Генерал Федюнинский в «Блокаде» выписан тоже довольно выпукло и показан исполнительным, храбрым солдатом своей Родины, для которого приказ начальника необсуждаем и свят — умри, а выполни.
Командующий Балтийским флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц получил приказ: разминировать корабли, подойти ближе к южному берегу Финского залива и, взаимодействуя с командармами, крушить боевые порядки противника из всех калибров. Основные направления огня — Пулковские высоты и Урицк, как раз зона ответственности 42-й армии.
На танкоопасных направлениях Жуков приказал строить оборону и эшелонировать ее в глубину. Зенитки использовать в качестве противотанковой артиллерии.
Каждый день Жуков связывался со Ставкой, с Генштабом. Докладывал, советовался с маршалом Шапошниковым. Приходилось буквально на ходу исправлять ошибки, допущенные штабом маршала Ворошилова. Особенно уязвимым город оказался с юга. Сюда была брошена авиация флота и последний резерв — дивизия войск НКВД с артиллерийским усилением. Поэтому, 14 сентября докладывая Шапошникову, Жуков попросил срочно помочь авиацией, особенно бомбардировочной и штурмовой. Разговор был нервный. Жуков сообщил о фактах нестойкости некоторых подразделений, о дезертирстве с боевых позиций и завершил доклад такими словами: «Сейчас приходится принимать пожарные меры и наводить должный порядок в частях… Если придется, не остановимся ни перед какими мерами».
Храбро дрались дивизии 54-й армии, которые занимали оборону по обрезу правого берега реки Волхов за пределами кольца и пытались деблокировать города с востока. Армией командовал маршал В. Г. Кулик. В какой-то момент Жуков почувствовал, что командарм сосредоточен на безопасности собственных позиций, отодвигая на второй план задачи защиты Ленинграда. В ночь на 15 сентября Жуков связался с Куликом и приказал ему начать наступление. Однако, занятый отражением локальной немецкой атаки на своем правом фланге, Кулик ответил, что в назначенные комфронта сроки перейти в наступление не может: «не все части вышли на исходное положение», «не подтянута артиллерия» и т. п….
Разговаривали на повышенных тонах. Жуков пытался сдерживаться — все-таки на другом конце провода был Маршал Советского Союза. Он говорил: «Противник не в наступление переходил, а вел ночную силовую разведку! Каждую разведку или мелкие действия врага некоторые, к сожалению, принимают за наступление… Ясно, что вы прежде всего заботитесь о благополучии 54-й армии и, видимо, вас недостаточно беспокоит создавшаяся обстановка под Ленинградом. Вы должны понять, что мне приходится прямо с заводов бросать людей навстречу атакующему противнику, не ожидая отработки взаимодействия на местности. Понял, что рассчитывать на активный маневр с вашей стороны не могу. Буду решать задачу сам. Должен заметить, что меня поражает отсутствие взаимодействия между вашей группировкой и фронтом. По-моему, на вашем месте Суворов поступил бы иначе. Извините за прямоту, но мне не до дипломатии. Желаю всего наилучшего!»
Вскоре маршал Кулик был заменен генералом Хозиным, но 54-я продолжала пятиться. Придет время, и эту армию возглавит Федюнинский.
Кадровые перестановки в войсках — дело обычное. Тем не менее нельзя не заметить: порой на армию назначали генерала, и он всю войну добросовестно тащил эту лямку, вел армию через сорок второй, сорок третий годы, к государственной границе, а потом ставил точку где-нибудь в Праге, в Восточной Пруссии или в самом Берлине. Такими, к примеру, были командующий 61-й армией генерал П. А. Белов и командующий 8-й гвардейской армией генерал В. И. Чуйков. Других перебрасывали с армии на армию, с направления на направление. Федюнинскому выпала роль последних. Причины таких частых назначений разные. Некоторые откровенно не справлялись с управлением, масштаб армии был для них слишком велик, и они, как правило, откочевывали на должности командиров корпусов, заместителей командующих армиями, и там, на новых должностях, прекрасно справлялись со своими обязанностями. Других как надежных пожарных бросали на особо важные направления, на прорыв, или, наоборот, чтобы организовали прочную оборону. У каждого полководца был свой стиль, свои сильные и, разумеется, слабые стороны.
