— Сейчас же!
— Спятил?! — Шагнула к нему, склоняя голову ниже, и с вызовом полюбопытствовала: — А потом мы снова тебя откачивать будем?
Я невольно отступил дальше. Ее взволнованность и решительность будоражили чувства крепче дурмана. У меня не получалось оторвать от нее глаз всю Луну, не получалось и теперь.
— Верни ее! — настойчиво повторил Роми.
Попытался встать, но слабость все-таки одолела. Он свалился в траву.
— Ты посмотри, что делает! — возмутилась строгая девица, указывая на него ладонью. — Кейел, помоги, уложим эту бестолочь обратно.
И я не смог ослушаться. Наконец-то вспомнил и о Ромиаре, и о его горе — дурман любования слетел с меня, но то и дело охватывал снова. Помогая исследователю встать, укардкой глядел на Асфи. Руки тянулись тронуть ее пальцы, ощутить ее тепло, мягкость кожи. Неужели я пол-Луны обнимал ее? Как поверить в то, что я могу прикасаться к ней?
— Асфи, когда она ушла? — укладываясь обратно на лежанку, допытывался Роми.
— На закате, — ответил я, поправляя свою куртку у него под шеей. И поспешил успокоить: — Я проводил ее к большому дереву неподалеку. Она говорила, что будет спать на его ветках. Она недалеко.
— Когда она вернется? — Он вцепился в рукав моей рубахи, заставил посмотреть в желтые глаза.
— Когда тебе станет лучше. — Я был не уверен в ответе, но решил, что другой может только навредить.
— А если хищники? Асфи, найди ее. — Он вцепился в ее запястье и, стиснув с силой, дернул. — Найди ее и убедись, что все хорошо. — И снова посмотрел на меня. Безумен! — Кейел!
— Я найду, — пообещал я, стараясь осторожно высвободить руку Асфи. Она морщилась и бормотала ругательства под нос, тоже стараясь вырваться, не причинив ему вреда. — Прямо сейчас и найду.
— Пусть покажется. Попроси ее, чтобы показалась. Попроси…
Как только я кивнул, он лег на спину и сложил руки на груди. Лицо его расслабилось, морщины разгладились. Лишь брови сошлись над переносицей, отражая внутреннее страдание. Взор прояснился, устремился в светлеющее небо. Глаза наполнились тоской и миролюбием.
Поправляя накинутое на него одеяло, я встал и направился той тропой, какой на закате провожал Елрех. За спиной послышались шаги, и я обернулся. В груди все сжалось — сладко, приятно. Асфи следовала за мной, потирая покрасневшее запястье.
— Прости его, — попросил я и, стараясь не думать об охватившем страхе, взял ее пальцы. На миг застыл, ожидая, что она оттолкнет или отнимет руку. Ничего… Стояла и внимательно наблюдала за мной из-под густых ресниц. Я осторожно погладил нежную кожу. Надо же, как покраснела… И тихо напомнил: — Он сходит с ума. С беловолосыми шан'ниэрдами всегда так.
— Это пустяки, — опустив взор на наши руки, ответила она. — Мне главное, успеть дотащить его до сокровищницы. Когда он был Вольным, то не страдал так. Кейел, ты точно знаешь, где она?
Асфи шагнула ближе и, положив ладонь мне на щеку, выбила воздух из груди. Заглянула ласково, но одновременно требовательно в глаза. Я кивнул. Сглотнул пересохшим горлом и с трудом сказал:
— Я оставлял ее с вещами у дерева. Она при мне присматривала ветку пониже.
— Хорошо. — Отступила от меня, медленно, словно прощаясь, поглаживая по щеке. Улыбкой вызвала слабость в моих ногах. Продолжая пятиться с улыбкой, которая становилсь все шире и шире, уличила: — Кейел, ты не спал всю ночь.
— Луну, — поправил я и едва не шагнул следом за ней. Мне в другую сторону… Но я быстро вернусь. Быстро.
