— Нет. Это так важно для тебя? Одри, сейчас проблема в другом. Остальные студенты тебе жизни не дадут. Нужно что-то делать. Может, тебе стоит поговорить с Ароном? Не знаю, что ты ему сделала, но только он может остановить то, что происходит.
Я на слова Онура кивнула. Нет, не потому, что собиралась идти и разговаривать с Ароном. Просто показывала, что приняла информацию сказанную им.
И все же мне что-то тут не нравилось. Настораживало. Ну не мог Арон вчера сказать этих слов. Он в темнице и выйти оттуда не смог бы. Я бы это точно заметила, поскольку сидела в соседней камере. Поэтому, сделала вывод, что Арон сказал эти слова ранее и только вчера они разнеслись по академии. Плевать. Мне на это плевать. Поэтому я решила спросить у Онура кое-что, что меня больше волновало.
— Слушай, а какую девушку убили пару дней назад? Как это произошло?
— Ты уже услышала об этом? – Онур приподнял бровь. – На самом деле, я толком ничего не знаю. Как и все остальные. Сначала говорили, что убили пятикурсницу. Ее нашли в зале призыва. Там тело очень сильно изуродовано. Порвано на куски. Поэтому, опознавали лишь по форме и потом собирали всех пятикурсниц. Пытались понять, кто пропал. Вот только, все студентки на месте. Представляешь? Как-только смотрящие это поняли, дальнейшую информацию стали скрывать.
— А та девушка… Как она выглядела? – спросила, чувствуя, как нервы начали накаляться от явной, весьма жуткой догадки.
— Я не знаю. Ее не видел и я же говорю – тело сильно изуродовано. Поэтому смотрители даже не смогли дать четкого описания убитой. Разве что то, что она брюнетка, — Онур положил ладонь на затылок и растрепал пальцами светлые волосы. — Сейчас ходят слухи, что убили девушку, которая не являлась студенткой Дюран. Пока что проверяют еще и тех девушек, которые работают в студенческом городке. Предполагают, что какая-то из них по неизвестной причине одела форму пятикурсницы и пробралась в академию, после чего ее убили, но, честно, все это очень странно. Тем более, опять-таки, многое умалчивается, но сразу говорили, что и кровью на стене было написано «Амели, через пять дней увидимся». Странная надпись. Да? Я сам ее не видел и говорят, что надпись сразу смыли. Но помнишь ту девушку, которую убили неделю назад? На ней тоже было написано это имя «Амели». Дикость какая-то. Раньше в академии никогда подобного не было. Столько предположений строят по поводу того, кто такая эта Амели.
Я слушала Онура. Не перебивала и внимала каждому слову, чувствуя, как по спине бежал жуткий холодок. Два дня назад. Зал призыва. Девушка в форме пятикурсницы, которая не являлась студенткой Дюран. И она брюнетка… Все это указывало на Виви.
Получалось, что… Виви не успела убежать из Дюран.
«Некто» нашел ее и убил прямо в зале призыва. Я не знала всей ситуации и не понимала, что произошло там, но сейчас краем сознания, осознавала, что, возможно, если бы два дня назад смотрящий не поймал меня и меня не заточили бы в темнице, возможно, я бы оказалась в ужасном, страшном положении.
Сознание пробило нервозностью и сердце раз за разом пропускало удары. Мне было не по себе от того, что произошло с Виви, но я все не могла отделаться от мысли, что если ее лишил жизни тот, из-за кого, я оказалась в Дюран, при чем, убил настолько жестоко, возможно, девушку пытали. Была возможность того, что мой враг уже знал, под какой личностью я скрывалась.
И эта надпись «увидимся через пять дней». Почему пять дней? Если он знал, как меня найти, почему собирался ждать пять дней? Нет, после смерти Виви уже прошло двое суток. Значит, до встречи с этим человеком оставалось три дня.
Быстро попрощавшись с Онуром, я резко развернулась и быстрым шагом пошла к выходу из комнаты. После этого по лестнице поднялась на третий этаж. Туда, где находилось общежитие факультета стихий.
— Три дня? Это будет воскресенье. Почему именно этот день? – пробормотала, спрашивая у самой себя. Этот день какой-то особенный? Или это очередная попытка меня запугать? Подобной фразой Он ставил меня во временные рамки. Давал понять, что в воскресенье должна произойти наша встреча и, возможно, таким образом, заставлял начать действовать и тем самым выдать себя. Это если он не знал, под какой личностью я скрываюсь. Если знал, значит, воскресенье, действительно в чем-то особенный день, раз он именно его выбрал моментом нашей встречи.
Пока шла по коридору, постоянно с опаской оглядывалась по сторонам. Чувствовала на себе взгляды и, нет, мне не казалось. На меня действительно все смотрели и отовсюду я слышала шепот:
«Смотри. Это же та первокурсница со шрамами на лице. Это она раздражает Арона. Не зря же».
«Ее уже выпустили из темницы?».
«Выглядит мерзко. Я слышала, что она у кого-то украла платье. Воровка. Фу».
Пока шла по коридору, многое услышала. И то, что от меня воняет, ведь меня ни разу не видели вместе со всеми в купальнях, а, значит, я не моюсь. И то, что у меня точно вши. А так же то, что я крисятничаю, ворую и вообще веду себя мерзко.
Так вот значит, что происходит, когда ты не нравишься Арону. Тебя, действительно, начинают ненавидеть абсолютно все. Выискивают минусы, раздувают их, придумывают непонятно что. Гнобят. И все их пренебрежение витало в воздухе и липло к коже, словно грязь из болота.
Все эти фразы хоть и были сказаны шепотом, но достаточно громко. Чтобы я услышала, так же заметив брезгливые взгляды.
Плевать. Мне на это плевать. Я зашла в свою комнату и закрыла дверь. Увидела, что тут было значительно пустее – моя соседка съехала, захватив с собой все свои вещи. Отлично. Так даже лучше.
Я взяла кресло и пододвинула его к двери. Так ощущала себя немного более защищенной. После этого села на кровать и убрала подушку, тут же увидев бутылочку с моим зельем.
— Да ладно?.. – пробормотала и мысленно выругалась. Эту бутылочку точно кто-то трогал. Я ее оставляла в другом положении. Я лихорадочно оглянулась, понимая, что вообще в моих вещах рылись. Или мне казалось?
Я взяла бутылочку и открыла крышку. Понюхала и посмотрела на консистенцию. Вроде, это было то зелье, которое я готовила, но, черт, меня сгрызала паранойя. Если мой враг знал, под какой личиной я пряталась, мог наведаться ко мне в комнату. А если он что-то сделал с зельем?
— Амели, соберись, — прошептала, пытаясь успокоиться и мысленно собраться. Даже если Он и был в моей комнате, навряд ли изменил зелье. Откуда он мог знать для чего оно? Ну лежит у меня под подушкой бутылочка. Ну и что? Я не могла отказаться от этого зелья. Оно мой единственный шанс на самозащиту.
С этой мыслью, я поднесла горлышко к губам и, стараясь не обращать внимание на сомнения, опустошила бутылочку. Выпила абсолютно все до дна.
После этого легла на кровать и обняла себя руками. Знала, что сейчас будет больно, ведь само по себе зелье обращало жизненную энергию в поток магии, а это, как я предполагала, будет сравнимо с ломкой. И не ошиблась. Буквально пять минут и у меня поднялась температура и казалось, что тело обволакивала лава. И мне казалось, что кости ломало и крутило, а кожу испепеляло огнем.
