— Привееет, — выговариваю губами и подмигиваю Ивану, второму приятелю Люцифера, сидящего рядом с ним. Начав улыбаться, тот незамедлительно встает, и я кошусь на Серова. Гребаный бесчувственный булыжник. Сидит с тем же выражением, что и пять минут назад: словно обдумывает проект очередной красной комнаты для своей преисподней, и словно его совершенно не заботит то, что его деловые партнеры готовы облачится с латексные стринги и ошейник по щелчку моих пальцев.
— Может быть, Александра хочет что-то покрепче, — подает он голос, когда Данил подтаскивает мне бокал шардоне. — Виски, ром, текила?
Ах ты маленький грязный кролик. Значит, так ты это делаешь? Спаиваешь персонал, а потом затаскиваешь их в свою БДСМ-нору?
— Оу, виски было бы здорово. Интересно, тут есть Гленфарклас пятьдесят девятого(оощщщень дорогой вискарик - прим. автора)?
Бровь Серова насмешливо ползет вверх, и он смотрит на Ивана, который вот уже пятнадцать минут изводит меня рассказами о том, как он открывал этот клуб. Заказ нескромный по все меркам, но должна же я получить моральную компенсацию за то, что избавляю общество от нежелательных элементов.
— Думаю, у нас найдется бутылка, — натянуто улыбается Иван.
Официант выносит Гленфарклас с таким трепетом и торжеством, словно раздобыл вакцину от короновируса. Разливает ее по четырем стопкам и удаляется.
— За приезд, Кирилл, и за знакомство с твоей прекрасной помощницей Александрой, — произносит Данил.
Я подношу рюмку к губам и встречаюсь с пристальным взглядом Серова. Черт, он же не успел мне туда клофелина или какого-нибудь возбудителя подсыпать? Подло даже для него.
Рюмку я на свой страх и риск опрокидываю и возвращаю ее на стол. Напиваться у меня редко получается, потому что после первых миллилитров алкоголя меня начинает переполнять энергия и за столом сидеть просто не получается. Вот и сейчас, стоит глотку элитного пойла огненным шаром прокатиться по моему пищеводу, как старушка Кэтти Пэрри начинает казаться богиней музыкального ритма и меня жутко тянет танцевать.
— Предлагаю еще по одной, — говорит Люцифер, и у меня в руках оказывается очередная рюмка. Чтобы не ударить в грязь лицом, я выпиваю и ее.
— Вкусненько было, — ласково треплю Ивана по волосам, клеймя его френдзоной. — Пойду потанцую немного. Кирилл Алексеевич, вы же не против?
— Не против. Только сделай так, чтобы не приходилось стаскивать тебя со сцены.
Ну какое же он хамло. Это новые веяние в рядах адептов Харассмента? Методично топтать женскую самооценку, чтобы жертва, потеряв гордость, сама избавилась от трусов? Не в мою смену, Сатана.
Танцевать я могу долго даже в полном одиночестве — сказываются многочасовые тренировки с группой поддержки в университете. Еще бы каблуки скинуть — смогла бы до утра. Пару раз ко мне спускается Данил, трижды Иван с предложением выпить еще Гленфарклас. Все-таки он очень милый. Жаль, что из Екатеринбурга и блондин.
А вот Серов не появился ни разу. Ленивый растлитель.
— Классно двигаешься, красавица, — басит плечистый паренек напротив. — Не устала? Может, сядешь к нам за стол?
— Не сядет, — холодно летит из-за моего плеча. — Натанцевалась, Александра?
Кто-то все таки решил размять свои ноги и спустился к простым смертным на танцпол. Такой шанс просто стыдно упускать.
Я поворачиваюсь и утыкаюсь в два черных зрачках, в которых пляшут его подопечные черти и неоновые блики. Ух, близко как стоит.
— А вы не танцуете, Кирилл Алексеевич? — закидываю руку ему на плечо. Он щурится, но хвостом в пол не бьет, поэтому за ней опускаю вторую.
— Я похож на того, кто любит танцы? — осведомляется он, продолжая разглядывать мое лицо. Не отталкивает, но и лапать не пытается. Вайнштейн на минималках.
Я слишком люблю поспать, чтобы вставать в шесть утра на своих любимых московских каникулах, поэтому поскорее закончить расследование для меня — дело лени и чести.
— Нет, не похожи, — наклоняюсь к его уху, чтобы перекричать грохот музыки, и слегка тяну галстук. Пахнет Люци обворожительно. — Вы любите, когда для вас танцуют.
Все самое гениальное и эффективное всегда просто: я поворачиваюсь к нему спиной и в танцевальном движении соблазнительно задом трусь об его бедра. Затылок начинает гореть в адском пламени, впрочем так же и ягодицы, потому что в него упирается раскаленная кочерга. Я сглатываю. Ох, ты ж черт. А Сатана знает толк в изощренных пытках.
Пока я пытаюсь заново собраться с мыслями и выяснить откуда взялось это непрофессиональное смущение, мне на талию ложится ладонь Серова и бесцеремонно толкает к себе, так что его генеральный стояк грозится разодрать подол моего платья.
— Какого хрена тебе нужно в моем офисе? — раздается грозное шипение мне в ухо. А это между моя вторая чувствительная зона.
Очень сложно отвечать, находясь в таком положении. Пытаюсь отстраниться, но говнюк держит крепко.
— Мне нужна эта работа. У меня нет выхода… Эээ…ипотека, завод, — лепечу первое, что приходит в голову. Со мной такое редко бывает, но сейчас я и впрямь растерялась.
— Лгунья.
Мое дыхание сбивается, да и Серов сзади дышит так словно косплеит Дарта Вейдера.
Так мы стоим еще идиотских секунд десять, после чего он меня от себя отпихивает, и, развернувшись, уходит с танцпола.
12
Кирилл
— Ты где ее взял, а? — Иван наклоняется ко мне, пока его глаза, как приклеенные следят за задницей Александры, бесперебойно раскачивающейся в такт музыке словно маятник.
— На собеседовании. — При воспоминании о бездарном спектакле в исполнении наследницы титула «Генеральный директор», не удерживаюсь от усмешки: — Ей была очень нужна эта работа.
— Непросто с такой, да? Я имею в виду, испытывать постоянное желание ее трахнуть.
Раздражение — мой верный спутник на протяжение всего этого вечера. Мне не нравится, что моя лже-ассистентка мнит себя заклинательницей одноглазых змей, а все окружающие, включая деловых партнеров и меня самого, укрепляют в ней эту уверенность. За случай на танцполе я готов ее высечь, хотя на свой счет мой стояк не должна принимать: любой член старше двенадцати лет встанет, если об него начнут тереться задницей моложе тридцати.
— Нормально. С сексом у меня проблем нет, а Александра не единственный выдающийся экземпляр в столице.
В этот момент Александра, словно почувствовав, что о ней говорят, поворачивается и смотрит на меня, и я вспоминаю о своем плане развязать ей язык, временно вытесненный инцидентом на танцполе. Разливаю виски и жестом подзываю ее к столу.
— Пей, — впихиваю рюмку ей в ладонь.
— Спасибо, Кирилл Алексеевич, но мне хватит.
Она снова включает свой АСМР-голос — верный признак того, что снова пытается обернуть ситуацию на свою пользу. Вот хер ей.
