самоисцелении? Ребефинге?
— Что? Нет, не слышал. Но я нашёл иголки в дверном проёме. Разные, ржавые. Поймите, я не отрицаю, что тут, возможно, что-то есть. Но…
— Вы далекий от всего этого человек, — сказал Крыгин. — Это нормально, что вы сомневаетесь. В городе всё по-другому воспринимается. С точки зрения бизнеса, что ли. А тут, в поселках, магия ближе. Вернее даже не магия, а ведьмовство.
— Зависть, — сказал сутулый и кашлянул в кулак. — Кто-то завидовал хозяйке дома. Много признаков.
— Вы имеете в виду завидовал, что она была ведьмой?
— Не только. Зависть разная бывает. Кому-то не угодила. Или более слабая ведьма решила устранить конкурентку. Или ещё что… Для зависти много не нужно, это поверхностная эмоция. Раз-два — и готово. — Сутулый звонко щелкнул длинными пальцами, и Грибов вздрогнул.
Ему показалось, что человек стал ближе, хотя тот не двигался. Он навис над Грибовым, заслоняя окно. Грибов различил седину на висках, морщинки вокруг глаз, увидел бледные розоватые ногти, аккуратно стриженные с убранными заусенцами. Еще видел растрескавшиеся губы и гниловатые зубы. Ощущал не слишком приятное дыхание. Ему вдруг захотелось оказаться где-нибудь подальше.
— Удар пришелся по близкому ей человеку, — продолжал сутулый. — Кто-то навел порчу на Цыгана. И тот не смог сопротивляться. Он дождался, пока Зоя Эльдаровна ляжет спать, потом взял топор. У них на заднем дворе есть сарайчик для дров. Цыган часто колол там щепки и полена для растопки летней печки. Так вот, Цыган взял топор и поднялся на второй этаж. Порча сожрала его душу и разум. Сомневаюсь, что он вообще в тот момент соображал. У них в доме отличная лестница. Ни одна ступенька не скрипит. Цыган поднялся бесшумно. Он зашел в спальню. Думаю, там горел ночник. У Зои Эльдаровны есть уютный ночник на столике у кровати. Зоя Эльдаровна уже спала. Она лежала на спине, потому что была полной женщиной и с трудом засыпала в других позах. Цыган подошел ближе и замахнулся. Может быть, в этот момент он преодолел заклятие, успел шепнуть: «Прости» или что-нибудь в таком духе, хотя я, наверное, слишком сентиментален. Но потом топор опустился и проломил череп. Зоя Эльдаровна могла быть еще жива. Тогда он ударил её еще раз. Не в силах сопротивляться, понимаете? Кто-то очень умело подставил Цыгана. И он бил много раз, прежде чем не понял, что Зоя Эльдаровна мертва.
Рассказывая, сутулый достал откуда-то из недр плаща горсть тонких свечей и принялся зажигать их по одной, клацая дешёвой зажигалкой. По сеням мгновенно разлился запах воска.
— Зачем вы мне это рассказываете? — спросил Грибов тихим голосом. — Откуда вы всё знаете? Про комнаты, про ступеньки и топор…
— Это очень сильный маг. Из города. — шепнул Крыгин. — Доверенное лицо нашего мэра, между прочим. Я постарался, пригласил.
— Хорошо, пригласили. Но почему об этом никто не знает?
— Я Наде звонил, если позволите. Предупредил. Она дала добро на сеанс. Тем более, для вас бесплатно, говорю же. Кто же вообще откажется? — Антон Александрович аккуратно взял Грибова под локоть и зашептал ещё увереннее. — Послушайте, Артём, никому от этого хуже не будет. Хорошее же дело. Номинально, если позволите, хозяйка дома теперь ваша бывшая супруга, а не вы. Я могу задать вам такой же вопрос — что вы тут сейчас делаете, да ещё и в рабочий день? Но я же не задаю. Знаете, почему? Потому что делаем одно дело, чтобы всё у всех было хорошо. Так что, если хотите, оставайтесь, не мешайте. А если не хотите, так мы вас не держим. Со всем уважением, Артём.
Он улыбался, этот Крыгин, и опять стал похож на крысу. Хитрющую такую крысу, которая ворует из холодильника прямо под носом. И ведь как ему ловко удалось соединить в одном монологе намёки на то, что Грибов тут никто и надавить на жалость и ответственность. Не зря в администрации работает. Язык подвешен будь здоров.
Грибов освободил локоть.
— И как будет происходить сеанс? — спросил он, недобро разглядывая сутулого.
Тот водил букетом из горящих свечей из стороны в сторону, внимательно разглядывая дрожащие огоньки.
— Пойдёмте, — велел Крыгин и первым прошёл за двери в коридор. — Сначала спальная комната и гостиная на первом этаже.
— В ней меньше негативной энергии, — подал голос сутулый. — Разомнёмся.
Следующие минут десять он расставлял по углам свечи.
Дом уже успел выстыть, в просторной гостиной было холодно, гулял морозный воздух.
— Обратите внимание на пламя, — бормотал вполголоса Крыгин. — Видите, оно тёмно-жёлтого цвета? Это значит, порча. Плохая энергетика скопилась.
— И что он будет с ней делать?
— Чистить, что же ещё?
Сутулый, словно услышав, содрогнулся всем телом, поднял к потолку длинные руки и затараторил хриплым голосом непонятно и неразборчиво. Что-то подобное Грибов видел в разных передачах про шаманов, оккультистов и прочих не слишком здоровых на психику людей. Ему тут же стало неуютно, захотелось выбраться на улицу. Но Грибов стоял и смотрел за тем, как сутулый прыгает по гостиной, размахивает руками, горбатится, хрипит, мотает головой. Свечи, расставленные по углам, погасли одна за одной, вытянув чёрные ниточки дыма вертикально вверх.
— Давит что-то со всех сторон, — сказал Крыгин. — Раньше не было. Мы с супругой часто сюда заглядывали. Зоя Эльдаровна отлично гадала, судьбу смотрела. Чай пили с мёдом и с пышками. Замечательные пышки.
Сутулый задрал полы плаща, присел на корточки и коротко, с надрывом, взвыл.
— Сейчас он расставит свечи, читая молитвы, — продолжал говорить Крыгин. — Потом, когда каждая из свечей соберёт частички порчи, он будет тушить огонь и разжигать так называемое очищающее пламя.
— Чертовщина какая-то, — буркнул Грибов (хотя имел в виду определения более хлёсткие и матерные) и вышел из гостиной в коридор.
Оказалось, что в коридоре дышится легче, откуда-то тянет морозным сквозняком. В гостиной же действительно как будто давило что-то со всех сторон — сначала и не замечаешь, пока не выберешься.
