Вчера я созванивалась с моей подругой Верой по скайпу, и она посоветовала обязательно сдать Гаса маме. Вера как никто знает, что за родную кровиночку Ирина Сорокина способна сделать рагу из его глазных яблок. Но я, разумеется, «стучать» не стану. И не потому, что лавры Зины Портновой не дают мне покоя, а потому что я своими силами хочу поставить этого жеребца в стойло. Будет лопать сухую траву из моих рук и ржать за кусок сахарка.
— Славик, проснулась? — мама появляется на кухне, одетая в роскошный белый костюм-двойку и идеально накрашенная. Бросаю взгляд на часы: десять утра. Куда она нарядилась так рано? Я сижу перед миской хлопьев, залитых молоком, с вороньим гнездом на голове и в пушистой пижамке.
— Вечером к нам на ужин придут Гас с Камиллой. Видела бы ты его девушку, милая. Такая красавица! Но ты у меня ничуть не хуже, когда накрасишься и нарядишься, — мамино лицо вспыхивает гордостью. Ласково потрепав моё гнездо, она идёт к кофемашине.
— Терпеть не могу твоего отца, но одного отрицать нельзя — его головастики помогли зачать самую красивую девочку на свете.
— Мааам, — измученно стону и закрываю руками уши. — Я была бы очень признательна, если бы ты избавила меня от подробностей о качестве папиных сперматозоидов.
Вера часто говорила мне о том, как завидует нашим лёгким отношениям. С четырнадцати лет мама без стеснения посвящала меня в подробности своей личной жизни: я была знакома с каждым из её мужчин достаточно близко, чтобы видеть их по утрам, выходящими из её спальни, и даже знала, какие позы мама предпочитает в сексе. Наверное, здорово, иметь в лице родителя не только маму, но и подругу, вот только меня не покидало ощущение, что эту дружбу мне навязали. Потому что образ мудрой и непогрешимой мамы навсегда разрушен тем длинным списком глупостей, которым она охотно со мной делилась. Разумеется, это нисколько не умаляло моей любви к ней, но желание пойти за мудрым советом или просто по-детски пореветь на коленках отпало навсегда.
— Мы с Колясей сегодня собираемся пройтись по магазинам, — аккуратно, стараясь не размазать помаду, мама прикладывается губами к белому фарфору. — Он приглашает тебя присоединиться к нам. Тебе нужно какое-нибудь милое платьишко к ужину. Выберешь сама, а Колин оплатит.
Засовываю в рот ложку с разбухшими в кисель хлопьями и невольно кривлю лицо. Как они едят эту дрянь? Надо срочно разыскать овсяную кашу.
— Я привезла несколько платьев, мам. Я обязательно выберу время для шоппинга, но чуть позже. И у меня достаточно денег, чтобы самой оплатить покупку.
И это неложная скромность. Помимо того, что отец, желая смыть со своей души, грехи нелюбви к своей плоти и крови, ежемесячно перечисляет мне круглую сумму на карту, я четыре года подрабатывала в его фирме переводчиком при наезде иностранных делегаций, и за это он мне неплохо платил. Я не миллионерша, но купить платье за триста долларов, чтобы не ударить носом в грязь перед испорченным американским ослом и его подружкой, я могу себе позволить.
