— Ммм, не совсем. Он принял меня на работу.
— Ох… — новость оказалась настолько шокирующей, что Катя застывает в бургером в руках. — И что… мерзавец попросил за это? Глубокий минет? Показать грудь?
— Кажется ты переоцениваешь мою самоотверженность. Он сунул мне на подпись трудовой договор и сказал приходить завтра к половине восьмого.
— К половине восьмого? А говоришь, не самоотверженная. Лучше уж сиськи один раз показать — пара секунд позора и все, отстрелялся.
— Ради бога, Катюня, ты же журналист и в мире большого секса уже лет пять крутишься. Этот Серов, он же как маммолог. Ему столько молочных желез в жизни демонстрировали, что такого разве что наличием третьего соска можно удивить. Я и сама сначала думала, что он за коленки меня пожмет, даже маслом с эффектом сияния их натерла, чтобы призывно блестели, но гад не так прост.
— И что теперь делать, а?
— Ты во мне сомневаешься, что ли? У меня в арсенале есть тысяча и один способ как заставить его опытную генеральную мошонку посинеть от напряга.
Катя запихивает остатки калорийной бомбы в рот и бубнит:
— Я тебе верю, Саня. А сам-то он как? На фотках ураган. Фотогеничный просто или впрямь такой ничего?
Я вспоминаю неприлично полные губы домогателя в шлейфе сексуального парфюма и фыркаю:
— Красивый, но не в моем вкусе.
********
Кирилл
Звонкий голос, раздавшийся из дверей, заставляет меня оторвать взгляд от монитора и почти на смерть придушить карбоновую мышь. Потому что никто не смеет врываться ко мне без стука.
— Доброе утро, Кирилл Алексеевич! — энергично выбрасывая вперед загорелые ноги в очередных дизайнерский туфлях и сияя зубным отбеливанием, в кабинет входит моя свеженанятая лже-ассистентка.
Я бросаю взгляд на часы: ровно семь тридцать плюс три секунды. Она дверь мою, что ли, сторожила все это время? И где, блядь, мой верный ретривер Лена?
— Ко мне никто не входит без стука, и ты не станешь исключением.
Замерев рядом с моим столом, Александра быстро хлопает ресницами и прикладывает кисть к груди, принимая позу раскаяния. Фальшивит как Вера Брежнева на живом выступлении, но также как и она, внимание к своей объемной «три плюс» неумолимо привлекает.
— Простите, Кирилл Алексеевич, я не знала. В следующий раз…
— Выйди и зайди снова.
Пухлый рот лже-ассистентки кривится, зеленые глаза опасно вспыхивают.
— Простите, что?
— Выйди и снова зайди. Со стуком, — боковым зрением замечаю новое входящее на экране и, вернув внимание ему, уточняю: — Или в списке несчастий твоей семьи числится еще и наследственная глухота?
Ответа не следует, и хотя на лже-ассистентку я не смотрю, стены от ее негодования вибрируют так, что трещит штукатурка. Да, милая, на меня работать — это тебе не вялый хер сосать и не по ювелирным бутикам бегать.
— Конечно, — звучит чересчур вежливое, слышится грохот каблуков и хлопок входной двери. Я отрываю взгляд от ноутбука и жду. В конце концов, это может быть даже забавно.
С небольшой задержкой раздается мелодичный стук, в открывшемся зазоре появляется сначала «три плюс», а потом уже голова Александры.
— Можно, Кирилл Алексеевич?
Ответ я произношу почти с удовольствием:
— Нет.
Теперь я знаю, как будет выглядеть ее лицо, когда она будет заглатывать мой член: глаза широко распахнуты, также как и рот. Полуамериканка оглушительно захлопывает дверь, а я делаю пометку дать Фадееву задание изучить ее биографию, потому что промедление чревато заменой петель.
5
Саша
«Fucking asshole», — повторяю себе под нос, пока проворачиваю в точилке восьмой по счету карандаш, представляя, что это пальцы К.Серова. Помимо убежденности во вседозволенности своего либидо, он еще обладает садистскими наклонностями. Ибо какой нормальный человек будет вызывать к себе в кабинет с такой частотой, что мой зад просто не успевает коснуться кресла? Какого черта нельзя переслать поручения по электронной почте, озвучить их по телефону или на крайний случай вывалить все за раз? Для диагноза «старческая деменция» у К.Серова слишком свежий вид и слишком упругая задница, так что вывод напрашивается сам собой — мудак просто издевается надо мной.
Писк, исходящий из базы селектора, заставляет меня стиснуть зубы. Когда я уличу Люцифера в сексуальных домогательствах, непременно запущу в инстаграме флешмоб с хештегом #ЯМы_Не_Кирилл_Серов. Его как сучку Серсею камнями на улицах забрасывать будут.
— Да, Кирилл Алексеевич, — жертвую говнюку свое лучшее придыхание, которое много раз спасало меня от расправ полиции за нарушение скоростного режима, и в прошлом году подарило преданного поклонника в лице защитника New York Yankees.
— Зайди, — незаинтересованно выплевывает трубка.
«Fucking asshole», рычу в сто первый раз и поднимаюсь с кресла. По пути в его кабинет представляю, как Серов голышом идет по Красной площади в тридцати градусный мороз, и понемногу начинает отпускать. Просто не терять самообладания и набраться терпения. Все будет. Я же Жданова-Леджер.
Выдохнув раздражение, заношу руку, несколько раз стучусь в дверь и вхожу внутрь. Люцифер по-прежнему сидит за столом, приклеившись глазами к ноутбуку, похабно игнорируя мои «88-58-89».
— Через пять минут встречаемся на ресепшене. У меня назначена встреча. Ты едешь со мной.
Я вонзаю в пол свои Гуччи с такой силой, что кажется становлюсь на на пару сантиметров ниже. И это он не мог сказать мне по телефону?
— Что-то еще, Кирилл Алексеевич? — в моем голосе столько сахара, что он просто обязан испортить говнюку зубную эмаль.
Тут он все-таки отрывает взгляд от экрана и смотрит на меня. Черные глаза быстро ощупывает мою фигуру и отвратительно красивый рот изрекает:
— Твоя юбка слишком короткая. Исправь это завтра.
Кажется, мне достался самый строгий и закомплексованный домогатель в мире.
— Вы ошибаетесь, — парирую с милой улыбкой. — Она до колена, как и прописано в правилах дресс-кода.
— Она выглядит короткой.
— Только потому что у меня очень длинные ноги. Это все?
Люцифер несколько секунд разглядывает мои икры и сухо бросает:
— Можешь идти.
6
Саша
— Куда мы едем? — интересуюсь, когда двери лифта съезжаются перед нашими директорско-ассистентскими носами, и на всякий случай облизываю губы. Дождавшись, пока Серов повернется ко мне, для верности прикусываю нижнюю: вдруг это и уединение кабины подействуют на него расслабляюще, и он выкинет какой-нибудь киношно-доминаторский трюк: например, пригвоздит мои руки к стенке и вгрызется в рот своими развратными губами.
