* * *
Честное слово, я ожидала шатры или хижины из глины, или неотесанные кривые постройки, но никак не целый город из камня, да еще и с высокими пальмами. Завидев первые колонны, оплетенные густой зеленью, даже оглянулась. Вдруг и вершину пирамиды найду.
Пирамид не было, но был дракон. Огромный, угольный, с огненными прожилками на сложенных крыльях и наростами шипов вдоль позвоночника. Джоранмо, окутанный рыжим маревом жара, отдыхал недалеко от города — разлегся под солнцепеком, свесив хвост со скалы и вытянув длинную, мощную шею. Если он нас заметил, то виду не подал — продолжал притворяться мертвым.
Зато в городе нас заметили издали. Викхарты, сверкая белыми тканевыми обмотками на бедрах, стояли прямо на колоннах, окольцевавших город, и несли караул. Никакого оружия у них не было, но стоило нам подойти ближе, как существа воздели длинные руки к небу и хором что-то пропели — вокруг нас сгустился воздух. Я не отшатнулась только потому, что была готова к недоброй встрече. Легкие на миг до боли сковало, но вскоре начало отпускать, позволяя дышать — медленно, с трудом, а вот сдвинуться с места стало невозможно. Тяжелый воздух окутал тела, вдавил нас в красный песок. Хорошо, что при очередном порыве ветра хотя бы удалось опустить веки.
Из-за колонн показались воины с луками во все тело и, натянув тетиву, замерли. За их спинами выросли очередные мужчины, но уже с тонкими мечами. Они обошли соратников и быстро сбежали по массивным каменным ступеням. Ощетинившись клинками и злобно оскаливая клыки, направились к нам. Не убили при входе — уже здорово!
— Рархот га! — крикнул викхарт с грубой тиарой из черного металла.
Давление на горло и лицо убавилось, и я мгновенно сглотнула. Попыталась взглянуть на ребят, но повернуть голову по-прежнему не могла.
— Гир ракха тун? — спросил тот же воин — видимо, командующий стражниками.
Я закусила губу, волнуясь, но полагаясь на ребят. Елрех говорила, что немного понимает викхартов, а мне бы просто попасть к Кхангатору. Вольный предупреждал меня, чтобы не смела оскорблять вождя на общем языке, если решу искать у него защиту, потому что тот может элементарно прикинуться, что языка не знает.
— Ир ракха таоран, — внезапно прозвучал хриплый голос за моей спиной. — Ир ракха дан Кхангатор ток таоран.
— Тур таоран? — викхарт прищурил выпученные глаза янтарного цвета.
— Ир лакх ан Кхангатор.
Воин клацнул клыками и зашипел. Кейел повторил громче:
— Ир лакх ан Кхангатор. Ир агна ток таоран!
Воин поморщился, но, быстро обернувшись, махнул стражам на колоннах. Те снова пропели имя духов и приказы — воздушное давление упало. Однако лучники не расслабили тетиву, а мечники окружили нас.
— Что ты им сказал? — бросила я Кейелу и послушно засеменила туда, куда нас повели.
— Что у нас важное дело к Кхангатору.
— А ты не мог бы попросить, чтобы они не резали одежду мечами? — донесся голос Роми.
Вместо Кейела на незнакомом языке что-то произнесла Елрех. Кейел мигом ее поддержал и кольцо острых клинков расширилось. Воины явно уступали нехотя, но, наверное, заинтересовались нашими делами к их вождю.
Раскаленные плиты под ногами дышали жаром. Ветер гулял между высокими домами, не разгоняя зноя. Окна были без ставен и стекла, но, как в Васгоре, завешены плотными тканями и шкурами. На дверях тоже висели длинные полотна. Их отводили жители города, выглядывая и удивляясь нам. В основном любопытство проявляли женщины, но иногда встречались и старики. Детворы тут хватало — тоже тощая и пока еще с мелкими клыками. Мальчишки и девчонки бегали босые по полосам тени, а солнечные места ловко перепрыгивали. Кажется, маленьких викхартов никто не закалял трудностями жизни, как у васовергов, а, напротив, баловали вседозволенностью.
По крайней мере, ни один стражник не запретил высокой, но заметно юной девчонке прямо-таки влезть в кольцо мечей и потрогать волосы Елрех. Другой парень без зазрения совести потянулся к топору Кейела, висящему на поясе. Однако Кейел, в отличие от Елрех, терпеть молча не стал и что-то грозно произнес. Стражники оскалились, и один что-то сказал расстроенному парнишке — топор остался на своем месте.
Чем больше мы углублялись в город, тем сильнее он зеленел. Пальмы, кусты, высокая трава, цветы — большие озелененные участки встречались гораздо чаще. С ветки на ветку перелетали яркие птички, на камнях разлеживались длинные ящерицы. Постройки становились приземистыми, широкими, над дверными проемами появлялись козырьки. По фасадам зданий тянулись барельефы, превращая несколько домов, кварталов и даже целые улицы в коридор со спектаклем. Кажется, в них рассказывались истории викхартов-героев. Как я заметила, часто они начинались с рисунков младенца, а заканчивались взрослым мужчиной, добившегося важного дела. На одном я разглядела викхарта, пишущего в книге; над его головой сияли символы, у ног стояли чаши с едой и кувшины. А викхартка, которую он заприметил двумя домами ранее, обнимала его со спины. У следующего дома началась история воина, сумевшего уже через дом победить страшного монстра, а потом его поход с монстрами продолжался еще домов на пятнадцать и сворачивал за угол, куда нас, к сожалению, не повели.
Сам город окружали только колонны, и мы изначально просто подошли к ближайшей его границе. Но, судя по широкой дороге, до которой нас довели, один вход тут точно имелся. Дорога уводила к очередным колоннам, но не похожим на те, что мы видели. Эти были гораздо выше, толще, а на их вершинах сидели каменные драконы — изящные, тонкие, узнаваемые. Словно ими обозначали условные ворота.
Вдоль дороги, прямо в камне, были выбиты углубления, в которых, сверкая, текла вода. На дне просматривались неровности, камешки и поросль мха. На поверхности плавали листочки, насекомые, дрожали редкие пузыри. Раскидистые пальмы укрывали большую часть дороги тенью; с ветвей то и дело шлепались маленькие рыжие плоды со сладким медовым ароматом. Они были похожи на персики, но в расколотых половинках я вместо косточки увидела мелкую черную россыпь.
На главной улице точно было оживленнее. Местные сидели кружком под пальмами, распивали напитки, а, завидев нас, поднимались. Вскоре за нами собралась целая толпа, гомонящая на непонятном мне языке. Кейел пару раз что-то отвечал мужчинам, и те смеялись. Даже злой стражник.
Роми размахивал хвостом, теснился к нам и бормотал:
— Кейел, я не понял, что сказал этот лысый. Кажется, я ему не нравлюсь, и он назвал меня высокородной женщиной. Их язык не самый трудный, но самый бесполезный. Даже если бы знал, что сюда придется идти, все равно усерднее бы не учил. Елрех, посмотри на их клыки! Они не следят за ними. Разве им неизвестны хотя бы простейшие отвары для ополаскивания рта? А ведь повсюду написано, что эта раса самая живучая. Как можно жить долго, не следя за собой и своим здоровьем? Ну хоть бы калирной клыки почистили раз! Асфи, Асфи! Взгляни вон тот мужчина смотрит на тебя и кривится. Тут многие кривятся, глядя на тебя. Ты им, как и я, тоже не нравишься…
