Нет тени. Босоногая. Волосы растрепаны. Обнаженная. Кожа покрыта крупными мурашками.
Дрожит, переплетается линиями.
Верное определение — сотканная из воздуха. Невероятное зрелище. Не страшное, а завораживающее.
Маша, не обязательно говорить вслух — произносит Наташа внутри головы. — Просто думай.
О чем?
О разном.
Маша видит редкие красные линии, сползающие с Наташиной головы. Эти линии похожи на змей. Глаза у малолетки чёрные, бездонные. Щеки, подбородок, шея — в крови. Тугие темные капли вытягиваются, срываются и, обретая свойственную крови тягучесть, падают на пол. Кафель в пятнах крови.
В реальности Маша, конечно, радовалась тому, как чудесно вышибла из Наташи дух. А здесь вдруг пришла горечь. И когда это она успела превратиться в монстра? Когда обнаружила в себе столько черноты и грязи? Неужели можно оправдать насилие насилием?
Наташа становится ближе. Перемещается неуловимо на несколько метров вперед.
Теперь хорошо видно её лицо, разбухшее от синяков. Подтеки на скулах и щеках, темнота вокруг глаз.
Женщина из-за стойки регистрации проходит сквозь Наташу, едва всколыхнув изгибы серо-красных линий. Линии, похожие на волосы.
Маша вздрагивает. Зажмуривается, а потом открывает глаза. Рядом стоит отчим с расплывшимся от химикатов лицом. Он шепчет, выплёвывая жёлтые зубы:
— Даже не думай убегать, выродок. Я всё равно тебя найду. Из Ада нет дверей.
А Наташа похожа на рисунок из волос. Неправдоподобная, но в то же время реальная. Как и в любом сне.
Помнишь, я говорила, что могу помочь. Теперь помощь нужна нам обеим. Так странно.
Малолетка не шевелит губами. Чернота в её глазах шевелится. Это страшно и завораживающе. Маша думает об обезьянах, которые становятся жертвами змей. Отчим, не замечая нарисованную девочку, говорит:
— Здесь пахнет средством для чистки унитазов. Куда ты меня засунула, а? Открой крышку, выродок. Открой и дай мне немного света.
Что происходит? — Маша смотрит на малолетку, стараясь не обращать внимания на бормочущего отчима.
Будет смешно, если я скажу, что это не сон, да?
Смешнее некуда.
Наташа перемещается на несколько метров вперед и становится так близко, что Маша может протянуть руку и дотронуться до ее руки. Она видит трещинки на губах Наташи, лиловые пятна с желтоватым отливом на ее правой щеке и сломанные ногти, болтающиеся на кончиках пальцев.
Внезапно приходит жалость. Верное, но позднее чувство.
Прости, я…
Ты всё правильно сделала, — Наташа даже пробует улыбнуться. Капли крови срываются на пол. — Ты нашла верный способ освободить моё сознание. Я не понимала раньше, что происходит. Что-то странное в загородном доме. А теперь очень многое вижу. И могу поделиться с тобой. А это важно.
Ты говоришь что-то совсем непонятное.
Сама увидишь. А теперь — просыпайся!
Маша открывает глаза, щурится от яркого света. За окнами зимняя серость, но лампы над головой — о, как же они светят! В голове затихающий шум волн.
В дверь стучат. Даже не так — колотят.
Маша поднимается на локтях в кровати, никак не может сообразить, что происходит. Где она? Это сон или реальность? Квартира, запах химикатов. Влажные простыни. Чешутся плечи и лодыжки. Она скребёт ногтями по коже и замечает капли крови, рассыпанные по постельному белью. Что за странный зуд?
К горлу подкатывает горький ком, она вскакивает, бежит по коридору под яростные стуки в дверь.
— Открой девочка, открой! Нам надо поговорить!..
Кто это? Незнакомый хриплый голос. Участковый? Кто-то из полиции? Родители Наташи решили заявиться? Но почему они зовут именно её, а не родителей?..
В голове обрывки Наташиных фраз. Ощущение, что мир разваливается надвое — сон и явь. Наверное, так и сходят с ума. Белая вата вместо мыслей.
В туалете Машу тошнит. Она склоняется над унитазом, выплевывая кислую вязкую массу, которая течет из носа и из горла. А когда поднимает голову, видит, что Наташа стоит рядом — все тот же призрак, сшитый из серых, красных и черных линий. Синяки, ссадины, отвратительная черная рана на голове, потрескавшиеся губы.
Сон!
— Я не хочу тебя видеть, — бормочет Маша, стирая вязкую слюну с подбородка. — Зачем ты мне сдалась со своей помощью? Сама справлюсь!
Не справишься. За тобой пришли.
— Менты?
Нет. Кое-кто похуже. Они почувствовали, что я здесь. Знают, как всё может сложиться.
— Какая-то чушь. Не понимаю.
Наташа протягивает ладонь. Слышно, как трясётся дверь. Кто-то громко говорит:
— Открывай скорее, девочка. Мы поможем. Мы вытащим из твоей головы всё ужасное, что там есть. Если позволишь, мы даже сделаем тебя счастливой.
— Навеки счастливой! — голос раздваивается. Слышно то ли хихиканье, то ли стоны. Непонятно.
И вдруг что-то с лязгом ломается. Маша выглядывает из туалета и видит, как входная дверь вваливается внутрь, удерживаясь на нижней петле. По полу бряцает вывалившийся замок. А из лестничного пролёта тянется кто-то. Тянется что-то… Сутулое, чёрное, бесформенное.
— Неужели ты думала, дверь нас остановит надолго? Думала, так всё и закончится?
Скорее, пойдём за мной!
Должно быть что-то нелогичное. Неправильное. Страшное! Это ведь сон. Он продолжается.
Маша разворачивается и кладёт ладонь в сотканную из нитей ладонь Наташи. И сразу же пропадают звуки, а за ними — исчезает свет. Маша вдруг понимает, что её что-то обволакивает. Это нити. Они заворачивают её в кокон. Нити чужих мыслей. Те самые, вязкие, липкие.
— Подожди. Нет!
Маша пытается высвободиться, но уже поздно.
Не сопротивляйся. Я хочу дать тебе знания, которые только что получила сама. Мы будем едины. Так получилось, что ты и я теперь связаны. Буквально, представь? Какая ирония. Я лежу в больнице, а ты — жива и здорова. Благодаря тебе я оказалась на том уровне сознания, где можно понять всё и сразу. Баба Ряба отлично поработала. И, значит, мы теперь вместе. Как в сказке. Ты будешь моими глазами, а я буду твоими мыслями.
Маша кричит, но крик слышен только внутри её головы. Нити заползают в открытый рот, облепляют глаза, кокон становится плотнее, туже, ещё туже…
Дверь в летнюю кухню, комнатка под лестницей, и ещё скользкие ступеньки крыльца на задний двор. Калитка. Что за калитка? Лист бумаги, на котором что-то нарисовано. Со звоном лопается лампочка в подвале. Белые червяки извиваются в большой гниющей куче. Баба Ряба. Иголки. Кричащая женщина. пленница. Но чья? Два человека, вбегающих в пустую квартиру. Они увидят трупы. Увидят разлагающееся лицо отчима.
