- Всё в порядке, - я пытаюсь обойти его, но он движется в унисон со мной, зеркально отображая. - Да что ж такое?
- Сеня, - от того, как мягко он произнес мое имя, живот дернулся, - я же сказал, что подвезу тебя! Пойдем?
Рома протягивает мне руку. Я уставилась на неё так, словно эта рука у него только что выросла. Сглатываю. Поднимаю голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Глаза все такие же темные омуты, и они по-прежнему засасывают меня. Невольно поддаюсь вперед, словно под гипнозом, но затем моргаю. Один. Второй. Третий раз. Дымка постепенно рассеивается, а колени дергаются. Игнорирую протянутую руку. Сердце глухо ухает. Что со мной не так?
- Где твоя машина? - тихо спрашиваю, понимая, что выжата словно лимон. Борьба самой с собой вытягивает слишком много сил.
- Там. - Рома показывает рукой в сторону платной парковки, я молча передвигаю ноги, куда он указал.
Вопросительно поднимаю брови, но не озвучиваю. Он сменил машину. Эта черная, блестящая машина с низкой посадкой намного больше подходит Роману Фирзову, наследнику компании, который носит строгие классические костюмы. Намного лучше, чем кричащий джип, на котором он рассекал по ночному городу из одного клуба в другой.
Открываю дверь, аккуратно сажусь в машину, ощутив прохладу гладкой кожи и вдохнув запах роскошного салона, несмело закрываю дверь. И она, конечно же, не закрывается. Надо было хлопнуть сильнее. Черт! Нажимаю на кнопку, дверь открывается. Я тяну её на себя. Слышу щелчок. Дверь закрылась. Делаю глубокий вдох, поворачиваю голову, вижу, что Рома наблюдает за мной.
- Что? - спрашиваю, и мой голос разрезает внезапную тишину. Шум на улице не просачивается сквозь тонированные стекла. Затаиваюсь, чтобы учащенным дыханием не выдать трепет, не покидающий меня с той минуты, как я вновь увидела этого парня.
- Ничего.
Рома запускает пальцы в свои волосы, ероша модную прическу, затем поднимает с панели пачку сигарет. Я открываю рот, чтобы остановить его, но замираю. Готова поспорить, у меня изо рта сейчас потекла тонкая струйка слюней. Невероятно.
Я думала, что он горячо выглядит в своей кожанке и с сигаретой во рту, пару минут назад была уверена, что в черном костюме и с уложенными волосами он похож на модель с глянцевой обложки. Но жизнь не готовила меня к тому, что я увижу Рому в рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, растрепанными волосами и сигаретой в длинных тонких пальцах. Пренебрежительная сексуальность. Божественно.
Он обхватил губами фильтр, а я облизнула нижнюю губу, некстати вспомнив, как его рот жадно впивался в мой, словно хотел выпить меня до дна. В тот последний вечер, когда мы заключили сделку. Мы оба выполнили условия.
Бессонными ночами я только и делала, что вспоминала все до мелочей. Каждое движение, каждое прикосновение. Так хотелось верить, что и для него этот поцелуй был особенным, что он никогда так никого не целовал.
Я вспоминала, умирала от желания, корила себя за это. И так по кругу. А ещё эти его предложения встретиться. Они выбивали меня из колеи, я вновь шмякалась лицом в грязь. Я вгрызалась в подушку, чтобы не закричать. Плакала, проливая литрами соленую воду. Но не соглашалась. И сейчас я этому очень рада. Какой-никакой, а иммунитет у меня появился. И пусть в облаке, которым я себя окружила, за час появился уже не один десяток дыр, я продолжаю бороться с искушением.
Нет! Я больше не та Сенька, что готова была распластаться перед ним, лишь бы привлечь его внимание. Я больше не майский жук, бегающий за ним, словно собачка на привязи. Я - Есения Майская, образованная, самостоятельная девушка, чей мир не заключен в этих двух метрах тестостерона.
- Прости, - сперва вижу, как двигаются губы Ромы, а затем уже слышу его виноватый голос. - Я много раз уже пытался бросить, но все никак не получается. Похоже, у меня нет силы воли.
Видимо, он принял моё насупившееся лицо за осуждение его вредной привычки. Пусть так. Это даже хорошо.
- Это не моё дело, - качаю головой, затем отворачиваюсь к окну.
- Раньше было твоим. - Мне показалось? Или я и правда расслышала в его интонации печальные ноты?
Я резко оборачиваюсь к нему. Рома горько улыбается, делает очередную затяжку, затем выбрасывает сигарету в открытое водительское окно.
- Тебе ведь не нравилось, когда я читала тебе нотации.
Тебе вообще не нравилось, когда я открывала рот.
Я не осмелилась это сказать. И пожалела, что упомянула про нотации. Эти раны с трудом покрылись тонкой плёночкой, но стоит сковырнуть, и они вновь закровоточат. Оно мне надо?
- Это было раньше, - выдыхает Рома.
- Раньше? - переспрашиваю. - А что теперь? Что изменилось? - Рома делает глубокий вдох, приоткрывает рот, видимо, чтобы ответить, но быстро поднимаю руку, останавливая его. - Нет! Не говори. Я не хочу знать. Просто отвези меня домой.
Рома кивает, нажимает кнопку, заводит машину, обхватывает руль, и машина трогается с места.
Мы едем молча. И меня это вполне устраивает. Я смотрю в окно на темный город, усеянный россыпью огоньков. С трудом сдерживаю желание прислониться горячим лбом к холодному стеклу.
Рома едет не спеша. Я закрываю глаза, стараясь переварить все то, что сегодня увидела и услышала. Через несколько минут я окажусь дома, где никого не будет. Тогда я смогу выплеснуть наружу, что успело накопиться. Я зареклась больше не плакать, но что-то мне подсказывает, что слово свое я не сдержу.
Открываю глаза, щурюсь, стараясь понять, где мы. Понимание вспыхивает яркой лампочкой в голове. Я поворачиваюсь к водителю, возмущенно надув щеки.
- Я не просила тебя привозить меня к себе домой! - всполошилась я.
- Знаю. - Рома поджимает губы, как ни в чем не бывало, припарковывая свой автомобиль.
- Тогда почему ты привёз меня сюда? - Я вылупилась на него, но он даже глазом не повел.
- Я хочу тебе кое-что показать.
- Сейчас? - Честное слово, у меня глаз задергался.
Рома кивает.
- Здесь?
Вновь кивок.
- Что происходит? - возмущение достигает предела.
- Пойдём. - Рома вылезает из машины. Я фыркаю, скрещивая руки и поглубже усаживаясь на сиденье. Рома открывает пассажирскую дверь, нависает надо мной. - Ну же, выходи. Мы просто поговорим, а потом я отвезу тебя домой.
- А почему мы не могли поговорить у моего дома? - Махаю рукой, не зная, как ещё выразить свое негодование.
- Это не то же самое.
- И в чем разница?
Рома улыбается. Да, я согласна. Веду себя как маленький ребенок, надувший губы. Осталось только топнуть ножкой. Хорошо, раз меня просят выйти из машины, я выйду.
Я подчинилась, затем принялась оглядываться.
- Что ты делаешь? - спрашивает Рома, закрыв машину.
