— Нельзя так сходу и запросто поменять свою жизнь. Мы с тобой всего пару месяцев знакомы… И ты не до конца меня знаешь, и я тебя.
— Что люблю тебя, знаешь ведь, - теперь его голос звучит непривычно глухо. - Что тебе еще нужно обо мне узнать? Лучше я не стану. Хуже тоже.
Воздух в легких превращается в кислоту, разъедая их, и я сжимаю чемоданную ручку, так что она грозиться погнуться. Любит. Он меня любит. Знала ли я? Да, пожалуй, что знала.
— Кирилл…
— Мне ехать нужно, Саша, — потухший взгляд расстреливает меня в упор, оставляя множественные дыры вв сердце. — Хорошего тебе полета.
Его пальцы полузадевают-полугладят мою ладонь, и Кирилл разворачивается. «Я не могу его просто так отпустить» — это мысль приходит на секунду позднее, чем вцепляюсь ему в локоть и повисаю на шее.
— Пожалуйста, не надо так, — умоляю его плечо. — Пожалуйста… Просто не отказывайся от меня. Мы можем созваниваться, общаться каждый день.
На короткое мгновение ладонь Кирилла крепко прижимается к моему позвоночнику, а потом он мягко снимает с себя мои руки и отступает.
— Прощай, Саша. Береги себя.
57
Саша
По прилету домой меня всегда посещает одно и то же чувство: словно я вернулась с классной тусовки, смыла макияж, сняла платье и каблуки. Праздник подошел к концу, и я с удовольствием погружаюсь в привычную зону комфорта. Так было до этих каникул. После того, как Кирилл обрубил всякую связь между нами своим «Прощай», я ощущаю настолько потерянной и оглушенной, что с горя уничтожила все запасы еды в бизнес-классе. Какой уж тут комфорт: пуговица джинсов впилась в пупок, и я еле передвигаюсь. На фоне этого даже любимый мной аэропорт Кеннеди, ассоциирующийся у меня с воротами в мир, потерял свою привлекательность.
— Саша! — Алекс подбегает ко мне первым, обхватывает руками мою талию и утыкается в живот. Я морщусь от того, как два куска тунца врезаются в стенки желудка и обнимаю его в ответ. Меня меньше трех месяцев не было, а младший успел сильно измениться: стал выше ростом, и теперь его темные волосы немного завиваются на концах. — Я соскучился.
— Я тоже, вампиреныш, — треплю его по голове и подмигиваю подошедшей Маше. Коза и правда сделала амбре, но надо признать, что ей идет.
— Это новый лифчик, или у тебя подросла грудь в процессе новых отношений? — шутливо щипаю ее за задницу.
Маша, разумеется, заливается краской. В кого она у нас вообще такая скромняга, непонятно.
Я встречаюсь глазами с улыбающейся мамой и быстро шагаю к ней. Очутиться ее руках кажется настоящей потребностью. Я надеюсь, что как только прижмусь к ней, часть ноющей боли в груди исчезнет, да и желудку тоже станет немного полегче. Моя вера в целительную силу материнских объятий неиссякаема.
— С возвращением, Саш, — она гладит меня по голове, а я жмурюсь и вдыхаю ее запах из детства. Мы обязательно поговорим дома, я буду лежать у нее на коленях, а мама будет перебирать мои волосы и по частям уничтожать все сомнения в том, что я поступила правильно.
— Здорово, Никит, — шутливо соприкасаюсь кулаками с братишкой. Ему исполнилось шестнадцать и, теперь он считает, что бегать с обнимашками к старшей сестре ему не по статусу. Держится с достоинством гвардейца английской королевы, правда одет при этом, как 50cent. А ведь всего-то стоило мне на лето уехать. Придется исправлять.
Мама отступает в сторону, и я начинаю улыбаться так, что трещит за ушами. Потому что точно также мне улыбается папа. То, что я его любимица - это факт, который невозможно отрицать.
— Привет, папа Малфой, — я повисаю у него шее, а папа немного отрывает меня от земли — он так делает с детства. — Спорим, ты скучал по мне?
— Какая же ты тяжелая стала, Са-ша, — тихо посмеивается он. — Конечно, я по тебе скучал, мини-матрешка.
В горле как-то странно булькает, и я обнимаю папу сильнее. Конечно, мне непросто уехать. Каждый член нашей семьи живет слишком глубоко в моем сердце. Мы видимся почти каждый день, и я не представляю, каково это — их лишиться.
— Гас, поставь уже дочь на ноги и поехали домой, — командует мама. — Надеюсь, ты голодная, Саня, потому что мы с Машей весь день на кухне проторчали.
Я могу только кисло кивнуть и надеется, что содержимое моего переполненного желудка не разлетится по кухне. Как пить дать, мама заставит меня убирать.
Моя компактный чемодан по статусу достается Никите, и вшестером идем к выходу.
— Какой сюрприз папа приготовил? — шепотом спрашиваю у Маши. — Пожалуйста, пусть это будет новая тачка.
— Увидишь.
— Рассаживаемся, — объявляет папа, когда мы подходим к маминому внедорожнику, размерами напоминающий автобус. Папа объяснил такой выбор тем, что мама должна иметь возможность переехать любое препятствие, даже если оно дышит и двигается.
— Мне что, залезать на третий ряд сидений? — уныло уточняю, глядя как Никита запихивает мой чемодан в багажник.
— Нет, ты поедешь отдельно, — скалится папа и парашютиком набрасывает в воздух продолговатый черный предмет. — Побудешь сегодня моим личным водителем.
Я разглядываю глянцевую черную машинку, по виду напоминающую компьютерную мышь, и непроизвольно начинаю озираться.
— Это же не….
Ох, мамины борщи. Это же… Лучшая выходка Илона Маска, не считая косяк, выкуренный им в эфире и пинок под зад психичке Эмбер. Тесла S.
— Нравится? — доносится до меня возбужденный голос Никиты. — Я сюда на пассажирском сидении ехал. Мы до сотни за шесть секунд разогнались с папой.
— Да-ааа, — завороженно тяну я, оглядывая покатые полированные бока. — И цвет офигенный.
— Машина должна быть черной, — папа повторяет нашу семейную мудрость. Я и Макс с ним согласны.
Дорога домой походит на игру Need for speed: я на скорости вхожу в повороты, а папа берет на себя роль штурмана, комментируя, где мне стоит сбавить скорость, а где поддать газу. Тесла — это зажигалка. Маневренная, легкая. Макс кипятком и завистью истечет, когда я ему об этом напишу.
И где-то посреди этого веселья я вдруг отчетливо представляю Кирилла. Как он сидит рядом с ироничной усмешкой на губах и закатывает глаза, когда я чересчур резко выкручиваю руль. Ему бы понравился папин подарок. И он сам бы тоже ему понравился, ведь как-то после секса признался, что мечтает дать в печень деду.
Папа по-прежнему улыбается, родное солнце слепит глаза, руль моего нового суперкара приятно ласкает пальцы и меньше, чем через час мы всей семьей сядем за стол, где будем развлекать друг друга накопленными историями. А мне неожиданно начинает хотеться плакать.
58
Саша
— В следующем году я с тобой в Москву поеду, — убежденно произносит Кэти, бродя за мной по кружевному царству «Агента Провокатора». — Хочу летний роман с русским закрутить. И как там Макс, кстати?
