— Ты так всегда по понедельникам одеваешься? — хрипловато звучит над ухом, а рука Кэпа замирает на автомобильной ручке, не предпринимая попытки ее открыть.
— Не нравится? — вздергиваю бровь, развернувшись в пол оборота, но что Кэп придвигается ближе, и теперь его грейпфрутовое дыхание нестерпимо печет мою перетянутую чокером шею.
— Очень нравится, Ни-ка.
— Дверь-то откроешь или мне самой? — говорю со скучающим видом, хотя надо признать, тон Кэпа пробирает до костей. Мог бы запросто состояние себе сколотить на озвучке хрипунов-мачо.
Дверь он все-таки открывает, и я элегантным БДСМ-перышком приземляюсь на кожаную обивку сидения. Кожа ног горит, как будто меня Сандунах(сеть московских бань — прим. автора) дубовым веником отхлестали. Жаркая будет поездочка.
Макс
«Всего два месяца потерпеть, бро, — уговариваю дорогой ЭмДжея. — До четырнадцать лет ведь терпел, а тут каких-то два месяца».
Чертова Бэмби сразу дала мне утро тяжелого понедельника распробовать. Нарядилась словно на кастинг «Сабмиссив 2019» пришла. В кожаной юбке и кружевной повязке на шее. Я даже моргнуть боюсь, потому что даже если на секунду прикрою глаза, то мысленно начну очередную непристойную короткометражку режиссировать. Как просовываю два пальца в этот гребанный ошейник и тяну ее шею к себе, пока трахаю ее сзади. Нет, все-таки моргнул.
Стерва Ни-ка, определенно, знает, что делает. Ногу на ногу закинула и носком туфли трясет, вместе с этим движением прокручивая мои дымящиеся мозги и голодное либидо как вареные кабачки в блендере.
Соберись, Макс. Ты же в конце концов не свихнувшийся на сексе идиот, а ее босс. Всегда гордился, что могу отделять рабочее от личного, а сейчас-то чего.
— Ни-ка, — специально не поворачиваюсь, чтобы в очередной раз не давится слюной. — Мне твой вид, конечно, нравится, но такая одежда не укладывается в рамки дресс-кода фирмы. Поэтому завтра надень что-нибудь… менее кожаное и кружевное.
На звонкий голосок Бэмби, я реагирую как бигль(порода охотничьих собак из Великобритании — прим. автора) на свисток, и машинально поворачиваю голову.
— А чокер оставить можно?
Она невинно хлопает глазами и оттягивает розовым ногтем свой гребанный ошейник. Из английской ищейки я превращаюсь в тупорылого крота, легко попавшего в ловушку, и, несколько секунд поглазев на аксессуар, спускаюсь в кружевным сиськам, просвечивающим через рубашку.
— Нельзя, — звучу, будто пляжный песок ведрами жрал, заедая крекерами и чипсами.
— Как скажешь, Максим, — с придыханием заключает Бэмби, — ты ведь здесь главный.
Блядь. Статуэтка «Золотой стек» официально достается Бэмби. Как репейник из свитера выдираю глаза из ее декольте и возвращаюсь к дороге. Надо ее до конца дня в кабинете замуровать, чтобы работать никому не мешала. И на всякий случай мелом вокруг каждого отдела круги начертить.
Под единоличным молчаливым конвоем провожаю Бэмби в ее кабинет и заваливаю требованиями об отчетах, чтобы до конца дней точно головы не поднимала, после чего возвращаюсь в кабинет и первым делом набираю Владу. Необходимость охладить обе кипящие головы за ящиком пива и шашлыками за городом благодаря Бэмби достигла своего пика. Может, вообще на время отъезда деда за городом пожить. Я никогда не тяготел к огородам, но сейчас думаю, что это отличная идея — дышать в центре Москвы в тридцатиградусную жару совсем невозможно.
— Есть идея завтра к деду на Новую Ригу наведаться. Баня, пиво, шашлыки. Присоединяйся.
— Я в теме. — незамедлительно соглашается Влад. — Сколько девчонок брать?
— Давай без девчонок, — кошусь приоткрытый зазор двери, открывающий обзор на кабинет Ни-ка. — Отдохнем пацанами. Ты, я, Сеня, Борис.
По сопению слышу, что Владу такая идея не по душе, но он тем не менее соглашается.
— Если не девчонок, то чего с собой брать?
— Пива прихвати. Завтра в семь выезжаем.
23
Макс
Дворец у деда, конечно, что надо. Пятизвездочная гостиница на со встроенным спа-центром и бассейном внутри дома. И бассейн — не яма размером с коробку из-под стиралки, а нормальный такой, пятнадцатиметровый.
На третьем этаже дед некстати ремонт организовал к летнему приезду нашей многодетной семьи, но и на втором всем должно места хватить. Сашке в этом году семнадцать исполнилось, и в последний их разговор по скайпу я слышал, как она деду выговаривала, что с Машей в одной комнате больше ютиться не будет. Тот, конечно, фыркнул, что Америка и мама с отцом ее совсем избаловали, и что-то еще про коммуналки вспомнил, но результат один — замутил перепланировку. У Саши с детства дар мужской пол на задние лапы ставить. Даже батя перед ней киснет в борщ, хоть и вида пытается не подавать: я на свою первую тачку у него в офисе курьером после школьных занятий больше года пахал, а Саша с неделю заискивающе ресницами похлопала, повздыхала и вуаля: ездит в школу на новой Бэхе.
Цветы я добросовестно из поливалки обрабатываю, чтобы не расстраивать Любу и в немилость деда не попадать, после чего с чистой совестью открываю бутылку Кромбахера и звоню Владу, чтобы узнать, когда они с пацанами приедут.
— Пятнадцать минут, бро, — деловито говорит в трубку Влад, а на заднем фоне я безошибочно угадываю щебечущие женские голоса.
— Это у тебя пиво что-ли разговаривает?
— Бро, я в Азбуке Вкуса Аньку с подружкой в мясном отделе встретил, — поняв, что спалился, заискивающе блеет Влад. — Из клуба, помнишь?
Червяк Харибо, ага.
— Они тоже за город собирались, а тут у них что-то обломалось… Анька расстроилась. Жара же. Ну и я предложил с нами поехать. Они пару часиков посидят, а потом я их домой на такси отправлю.
Я рычать готов от злости. Отправит он, как же. Только после того, как мармеладную Аню согнет во все стороны. С гандонами дед как в воду глядел. И ЭмДжея теперь из-за владовского прицепа в шорты надо будет паковать, а он так голышом поплавать хотел. Влад, конечно, полный мудак, и это я ему припомню.
— Выездную клининговую службу оплачиваешь ты.
— Без проблем, бро, — с явным облегчением отзывается Влад. — Мы уже на повороте к тебе.
Сеня и Борис приезжают на пять минут раньше Влада и, запарковав Форестер на аллее, выходят груженные пакетами. Сеня и Борис — братья, знаком с ними с шестнадцати лет. Подружились мы когда Сеня пытался набить мне морду за то, что на одной из вечеринок его девушка задницей грела мне колени. В ответ я ему, разумеется, тоже втащил, после чего на подмогу брату подлетел Борис. Ему я разбил нос, он мне пару раз лихо саданул по ребрам, а после того как мы остыли, Сеня послал на хер ветреную грелку Оксану, и мы вместе поехали в травмпункт вправлять Боре нос. С тех пор мы друзья не разлей вода.
Пока мы трогательно и по-мужски братаемся, во двор въезжает Порше Влада с торчащими из окон белобрысыми головами. И с каких пор женский пол стал вызывать у меня такое раздражение?
