Моя субботняя концепция отдыха не подразумевает стопроцентную трезвость, но я хочу дождаться Глеба. Вряд ли ему будет приятно, если его девушка встретит его с ошалевшими от текилы глазами и ядовитым амбре, а потому скромно отвечаю:
— Я буду сок.
Брови Максима удивленно ползует вверх, но он, тем не менее, делает знак к щуплому задохлику в белой рубашке с бабочкой и сообщает:
— Один свежевыжатый сок. Тебе какой, Ни-ка?
Я машинально втягиваю носом воздух, и прежде чем успеваю подумать, рот сам произносит:
— Грейпфрутовый.
Получив свою дозу цитрусового наваждения с торчащей из него соломинкой, оставляю Максима разговаривать с приставучим парнем из технического, и, подойдя к перилам, опускаю взгляд на танцпол. Вертлявая обезьянка во мне просит немедленных плясок, но если я сейчас уйду, то Глеб не сможет меня найти.
Ругая себя за непредусмотрительность, оглядываю критические семь процентов батареи и набираю Глебу. Один гудок, три, шесть… нет ответа. В метро он что ли едет? Уже собираюсь вернуть мобильный в карман, когда раздается веселая «Эба» в исполнении группы Хлеб, которая стоит у меня на Глеба.
— Малыш, я приехал домой и меня срубило от усталости… — звучит в трубке заспанный голос. — Я точно тебе нужен?
Я успеваю повесить трубку до того, как ударная волна моего гнева разнесет к чертям сотовые вышки МТС и разорвет барабанные перепонки Глеба. Сжимаю телефон так сильно, что он начинает жалобно хрустеть в ладони. Хлипкий айфон.
Резко обернувшись, окидываю взглядом стол в поисках бодрящего спиртного, и, уткнувшись в изучающий взгляд Кэпа, отталкиваюсь от перил и направляюсь к нему:
— Думаю, я созрела, чтобы выпить, босс.
— Выглядишь решительно, Бэмби. Чего изволишь?
— Текилу.
Кэп услужливо наполняет рюмку пахучей жидкостью, и я, не дожидаясь традиционных снэков в виде соли и лайма, опрокидываю ее в себя.
— Ты в порядке? — прищурив густой лес ресниц, он внимательно оглядывает мое лицо. — Где твой суслик?
И даже поправлять его не собираюсь. Потому что Глеб настоящий лживый суслик. Бросил меня одну. Не сдержал обещания. Мелкий грызун.
— Он не придет. Задержали домашние дела.
Внутренне собираюсь, готовясь парировать усмешки и огрызаться, но Кэп на удивление сохраняет молчание и продолжает разглядывать меня. Мне вдруг становится неуютно и нервно, и будто бы снова хочется покраснеть, поэтому закатываю глаза и чересчур измученно стону:
— Кстати, музыка здесь полный отстой. Интересно, если я станцую на коленях у диджея, он сможет поставить что-то, от чего у меня не будет течь кровь из ушей?
Срабатывает. Кэп перестает выглядеть так, словно я мутант Икс, а у него на голове Церебро, и начинает задорно скалить зубы.
— То есть если сейчас зазвучит то, что тебе понравится, ты организуешь приватный танец для диджея?
Пфф. Да этот лошок за пультом звуковиком в "Голубом огоньке" работает, судя по музыкальной подборке. Ни единого шанса.
— Если сейчас зазвучит что-то хотя бы отдаленно удобоваривамое, я его колени так задом отполирую, что он в них сможет свое отражение увидеть.
— Обещаешь?
Вот тут-то мне бы засомневаться, потому что вид у Кэпа в этот момент, словно он только что единолично Таноса отмудохал. Но так как я девчонка самоуверенная и упрямая, то киваю головой и подтверждаю:
— Слов на ветер не бросаю.
Я с удивлением принимаю в ладонь холодный стакан с виски, который мне бесцеремонно вручает шеф, и наблюдаю, как он быстро идет к узкому проходу, соединяющим ВИП зону и диджейский помост. Жду, что здоровый цербер охранник его остановит наглое вторжение, но он лишь приветливо улыбается Кэпу и отходит в сторону. А дальше происходит уж совсем странное: говнюк делает знак источнику моих слуховых мук, и тот, сняв наушники, радостно машет ему рукой, показывая подниматься. Через несколько секунд они стоят рядом, тискаясь, словно на съемках "Жди меня", после чего чертов диджей снимает наушники и передает их Гасовичу.
От такого неожиданного поворота я машинально отхлебываю виски, который терпеть не могу, и обреченно вздыхаю, когда ловлю на себе взгляд Кэпа и читаю по расплывшимся в улыбке губам:
— Наслаждайся.
13
Макс
Вообще, я не планировал ничего из происходящего, но магическое «приват на коленях», произнесенное розовым ртом Ни-ки, молнией ударило в голову мне и Максу-Джуниору.
Владелец клуба Лева Хосровян — мой хороший приятель, с которым мы познакомились в прошлом году в Нью-Йорке на концерте Моби. Винилом я с четырнадцати лет увлекался, и мы на фоне любви к старой доброй электронщине полночи в баре проболтали, обсуждая тусовки Burning man и Ибицу. Второе лето обретаюсь у него в клубе, и пару раз даже диджейские сеты играл на безвозмездной основе.
— Только один трек для прекрасной голубоглазой леди, бро, — обещаю Васе, который в клубной московской тусовке больше известен как диджей Грут. К слову, Бэмби права, и плейлист у него — полный кал. Хотя судя по количеству людей на танцполе и то, с каким энтузиазмом они двигают телами — народ устраивает.
— Играй сколько вздумается, бро. — заверяет Вася. — Я пока вискарик хлебну.
Надеваю наушники и перевтыкаю в контроллер флешку, на которой уже много лет хранится моя библиотека электронщины. А жаркий приват мне обеспечит босниец Solomun(известный диджей и музыкальный продюсер- прим. автора), потому что я точно знаю, что Ни-ке его творчество нравится, судя по тому, как ее милую задницу в прошлый раз с барной табуретки смыло на танцпол, едва его трек зазвучал.
Ловлю ее ошарашенный взгляд из ВИП-зоны и с удовольствием выговариваю:
— Наслаждайся.
Да, олененок, вонь паленой резины и развязные руки — это не единственное, чем я могу похвастаться. Родители мне еще в детстве внушили, что я во многом талантливый.
Поставив «Something We All Adore», возвращаю наушники Васе-Груту и, вынырнув из-за пульта, топаю в ВИП за призом. Вон он стоит, кусает губы и сверкает Блю Кюрасау глазищами.
— Кровь вроде остановилась, — не удерживаюсь, чтобы провести пальцем рядом с Ни-киной ушной раковиной. — Чего не танцуешь, Олененок? Только не говори, что трек тебе не нравится, потому что это будет враньем.
Честно говоря, я на зеркальные колени не настолько рассчитываю: просто Бэмби выглядела такой расстроенной, и я захотел немного поднять ее боевой дух. Ее суслик — реальный дебил. Такой раритетный экземпляр как Ни-ка я бы на его месте в охраняемый заповедник поместил и колючей проволокой обнес, чтобы всяким браконьерам неповадно со своими ружьями соваться было.
Ни-ка несколько секунд буравит меня сапфировым свечением, после чего залпом осушает бокал с моим виски и пихает мне его в руку.
