— В смысле, другую подругу?
— Именно.
— Тогда в чем же дело, какие проблемы? Оставьте Катю в покое и купите себе новую резиновую куклу!
— Проблема в том, что это я должен был отправить ее в отставку! Подписал бы ей вольную, дал выходное пособие, расстались бы по-хорошему, как у людей принято. А эта дрянь сыграла не по правилам, изменила мне с каким-то уродом, а поняв, что я обо всем знаю, подалась в бега. Отблагодарила за все, что я для нее сделал! Я не привык, чтобы со мной так поступали!
— Владислав Сергеевич, оставьте ее в покое, — заныла Саша, наплевав на всякую гордость. — Она еще ребенок. У нее мать психическая и это… дедушка-инвалид, ветеран Русско-японской войны. Отпустите ее, можно даже без выходного пособия!
— Не надо мне давить на жалость, тем более что у меня ее нет. Вас как зовут, девушка?
— Александра.
— А у вас, Александра, кроме сестры, других забот нет? Муж, дети?
Саша пожала плечами.
— Ясно, — кивнул Владислав Сергеевич. — Одинокая девушка. С котом проживает. — Он взглянул на свернувшуюся в кресле Маруську. — Вот и живите с котом, а сестрицу гоните в шею! Наживете с ней неприятностей!
Владислав Сергеевич поднялся и направился к дверям. На пороге он оглянулся:
— Хотел я эту дрянь немного поучить, не скрою, но так и быть, подписываю вольную, пусть живет, как хочет. Только передайте ей, чтобы она мне на глаза больше не попадалась, а то не спущу, и дедушка-инвалид не поможет. И скажите ей, что репутацию она себе подпортила, в приличные содержанки ее теперь не возьмут.
Саша усмехнулась: ну и времена! Оказывается, нынче, чтобы хорошо устроиться в содержанки, надо иметь репутацию и рекомендательные письма.
На прощание Владислав Сергеевич огорошил ее, пообещав с какой-то странной интонацией:
— Мы еще увидимся, Александра!
Саша не стала говорить, что не хотелось бы, промолчала и вежливо улыбнулась.
Катя пришла в первом часу ночи. Вид у нее был развеселый и пьяный. Катя сразу полезла к Саше целоваться, и предложила:
— Слышь, Сашка, давай выпьем!
— Я смотрю, ты успокоилась, повеселела?
Катя беспечно махнула рукой.
— Надоело все! Я подумала: катись все к такой-то матери, надо все проблемы от себя отпустить и жить… — она пьяно икнула, — для радости!
— Мудрое решение. Тут, кстати, к тебе, пока ты отпускала от себя проблемы и жила для радости, приходили гости.
— Кто? — снова икнула Катя.
— Владислав Сергеевич и компания!
Сестренка мгновенно протрезвела.
— Да ты че, Сань?!
Пришлось Саше пересказать их разговор в подробностях, хотя и опустив некоторые детали. Она не стала передавать, сколь лестно отзывался о Кате бывший любовник. Зачем травмировать девочку? Узнав о том, что Владислав Сергеевич больше не жаждет ее крови и не идет по следу, Катя впала в эйфорию. Саша на всякий случай уточнила:
— Надеюсь, больше сюда никто не явится?
Ответ сестры ее не слишком обнадежил. Та как-то неуверенно сказала, что «вроде больше некому». Мда, впору вскричать, схватившись за седую голову: «О времена, о нравы!»
Через неделю Катя сообщила, что возвращается домой, к родителям.
— Ты твердо решила?
— Да, пора и честь знать. Иначе ты со мной, старая чувырла, вообще не устроишь личную жизнь!
На прощание сестры обнялись.
— Катя, хочу, чтобы ты знала: здесь у тебя есть запасной аэродром на случай нелетной погоды или иных поломок в системе.
— Спасибо, Саша! — Катя смахнула слезу.
Оставшись одна, Саша тоже всплакнула, на правах Чебурашки, который опять остался без друзей.
Владислав Сергеевич не соврал — они действительно увиделись, дней через десять после его мрачного пророчества.
Вечером раздался звонок. Узнав, кто это, Саша сразу открыла дверь.
— Могу я войти?
— Извольте!
Как и в прошлый раз, прошли в комнату. Он уселся в кресло, Саша — напротив, волнуясь и гадая, что ему, собственно, нужно.
— Как дела у сестрицы? — поинтересовался Владислав Сергеевич.
— Надеюсь, что в порядке. Катя больше не живет у меня. А что? Хотите ее вернуть?
Он усмехнулся:
— Господь с вами! Я просто так спросил. Надо ведь с чего-то начать разговор.
— Начните с главного!
— Не испугаетесь?
— Как я поняла, испуг — естественная реакция людей на ваши слова и в особенности действия!
Он усмехнулся.
— У вас есть чувство юмора. Редкое и потому ценное в наше время качество. Узнав подробности вашей жизни, я его в полной мере оценил. Девушке, которая подалась в «бомбилы», определенно свойственно чувство юмора и некая экстравагантность.
— Владислав Сергеевич, стесняюсь спросить, вы шпионили за мной?
— Нет, просто навел кое-какие справки. С целью узнать вас лучше.
— Для чего это?
Он достал сигары и предложил одну Саше. Она согласилась, затянулась и закашлялась.
— Крепко? — ласково поинтересовался Владислав Сергеевич. — Дело привычки и вкуса. Кстати, о вкусе… Убежден, что девушка со вкусом должна обладать более изящной машиной, чем ваше дешевое средство передвижения.
— Владислав Сергеевич, не понимаю, к чему вы клоните. Кстати, моя машина — можете списать на отсутствие вкуса — меня полностью устраивает.
— А возить биомассу целыми днями вас тоже устраивает?
— Если бы не устраивало, то я бы этим не занималась.
— Ну перестаньте, девочка. — Он сморщился. — Ваша сильная сторона — искренность. Когда вы неискренни, то сразу заметно, актерка из вас никудышная. В таксисты подались от отчаяния. Не верю, что это было вашим жизненным призванием.
— Откуда вам знать, может, это мое призвание — возить людей?
— Александра, люди делятся на две категории: те, на ком ездят, и те, кого возят, у кого есть личный шофер.
— А промежуточные категории?
— Промежуточных категорий нет. Неужели вы хотите остаться в первой?
Она промолчала.
— К тому же вы не можете не понимать, что рано или поздно ваша экстремальная деятельность закончится плохо.
Последнюю фразу Владислав Сергеевич произнес убежденно. Саша сочла возможным поинтересоваться вариантами своего печального финала.
— Вариантов немного. — Он пожал плечами. — Однажды вам пробьют голову с целью завладеть вашим авто или изнасилуют. Вам что больше нравится?