Асфи усмехнулась, взлохматила волосы сильнее и, приподнявшись на носочках, завела обе руки за голову. Солнце просветило ее фигуру и словно влило свой жар в меня. В висках застучало, в паху потяжелело, а в глазах медленно стал темнеть мир, сужая свет на Асфи.
— Скажи Елрех, что мы пробудем тут еще одну Луну. Тебе нужно отдохнуть.
Она круто развернулась и бодро направилась к лагерю. Я заморгал, потер глаза и постарался отвлечься на мысли о Роми и Елрех. Нужно найти Елрех и успокоить Роми. Сейчас важно лишь это.
Только успокоился и шагнул по тропе дальше, как вновь пьянящий голос тронул сердце:
— Кейел! — И мое имя из ее уст звучит иначе… Особенно.
Я обернулся, кусая губы и стараясь устоять от желания броситься к этой девушке прямо сейчас. Ее лицо тонуло в засветах восходящих лучей, но я хорошо запомнил каждую черту на нем. Я видел, как плавится Солнце в темных глазах, не глядя в них. Я помнил и, как наяву, видел…
— Спасибо, что дал выспаться! — поизнесла она с радостной интонацией, и я улыбнулся.
Закрыв лицо ладонями, едва не расхохотался, словно заразился безумием шан'ниэрда.
Асфи
Не удивлюсь, если со стороны я казалась бесчувственной тварью. Да и сама постоянно одергивала себя, напоминая, что у Роми горе. Он сходит с ума. Это серьезно!
Но улыбка рвалась наружу. Хотелось наскоками-перескоками ворваться в лагерь и закружиться со всеми в танце. Даже с Дароком. Плевать!
Хотелось плясать, петь, смеяться или побежать в поле через речку и, будто нет у меня никаких забот, нарвать самой себе огромный букетище цветов.
Однако я нашла в себе силы удержать шквал радости. На поляну выходила с высоко поднятой головой, с заправленными за пояс пальцами и спокойным шагом. Озираясь, прикинула объем работы на сегодня, прибавила к нему болеющего Роми и поняла, что справимся гораздо раньше.
Дарок развалился под солнцем, впитывал его лучи и молча разговаривал со своим божеством. Кого он сегодня собирался убивать, меня не волновало, потому что я была убеждена, что сегодня не умрет никто. Настроение-то у меня хорошее, а значит, пострадать никто не посмеет.
Перво-наперво я озаботилась завтраком. Елрех в этом деле очень не хватало, но, с другой стороны, мне и самой надо было развлечься. Вскоре к краю поляны подошла и сама Елрех. Целой и невредимой показалась в тени высокого дерева, дождалась, когда Кейел приблизится к Роми и укажет ему на его возлюбленную, и, напоследок кивнув мне, ушла.
Или точнее сказать, оставила нас наедине с новым проявлением безумия.
Душевные раны Роми вскрывались словно в отместку на заживление телесных. Стоило Елрех уйти, как он стал страдать о том, что выглядит глупцом в ее глазах. Смешно не было. Его состояние к полудню даже начало угнетать, но на глаза попадался Кейел — и на сердце легчало. Зов Вестницы не мог обмануть. Не мог ведь? Он привел меня к Роми. Он отпустил, когда я сообщила исследователю о знаниях Вольного и их расовом недуге. Значит, до сокровищницы мы доберемся, а там Ромиар получит сполна свою награду за путь Вольного. И Кейел… Будучи Вольным он отыскал семью, он едва не разорвал меня на кусочки из-за того, что я хотела лишить себя возможности материнства. Да и Этирс он хотел посадить дома, чтобы она дождалась его в безопасности, а затем стала ему женой. Чем Лери не Этирс в новом обличии? Будучи Вольным, Кейел всегда мечтал о своей семье и доме. Значит, в этой жизни он уже получил свою награду. А я…
