Да что, чёрт возьми, происходит в головах женщин этого чокнутого семейства? Из какой бредовой книжки они почерпнули эту непостижимую житейскую мудрость? И мать, и дочь знали, что потенциальный жених шпилил чужие пилотки на стороне, и всё равно мечтают с ним породниться. Бред какой-то.
— Что-то вы долго не идёте к столу, — слышится весёлый голос Колина в дверях кухни.
Ох, где же носит съёмочную группу Первого канала. Такой сюжет пропадает.
Увидев наши кисло-злобные лица, улыбка моментально слетает с его лица.
— Что случилось?
— Пап... — начинает Гас.
— Гас бросил меня, — голосом бездушной механической куклы напоминает о своём присутствии Камилла.
— На протяжении всех наших отношений он неоднократно изменял мне. Я терпела, потому что думала, что всё изменится, когда мы поженимся, и у нас появятся дети. Но сейчас он ясно дал понять, что этого никогда не случится. Поэтому я не вижу смысла больше скрывать. Пока вы были в отъезде, он стал спать со своей сводной сестрой.
В её лице нет ни тени торжества, когда она поворачивается к Гасу.
— Удачно расхлёбывать своё дерьмо, Леджер. Надеюсь, ты им подавишься.
Разворачивается на каблуках и вылетает с кухни. Фыркнув, за ней следом несётся её мать, на ходу командуя расслабленно уминающему мамины расстегаи папе Джону следовать за ними.
Мы остаёмся стоять втроём. Перевожу взгляд на Гаса, он выглядит бледным и потерянным. Я очень хочу чем-то помочь ему в этот момент, но, к сожалению, не могу. Колин растерянно моргает, глядя на сына, по-видимому, ожидая объяснений.
— Оставлю вас, — аккуратно роняю.
— Это необязательно, Слава, — хрипло произносит Гас.
— Пап, всё что сказала Камилла правда. Я не образцовый парень, и далеко не такой добряк, каким ты привык меня видеть. Много ругаюсь матом, курю, да и характер у меня, прямо скажем, отвратительный. И я всегда терпеть не мог эту суку Порцию. Прости, если разочаровал.
Он замолкает, а я мысленно начинаю молиться высшим силам, чтобы Колин проявил себя адекватным дядькой и воспринял новости спокойно.
Несколько секунд он молчит, словно пытается переварить свалившуюся на него информацию.
— Ты можешь обматерить и перетрахать весь Нью-Йорк, Гас, — сообщает негромко. — Для меня ты останешься лучшим сыном, о котором я только мог мечтать. Да и Слава красавица. А вот курить всё же лучше бросить. Дерьмовая привычка, сынок.
Лицо Гаса дёргается, он прерывисто втягивает в себя воздух, словно всё это время не дышал. Делает шаг к отцу, и уже через секунду они стоят в объятиях друг друга. А я, не совладав с эмоциями, вылетаю из кухни и, запершись в туалете, начинаю реветь. Я счастлива за них. Счастлива за Гаса. Я даже не знала, что могу так за кого-то радоваться.
Когда я выхожу в гостиную, мама сидит за столом одна, мужчины Леджер всё ещё о чём-то оживлённо болтают на кухне.
— Ты умница, мам, — улыбаюсь ей. — Здорово всё организовала.
Мама не удостаивает меня ответной улыбкой. Тяжело вздыхает и произносит:
— Нам нужно поговорить, Слава.
Глава 29
Слава
Спальня в квартире Гаса напоминает батутный парк, это огромная кровать, обнесённая стенами.
— Знаешь, что «Аполлон-11» очень символичное название? — спрашивает Гас, нетерпеливо расстёгивая бесчисленные пуговицы на спине моего праздничного платья.
— Это почему?
— Одиннадцать — это рост Гаса-младшего.
— Похвастай ты такой цифрой в России, тебя бы подняли на смех, — улыбаюсь, мысленно калькулируя заморские дюймы в близкие сердцу сантиметры. Ох, ты ж, мама дорогая.
— И, ради бога, неужели ты измерял его линейкой?
— Скажу тебе по секрету, матрёшка, каждый мужик, имеющий пенис, делал это, — ухмыляется Гас, стаскивая с меня платье через голову.
— Так о чём ты разговаривала с матерью?
— Если это прелюдия в твоём понимании, — ворчу, отбрасывая скомканное одеяние в сторону, — то она неудачная.
— Тогда спрошу про другое: сегодня скромница-Луна готова к высадке? А то она моему астронавту уже сниться начала.
Стаскиваю с него футболку и невольно жмурю глаза, потому что жадный рот набрасывается на мои соски.
— Готова, — шепчу, нащупывая ремень на его брюках, — не налажай с пилотированием, Нил Армстронг.
Гас отрывается от моей груди и впивается в меня взглядом.
— Ты серьёзно сейчас говоришь?
Киваю и в подтверждение серьёзности своих намерений несдержанно целую его губы. Именно с этой мыслью я ехала к нему домой после дня рождения Колина, подарить ему желанный первый раз. Гас отвечает на поцелуй с фанатичным рвением, давлением прижатого ко мне тела подталкивая к кровати.
— Ложись на спину, матрёшка. Сегодня делаешь всё, как я говорю, хорошо?
Бормочу «угу» и укладываюсь на кровать.
— Ноги раздвинь так, чтобы я тебя с закрытыми глазами мог разглядеть, — хрипит Гас, стаскивая с меня трусики.
Приподнимаюсь на локтях и развожу бёдра в стороны. Я совершенно не чувствую смущения. Во-первых, постель — это не место для стыда и целомудрия, а во-вторых, я доверяю Гасу. Ну и, в-третьих, я до отчаяния возбуждена.
— Ты охеренно сексуальная, матрёшка. Самое сексуальное из того, что я видел в своей жизни, — говорит Гас, пока гремя металлической пряжкой, освобождается от штанов. — Поласкай себя.
Слежу за тем как он встаёт у изножья кровати, полностью обнажённый, и от взгляда на его тело я испытываю визуальный экстаз. Чётко очерченные трапециевидные мышцы плеч, красивая грудь, узкие мускулистые бёдра и длинные ноги. И этот его, вечно эрегированный младший. Чудовищно большой, гордо подпирающий рельефный живот.
— Хочешь смотреть? — решаю поддержать игру, и быстро пробегаюсь указательным пальцем по клитору.
— И участвовать тоже хочу, — кивает Гас, обхватывая рукой твёрдую эрекцию.
Сердце начинает стучать где-то в пояснице, когда я наблюдаю, как он пристально следит за движением моих пальцев, одновременно начиная удовлетворять себя. Гас регулярно говорит, что хочет меня, но видеть это своими глазами — совсем другое дело.
— Ты мокрая, матрёшка? — хрипит, чуть склонив голову вбок. — Засунь в себя палец.
Фокусируюсь на том, как его рука медленно двигается по напряжённой длине, и неглубоко проникаю в себя.
— Блядь, ещё, — тяжело выдыхает Гас, напрягая желваки. — Сделай это ещё.
Скольжу глубже и начинаю быстро пронзать себя уже двумя пальцами. Мне безумно нравится наблюдать, с каким необузданным вниманием разглядывает меня Гас, как быстро поднимается его грудь, и как ускоряется движение его руки.
