— У меня тихо. Противник никакой активности не проявляет. Бой идет где-то позади нас, в тылу. Боюсь, что на переправах. Разведку я уже выслал.
Федюнинский недоумевал. Неужели Симоняк не владеет обстановкой и доложил спросонья невесть что? Позвонил командирам дивизий. Из дивизий в один голос сообщили: у нас тихо, ждем смены, бой идет у реки… Федюнинский связался с комендантами переправ. Те немного прояснили обстановку: стрельба идет на плацдарме в нескольких километрах от берега, туда только что проехал генерал Алферов…
Позвонил комфронта. Видимо, ему уже доложили о бое на плацдарме.
— Что творится на плацдарме? — спросил он.
— Обстановка до конца неясна. Известно, что на плацдарме в километре от переправ идет бой.
— Кто ведет бой, Симоняк или Алферов?
— Бой ведет Алферов.
— Смену произвели?
— Нет. Алферов на пути к передовой.
— Смотрите, чтобы своих не побили. Как только разберетесь в обстановке, немедленно доложите.
И тут на связь вышел генерал Алферов. Оказалось, две его дивизии, которые двигались в первом эшелоне, завязали встречный бой с противником между командным пунктом генерала Симоняка и переправами.
— Какова численность противника? И нужна ли помощь? — спросил Федюнинский.
— Численность противника пока трудно установить, — ответил Алферов. — Помощи не нужно. Мы их уже погнали обратно. Взяли пленных. Разговаривают по-немецки и по-эстонски. Несколько офицеров, все — немцы.
— Пленных давайте ко мне, — приказал Федюнинский.
Привели пленных. Федюнинский допрашивал их по одному. Выяснилось следующее. Противник силами четырех пехотных полков накопился на флангах 3-го гвардейского корпуса. Разведка Симоняка этот маневр проспала. Оборона на флангах была не плотной, очаговой. Ко всему прочему, войска на плацдарме ждали смены, расслабились. Противник ударил одновременно с двух сторон и прорвался в центр плацдарма, к штабу корпуса. Но тут произошло непредвиденное: навстречу атакующим вышли дивизии генерала Алферова. Произошел встречный бой. Боевые охранения марширующих на плацдарм дивизий вовремя обнаружили противника. Поэтому их встретили огнем. Вначале, конечно, было сомнение: а вдруг это свои, не дождались смены и, оставив заслоны, направились в тыл. Такое в первые годы войны случалось сплошь и рядом. Потом взяли пленных, и все прояснилось.
Помог случай — и решительность генерала Алферова.
С Алферовым они сошлись сразу. Иван Прокопович был тоже из дальневосточников, старый солдат. В боях на Дальнем Востоке награжден двумя орденами Красного Знамени. Был тяжело ранен, контужен. Теперь плоховато слышал. Федюнинский это знал и старался говорить погромче.
Накануне июльского наступления командарм побывал на плацдарме.
Передовой наблюдательный пункт командира 109-го корпуса располагался в фольварке в кирпичном доме на втором этаже. Водитель подрулил к самым воротам. И с той стороны штабную машину, видимо, заметили. Как только генералы поднялись на второй этаж, рядом с фольварком разорвался снаряд.
— Заметили, черт бы их… Пристрелочный, — спокойно сказал Алферов. — Теперь долго не уймутся. Придется идти в подвал. Не ровен час, сюда залетит.
— А что, могут? — спросил Федюнинский.
— Могут, — сказал Алферов. — Стреляют хорошо. Мои бы так всегда стреляли…
От близких взрывов в рассохшихся рамах позванивали стекла.
Алферов, видимо, уже привык к частым обстрелам. В просторном подвале стояли стол, лавки по стенам. Телефон, радиостанция. В подвале чисто, прибрано, опрятно. Дежурили связисты.
— Связь не должна нарушаться из-за обстрелов, — пояснил командир корпуса.
Когда устроились в подвале, Алферов прислушался и определил:
— Опять из района Ластиколонии стреляют. Там у них, на высотах, наблюдательный пункт оборудован. А за высотами артиллерийские позиции.
Обстрел продолжался.
— Пожалуй, нам следует перебраться куда-нибудь в другое место, — предложил командарм.
— Бесполезно. Плацдарм почти весь просматривается. А здесь довольно удобно и в общем-то относительно безопасно.
— Безопасно?
— Более или менее. Стреляют-то они, как видите, скверно.
— Так вы же их только что хвалили?
— Да это я так…
И в это время зажужжал телефон. Дежуривший у аппарата сержант доложил, протягивая трубку Федюнинскому, что его вызывает «ноль-четвертый».
— Товарищ «ноль-первый», — послышался в трубке азартный голос командующего артиллерией армии генерала К. П. Казакова
[65], — наблюдаю артиллерию противника. Огневые — сразу за высотой. До двух дивизионов. Самоходки. Ведут огонь по вашему НП.
Федюнинский невольно рассмеялся.
— Вот что, Константин Петрович! Наблюдать — дело нужное, но вы — артиллерист. Со мною рядом генерал Алферов, и он уже дал оценку немецким артиллеристам — стреляют скверно. Хотя покоя не дают. Как комары: насмерть не заедают, но спать не дают… А покажите-ка свой класс! Как вы стрелять умеете! Порадуйте пехоту!