Я много езжу по странам. Зовите это блажью, но я считаю своей маленькой миссией развенчивать дурацкие стереотипы о русских. Что на отдыхе мы Тагил, пьём алкоголь в три горла, бьём немцев девятого мая и вечно всем недовольны. Поэтому в любой стране мира, в которой я побывала, персонал отелей и местные жители с улыбкой вспоминают русскую девочку Славу, как образец воспитанности и доброжелательности. Отдыхая по системе ол-инклюзив, я никогда не наваливаю в свою тарелку гору еды, которую физически не могу проглотить; не тырю мандарины по чемоданам и не ворую вилки; обязательно приветствую и благодарю местных жителей на их родном языке; оставляю чаевые и приветливо улыбаюсь. И это ещё одна из причин, по которой я не позволю Колину платить за меня. Наш маленький рубль дёшев, но горд. Пусть не думают, что каждая российская женщина мечтает попасть в Америку, чтобы подцепить папика позеленее, ничего не делать и жить припеваючи. Колин волен тратить сколько угодно денег на маму, но с моей стороны будет неправильно принимать подарки в виде покупки вещей. Достаточно того, что я живу под крышей его дома и ем его еду, будь это даже противные склизкие хлопья. И я вовсе не принадлежу к тому типу феминистки настроенных дам, которые с пеной у рта визжат о том, что хотят разделить с мужчиной счёт и отказываются от подарков. Я, вообще, не такая. Мне приятно мужское внимание, приятно ощущать заботу самца, так же, как и любому нормальному самцу нравится заботиться о самке. Роли между мужчинами и женщинами давно распределены, так к чему изобретать велосипед и пытаться навязать новые правила? Вот только Колин не мой самец, а мамин, и поэтому мне ничего от него не нужно, кроме хорошего отношения к ней.
Но Малфой, конечно, так не думает. Впрочем, это его проблема.
Расправившись с хлопьями, переодеваюсь в леггинсы и спортивную майку и отправляюсь на пробежку. Обычно я предпочитаю занятия в спортзале, но пока буду довольствоваться имеющимися возможностями.
По дороге встречаю много таких же бегунов, некоторых даже с собаками. Я поклонница красоты европейских мужчин, но, оказывается, и здесь попадаются неплохие экземпляры. Бег у нас в России не так популярен, наверное, из-за нестабильных погодных условий. Да и воздух на Маяковке, где я живу, такой тяжёлый и спёртый, что после получасовой пробежки лёгкие впору выплюнуть.
Возвращаюсь домой и иду в душ. Нужно подумать, что надеть вечером. Как ни крути, эффектный внешний вид добавляет уверенности в себе. А уверенность мне понадобится, потому что гадкий Малфой не преминет выкинуть какую-нибудь Аваду Кедавру. Пора доставать бузинную палочку.
******
Раздаётся переливчатый звонок в дверь, мы с мамой и Колином, как по команде, срываемся со своих мест и спешим в прихожую. Интересно, как Малфой одевается, когда папочки нет рядом? Спорю, что не так. Сегодня он в светлых джинсах и в тонком голубом свитере, оттеняющем его лживые глаза. Ни намёка на щетину, слегка волнистые волосы уложены гелем, на лице сияющая улыбка. Если бы сейчас объявили кастинг в сладкий бойз-бэнд, его взяли бы без прослушивания. Девушка рядом с ним под стать его внешнему виду, милый пасхальный кролик. Они как Дэвид и Виктория Бекхэм в приторной карамельной версии. Одетые с иголочки и идеально счастливые. Камилла красива, с этим не поспоришь. Умилительная блондинка с маленьким розовым ртом и круглыми голубыми глазами. Бежевое платье до колен и голубой кашемировый кардиган. Фигура хорошая, грудь большая. Блондинка в законе, правда, без ободка.
— Гас! — радостно восклицаю с порога, обвивая руками его шею. Удивительно, теперь, когда я знаю, какой он на самом деле говнюк, аромат «Фаренгейта» идеально с ним гармонирует.
— Рада тебя видеть! — незаметно запускаю пальцы в его волосы и хорошенько прохожусь по коже под ними острыми ногтями. Волосы у него что надо, густые и мягкие. Даже если пойдёт кровь, его объёмная шевелюра скроет это. Запечатлеваю на его щеке яркий помадный поцелуй и немного отстраняюсь, чтобы насладиться эффектом.
Гас либо в гневе, либо в большом возбуждении: голубые радужки превратились в крутящиеся грампластинки, дыхание сбилось, на скулах играют желваки. Няшка Беннер, кажется, сейчас превратится в Халка.
