Он стоял возле входа. Невозмутимый, задумчивый, Воинов спокойно взирал на пепелище вокруг. Вызывающе белая на фоне испачканных копотью стен рубашка с закатанными рукавами, чистая загорелая кожа, расслабленная поза - пришелец из другой реальности. Так и хотелось сойти с ума, уткнуться в эту рубашку и завыть, как в детстве в вязаный свитер отца. За сбитые коленки было можно, за бар…
Если бы существовало мерило, с помощью которого можно было определить пределы допустимой близости, если бы существовали маячки “можно - нельзя”… Но их не придумали. Современные высокотехнологичные навигаторы могли указать путь куда угодно, связать точку А с точкой Б хоть через континент, однако были бессильны на каких-то десяти метрах между двумя людьми.
Роман не сделал ни единого шага навстречу. Это была не его беда. Ни головокружительные поцелуи, ни сон в обнимку не могли гарантировать право на поддержку. После ночи ласк и признаний это ощущалось болезненно остро. Хоть волком вой! Катя потеряла все самое дорогое в жизни, а Рома… Он просто ждал. Окончания осмотра? Поездки домой? Завтрака?
- Катерина Дмитриевна, да что же это такое? - громом прогремело над Катей, выдергивая ее из задумчивости.
От неожиданности Виноградова вздрогнула.
- Наш бар! За что? Как мы теперь? - захлебываясь слезами, запричитала оказавшаяся рядом Глафира Парамоновна.
- Глафира, спокойно, - Катя с трудом разлепила губы. – Пожалуйста!
- Это ведь наверняка Петрович, - повариха будто и не слышала слова хозяйки. - Да что б он сдох, окаянный! Чтоб сквозь землю провалился со своей стройкой!
- Я тебя очень прошу – успокойся.
- Это ведь не просто какой-нибудь бар! Столько лет мы здесь… А куда мы теперь?..
- Не нагнетай! - обрезала Катя.
Прозвучало хлестко. Повариха даже отшатнулась, словно кипятком в нее плеснули.
- Глафира, - Катя сделала глубокий вдох, - я со всем разберусь. Езжай домой.
- Но моя кухня… А как же?.. - чуть не плача.
Никогда еще гроза всей кухни не выглядела такой потерянной - маленькая перепуганная девочка с телом взрослой сильной женщины. Сколько раз Катя сама тушевалась от одного лишь взгляда своей поварихи! И вот теперь она стоит перед ней и ждет заверений, что все будет хорошо, и прежняя жизнь продолжится. Кате казалось, что судьба не просто издевается над ней, а злорадствует в особо извращенной форме! От этого хотелось смеяться. Истерично, громко, чтобы распрямилась зажатая внутри пружина, и все вокруг поняли, как “прекрасно” хозяйка бара контролирует ситуацию.
- Глафира Парамоновна, - чтобы удержать себя в руках Кате пришлось сделать еще один глубокий вдох, - я отправляю тебя в отпуск. Сейчас же!
- А как же здесь?..
- Без обсуждений! До моего следующего распоряжения ты в отпуске! Понятно?
- Да. Но…
- Без «но»! В отпуск! – сказала, как по щекам отхлестала.
Подействовало мгновенно. Повариха даже моргать забыла.
Не дожидаясь, когда она придет в себя и начнет донимать уточняющими вопросами о сроках и дате выхода, Виноградова резко встала и направилась в сторону своего кабинета. Каблуки глухо застучали по полу, поднимая клубы черной пыли.
Тук. Тук. Тук.
Как удары сердца. Только стук и тишина. За ней никто не шел. Отстали. Наконец. Жалкие остатки искореженной огнем мебели преграждали путь, выломанная пожарными дверь оставила затяжку на тонком чулке, только Катя все равно шла.
Злости на рывок хватило. Перед открытой дверью кабинета она остановилась как вкопанная. Казалось, весь воздух резко выбили из легких. Ноги подкосилась, и, чтобы не рухнуть на пол, пришлось привалиться плечом к черной стене.
Катя судорожно оглянулась в сторону пожарных, открыла рот, чтобы позвать на помощь, но кромешная тьма резко опустилась на плечи.
***
Еще по приезду Воинов дал себе указание: “Не вмешиваться”. Волшебной силой, способной восстановить бар, он не обладал, потому, следуя железному правилу военных журналистов, внимательно наблюдал и готовился прийти на помощь, если потребуется. Привычная тактика работала железно. Пожарные уже заканчивали осмотр, и боевой настрой Кати вселял оптимизм.
Разбор завалов шел спокойно и без нервов, но как только Виноградова подошла к эпицентру пожарища - своему кабинету, у Романа как стоп-кран сорвало. Хватило взгляда. Принцип невмешательства был послан вслух, нецензурно и жестко.
Катя опомниться не успела, как знакомые мужские руки подхватили ее. Несколько мгновений спустя, словно переместившись в пространстве по фантастическому “ноль-переходу”, она уже была на улице.
Открыв глаза, первым, кого увидела, был Роман. Чудо из чудес, на его лице читался настоящий испуг.
- Какого черта ты туда полезла? - раненым бизоном взревел он.
- Рома, я… - Катя стушевалась, совсем как несколько минут назад Глафира Парамоновна.
- Ты чуть в обморок не грохнулась! - клиент был жив, в целости и сохранности, но Воинов уже разошелся.
Виноградова стыдливо закусила губу.
- Насмотрелась? Или еще пойдешь? - Роман не купился на ее уловку.
- Это мой кабинет… - хрипло выдавила Катя. - Там хранились все документы. Там…
- Там выгорело все! - по слогам, как для глупого ребенка, произнес Роман. - Совсем все!
- И все равно! Мне нужно! - вздернув подбородок, упрямо произнесла Виноградова. Сама не понимала, зачем. Ведь было ясно, что смотреть в кабинете не на что, но отступить не могла.
Роман не отвечал. Только глаза зло сверкали, выдавая все, что он думает по этому поводу.
- Там… - Катины губы дрогнули, - …секретер отца. И семейный альбом.
Слезы не спрашивали разрешения. Первая предательская капля скатилась по щеке, и ни присутствие Романа, ни взволнованные взгляды окружающих больше уже не могли остановить плач.
- Катя… - Воинов потер лоб. Нужно было что-то сказать, успокоить, но знать бы правильные слова.
- У меня больше ничего не осталось, - чужим, хрипящим голосом произнесла она. – Игра окончена.
***
Не дожидаясь окончания осмотра помещения пожарными, Роман усадил Катю в машину и направился домой. Виноградова показала невероятную мудрость - не стала спорить. Не пикнула даже, когда Воинов волевым решением назначил Гришку за главного.
- С такой поддержкой, как твоя сутенерша, он справится! – авторитетно заявил Роман и вырулил со стоянки возле бара.
Путь до квартиры Катя не запомнила. В голове стоял туман, и ни на один вопрос Воинова не нашлось ответа. По приезду Роман не стал медлить – сам снял с нее туфли и мягко, но настойчиво подтолкнул в ванную.
- Давай, милая, нужно. А я сейчас кое-что сделаю и присоединюсь.
