— Я слушаю, — произнес он главному, по фамилии Белов.
— Как видите, пока мы пришли с дружеским визитом.
Это позволяло выдохнуть, но нисколько ни расслабиться. Потому что эти ищейки разроют и унюхают все, что у него скрыто во всей тайниках. Все нарушения, черную бухгалтерию, все жалобы вплоть до проверки дел, которые когда-либо велись под крышей этого здания. И это не просто крах его репутации — это немалые штрафные санкции или даже срок. И минимум помощи от посторонних, когда никто не захочет связываться с подобными людьми.
— Это радует. Так какова цель вашего визита?
— На вас поступают жалобы, знаете ли, — сказал ему Белов.
— Это неизбежно, профессия располагает.
— Это верно, — согласился тот, лениво осматривая кабинет. — Но также у вас много серьезных покровителей. Если бы не они, мы бы зашли не просто поздороваться… а заодно и предупредить, — добавил Белов с широкой улыбкой.
— Я само внимание, — уверил их Витя, начиная злиться от долгих прелюдий, которые этому типу доставляли явное удовольствие.
— Мы сейчас уйдем, — начал тот наконец-то, — и не вернемся. Я даже сделаю вид, что нам не интересна ваша персона, господин Романов. Но если мне позвонит некий господин Журов и скажет, что вы его расстроили — я тоже расстроюсь… и забуду о ваших покровителях.
Услышав фамилию, Виктор первым делом ощутил острый угол гнева. И только потом стало смешно, что какой-то неотесанный головорез и наркоман смог так его уделать. Чтоб посадить его, Романова, под колпак подобной правительственной структуры.
— Вот, значит, как… — произнес он с усмешкой, пока думал, что именно ответить на подобное предупреждение или даже угрозу.
— Да, вот так… Так что, советую наладить свои дела. И детей больше не воруйте, договорились?
Ощущая легкий холодок между лопатками, Виктор непринужденно хмыкнул и ответил:
— И не собирался.
— Рад, что мы друг друга поняли, — сказал Белов, прежде чем отправиться к выходу, куда за ним потянулись и остальные. — И приятного вечера.
Но когда за гостями еще не закрылась дверь, а он уже схватил телефон, собираясь набрать Диме, Белов остановился в проходе и добавил:
— Да, кстати — будете искать своего Дмитрия, он в отделении на Басманке. Говорят, стрелял на улице посреди дня. Представляете?
А вот это был настоящий нож в спину. Не то, чтобы нерешаемо, но явно совершенно некстати. Скорее ему хотят потрепать нервы и показать, что здесь никто не шутит. А заодно и лишить его правой и верной руки. Тогда, после окончательного ухода гостей, Витя все-таки взял телефон и набрал номер Ани.
— Да, — быстро ответила его девочка.
— Ты где?
— Дома. У тебя, где же еще, когда у меня тут целая охрана. А что такое?
— Ребята далеко?
— Вить, ты меня пугаешь. Что-то случилось?
— Да. Собирай вещи…
Но вдруг в телефоне отозвались посторонние шумы.
— Аня? — позвал он.
И все равно тишина, пока спустя паузу не отозвался мужской и ненавистный ему голос.
— Да, дорогой, — ответил ему Журов. — Мы ждем тебя, так что будь добр — поспеши. И давай без лишних глупостей.
Глава 52
***
Глядя в глаза Стаса, который стоял прямо передо мной посреди Витиного дома, я словно потеряла дар речи. Даже не знала, что сказать. Да и он не торопился, стоял и молча смотрел на меня. Как всегда суровый, как никогда сосредоточенный. С этим некрасивым шрамом на губах, который издалека говорил всем окружающим, что перед ними настоящий хулиган. Но такой, которого мне первым делом хотелось зацеловать. Он совершенно особенный, неповторимый, безумный. И я все никак не могла понять…
— Что ты здесь делаешь? — наконец-то спросила у него.
— Приехал за тобой, — вот так сразу ответил мужчина, шагая ближе до невыносимой тесноты.
А когда уже стало нечем дышать, и его запах полностью забил ноздри, а тепло обожгло кожу лица, Стас вдруг зарылся пальцами в мои волосы на затылке, прижал к себе и поцеловал в скулу.
— Я не отдам тебя ему, поняла? — добавил он, рождая внутри живота настоящий пчелиный рой. — Ты же просила.
— Только потому, что я так попросила? — спросила у него с натянутой улыбкой.
— Нет… Ты нужна мне, — вдруг произнес он тихо, но очень уверенно. — Мне и Крохе.
Да ну нет! Так не бывает! Да и вряд ли вообще возможно, Витя просто не позволит.
— Нет, Стас, мы не можем…
— Мы можем все, — перебил он.
— Но Витя…
— К черту твоего Витю, — проговорил с выдержанной злобой.
А у меня самой сразу что-то щелкнуло, стоило только услышать это неаккуратное и очень обидное слово: «твоего». Так что весь мираж от нашей неожиданной встречи и неожиданных признаний разом рассеялся. Я даже оттолкнула его.
— Какой же ты противный, Стас. Говорить мне все это, когда на самом деле считаешь меня и Витю парой.
Пытаясь отойти, я сделал шаг назад. Но Станислав быстро схватил за руку и резко вернул к себе.
— А это не так? — спросил мне в лицо и сразу продолжил. — Черт, девочка, ты заморочила мне всю голову. Как вообще я должен тебя понимать, когда сбегаешь к нему сразу из моей постели, а? Витя то, Витя сё. Самой не надоело? Или скажи прямо — ты любишь его, твою мать, или что?!
— Да ты опять кричишь на меня! — возмутилась я, снова пытаясь оттолкнуть.
На что он выдохнул какой-то гортанный рык, прежде чем потянуть к себе за волосы и впиться в мой рот. Дикарь! Но такой страстный, что я сразу поплыла. Его голод не просто заражал, он распалял внутри настоящий пожар. Вот я готова была его побить, и вот уже изнываю по его вниманию. Вот пропускаю проворный язык в свой рот и позволяю выписывать такие пируэты, словно та же дикость у меня в крови. И вот опять плевать на все вокруг, и не мне одной.
— Где спальня? — спросил Стас хриплым от страсти голосом.
И снова очередное безумие, словно мы не можем потерпеть, словно какие-то тинэйджеры в период острого гормонального токсикоза. Или же просто какие-то ненормальные, когда любая ссора действует на нас, как искра на фитиль динамита в сухую погоду. И я не могу… не хочу нас останавливать. Я беру Стаса за руку и веду на второй этаж дома, в гостевую и временно мою комнату, где есть большая и удобная кровать. Я знаю, что он приехал не один, что помимо этого где-то здесь те самые охранники, а Витя может приехать в любой момент. Но мне плевать, когда вижу в глазах Стаса лихорадочный блеск. Когда чувствую себя неполноценной, пока он вне моего тела.
— Я не люблю его… уже давно нет, — говорю Стасу в губы, когда обнимаю за шею, а он подхватывает меня за ягодицы, чтобы смогла обнять его еще и ногами.
