— Слушай, ты чего от меня хочешь?
— Я не знаю. Но попробуйте что-нибудь придумать… пожалуйста.
— Попробуем, — перебил тот, доставай свой телефон. — Давай свой номер.
Мы обменялись номерами телефона и договорились быть на связи. На этом все. Я проводила взглядом мужчину, от которого мурашки по коже бегали табунами, да впрочем, как и от его друга, и отправилась к малютке. Та мирно спала в своей пластиковой кроватке. Такая сладенькая… моя Кроха. Я так привыкла к ней за эту неделю, что теперь переживала, как за родную. И пусть это не первый случай на моей практике, но именно к этой девочке я привязалась сильнее всего. Ну потому-что как-то незаметно она стала для меня особенной.
— Голубева! — шепотом окликнула моя коллега, когда зашла в комнату для новорожденных. — Опять вышла не в свой день?
— Да, я думала, что Кроху сегодня заберут.
— И что? Не забрали?
— Нет, — ответила ей с сожалением. — Ее отец слишком подавлен.
— Некогда ему подавленным ходить. Пусть радуется, что хотя бы дочь жива и здорова. Так что скажи ему — пусть берет себя в руки и забирает ее.
— Он даже не захотел разговаривать.
— Какие глупости, — возмутилась та, будто ничего не понимала.
— Ну и что нам с тобой делать? — спросила я у Крохи.
Поправив на ней чепчик, который съехал в сторону, я отправилась к заведующей. Как и думала, та совсем не обрадовалась моим новостям.
Глава 2
— Нет, Аня, мы не можем держать у нас детей так долго, — говорила мне заведующая. — Мы не благотворительный фонд. И ты это знаешь. Завтра же передаем ее дальше.
— Но отец же от нее не отказывается, — возразила я, но та так посмотрела на меня поверх своих очков, будто не поверила. — Он приезжал сегодня.
— Так почему не забрал? — спросила, пожимая печами. — Все, говорить не о чем. Иди.
Оставив проклятья при себе, я была вынуждена покинуть ее кабинет. И что теперь делать — даже не представляла. Хоть забирай Кроху себе. Или самостоятельно везти ее отцу и вручать лично в руки. Только кто там о ней будет заботиться, я тоже плохо представляла. Уж точно не подавленный отец. Он вообще сейчас не вызывал никакого доверия.
С этими мыслями я возвращалась домой после долгого дня. А дома до отвращения тихо, потом что сама так решила — жить отдельно от всех. Просто не хотела каждый день видеть в глазах родных упреки и недовольство, терпеть нравоучения с придирками и потакать счастью сестры из своего угла. Быть изгоем семьи вообще не самая приятная роль. Нет, никто не спорит, что сама виновата… что посмела влюбиться не в того мужчину и отказалась добровольно идти на костер. Но сейчас меня волновало далеко не это.
И вот уже вечером раздался долгожданный звонок.
— У меня вопрос, — произнес друг Станислава. — Как у тебя с нервами?
В тот момент мне показалось, что это самый странный вопрос в моей жизни.
— Нормально. А что? Вы что-то придумали?
— Да. Что, если ты приедешь к Стасу и позаботишься о девочке первое время? Это пока мы не найдем ей хорошую няню.
Я задумалась.
— Даже не знаю…
— Это будет оплачено.
— Дело не в деньгах. Просто, такие предложения услышишь не каждый день.
— Проблемы нет — если не можешь, так и скажи. Тогда я буду искать няню прямо сейчас. Но это в любом случае время.
Стоило ему это сказать, как проблема все-таки появилась — у меня. Я поняла, что не готова расставаться с Крохой и передавать другой женщине. Не готова, когда ее место предлагают мне. Когда именно я выхаживала ее все это время и так привыкла, что не успокоюсь, пока не пойму, что у нее все хорошо.
— Нет, я согласна, — ответила быстро, даже не думая о том, что именно сейчас делаю.
Похоже, придется брать отпуск. Благо, что могла себе это позволить. Главное, чтобы меня не начал искать тот, о ком даже не стоило лишний раз вспоминать.
— Отлично. Завтра приедем.
***
— Значит так — завтра мы забираем твою дочь из больницы…
Да как же он его задолбал.
— Барс, отвали, — попросил друга, наливая себе очередную порцию текилы.
— Стас, я серьезно. Сука, возьми уже себя в руки, — начал тот ругаться, со злостью вдавливая окурок в пепельницу. — Потом сам же будешь жалеть, что не сделал этого вовремя. Или ты реально хочешь от нее отказаться?
Бесит, все — вот это точно реально.
— Ты так говоришь, будто не был на моем месте.
— Именно поэтому советую не дурить. Да, теперь у нас нет наших девочек, зато у меня есть Лиза, а у тебя — твоя дочь, которую Ольга тебе оставила.
Так и держа в руке стопку с текилой, Стас вымученно вздохнув, положил ладонь на лоб и стиснул виски пальцами. Но паршивые слезы все равно прорезались на глазах. Падла, как же бесит! Вот именно — оставила. Она просто взяла и ушла.
— Да я даже не могу себя заставить посмотреть на нее.
— Она хорошенькая. На Ольгу похожа.
— Ты, бл*дь, издеваешься?! — выпалил он, отбрасывая стопку так, что та перевернулась и скатилась на землю, звонко разбиваясь на кусочки.
— Я говорю правду, — ответил придурок, доставая из своей пачки новую сигарету.
Поднявшись из-за стола, Стас прошагал в дом. Он зашел в комнату, открыл свой волшебный ящичек и достал самокрутку. Прикурил, вспоминая о том, как Оля первое время ругалась, если он позволял себе курить в доме, как была против подобных сигарет. Сейчас на это было плевать. Сейчас никто ему не возразит, потому что некому. Теперь у него нет причин себя сдерживать. Упираясь руками в комод, Стас закрыл глаза, ощущая, как густой, сочный дым нежно ласкает нёбо. И какая ему дочь, когда одолевает одно желание — напиться и накуриться в хлам, чтобы только сдохнуть.
— Привет, — вдруг услышал он женский голос.
Это была блондинка Барса, Лиза. Он даже не услышал, когда та успела приехать. Да еще так тихо подкралась.
— Я там кое-что привезла. Пойдем ужинать?
Бл*, прям сам фонд помощи осиротевшим.
— Не хочу. Иди к Барсу.
— Стас, надо покушать, — начала доставать блондинка.
— Свали, а?
И плевать, что это было грубо. До Ольги он вообще не задумывался над своими манерами. После нее тоже не собирался. Так хотя бы люди понимали все гораздо быстрее, как та же Лиза, которая тут же развернулась и оставила его в покое. Невольно взгляд уперся в кровать, где когда-то трахал любимую. Оглядел комнату, которую теперь ненавидел. Все ее вещи — они так и лежали на тех местах, где она оставила. Он ничего здесь не трогал, кроме какого-то своего шмотья. Отойдя от комода, Стас сел на пол возле кровати и снова затянулся вкусным дымом. Провел рукой по голове. Закрыл глаза. Черт, он ведь даже не знал, что ему теперь делать дальше? Он не хотел никакого ребенка — без Оли своей не хотел…