Генерал Федюнинский, обладая гибким умом великолепного тактика, еще на КВЖД и в боях на Халхин-Голе продемонстрировал умение молниеносно и опасно атаковать противника. Здесь же, под Ленинградом, он показал свои способности в обороне.
* * *
Тем временем на юге танковые авангарды 1-й и 2-й танковых групп фон Клейста и Гудериана сомкнулись в районе Лохвицы и завершили окружение основных войск Юго-Западного фронта. К 15 сентября в «котел» угодили и полевые управления армий, а также штаб фронта вместе с командующим. Через несколько суток генерал Кирпонос погибнет во время боя на прорыв. В плен попадет генерал М. И. Потапов. Погибнут и окажутся в концлагерях многие боевые товарищи Федюнинского по 15-му стрелковому корпусу.
А под Ленинградом в эти дни положение обострилось до предела.
Фон Лееб сформировал мощную ударную группировку — около шести дивизий с усилением — и после сильнейшего огневого налета предпринял атаку на узком участке фронта в районе Пулковских высот. Армия генерала Федюнинского истекала кровью. Немецкая штурмовая авиация почти постоянно висела над обороной 42-й армии.
Семнадцатого сентября, в самый пик кризиса ленинградской обороны, из штаба фронта в войска ушел приказ.
«ВОЕННЫМ СОВЕТАМ 42-й и 55-й АРМИЙ
Боевой приказ войскам Ленинградского фронта 17.9.41 Карта 100 000
1. Учитывая особо важное значение в обороне южной части Ленинграда рубежа Лигово, Кискино, Верх, Койрово, Пулковских высот, района Московская Славянка, Шушары, Колпино, Военный Совет Ленинградского фронта приказывает объявить всему командному, политическому и рядовому составу, обороняющему указанный рубеж, что за оставление без письменного приказа Военного Совета фронта и армии указанного рубежа все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу.
2. Настоящий приказ командному и политическому составу объявить под расписку. Рядовому составу широко разъяснить.
3. Исполнение приказа донести шифром к 12.00 18.9.41.
Командующий войсками
Герой Советского Союза
генерал армии ЖУКОВ
Начальник штаба ЛФ
Генерал-лейтенант ХОЗИН
Член военного совета ЛФ
секретарь ЦК ВКП(б)
ЖДАНОВ
Член военного совета ЛФ
дивизионный комиссар
КУЗНЕЦОВ».
И что, спросите вы, расстреливали? Конечно, расстреливали. Как говорил Суворов: напролом идут — голов не жалеют. Расстреливали, но город не сдали…
Пятого октября 1941 года начальник штаба сухопутных сил генерал Гальдер записал в своем дневнике: «Группа армий “Север”. ОКХ отодвинуло срок начала наступления на ладожском участке фронта (оно было намечено командованием группы армий на 6.10) и отдало приказ об отводе с фронта подвижных соединений, которые могут только зря понести потери в этом районе, поскольку условия местности здесь крайне неблагоприятны для действий подвижных соединений. Наступление будет начато, как только удастся сосредоточить достаточное количество пехоты за счет перебрасываемых сюда пехотных частей из тыла. Тем временем подвижные соединения отдохнут и пополнят личный состав и материальную часть. Генерал Бранд доложил о соотношении сил артиллерии в районе Ленинграда. Согласно этому докладу противник имеет в районе Ленинграда 16 батарей и на кронштадтском участке фронта — 12 батарей. Наша артиллерия значительно превосходит по численности артиллерию противника на обоих участках фронта. Нам недостает лишь единого руководства и единой службы наблюдения».
