Кейел лег спать первым. Последние лучи еще не успели угаснуть, а он устроился на лежанке. Только я его поцеловала в уголок губы, растянутый улыбкой, а через миг Кейел уже спал. Утомился за бессонную ночь и день беготни.
Укутавшись в его плащ, я смотрела на костер. Стерегла его сон. Когда душа Щедрого Таррила засияла ярко, затмевая ближайшие звезды, пришла пора будить Кейела. Будить не хотелось, и меня вдруг осенило… Почему не попросим помощи у Мивенталь, как делали это в той жизни? Духи живут вне времени, значит, Кейела помнить должны.
Однако будить его все равно пришлось. Путь до священного кольца предстоял неблизкий, а Роми еще и мог тормозить нас. У меня не было никакого желания валиться с ног к закату.
А с зари путь продолжился… Шли лесом. И он то густел, то редел. Привалы из-за Роми старалась делать каждые полчаса. Рогатый шагал молча, посохом щупал тропу, на него же налегал, когда необходимо было перешагнуть яму. Помощь принимал неохотно, и только от Кейела. Меня к себе не подпускал, а Дарок и предлагать ничего не думал. Четырехрогий воин и вовсе стремился отдалиться от меня с Кейелом, будто обиделся, что я позволила слабому человеку ухаживать за собой.
К полудню поднялся ветер. Гнул кроны до треска, гулял между стволов, унося сырость. Выглядывая Елрех в густых зарослях и стараясь заметить ее, я только увидела, что тамаргов с нами нет. Очухалась… Были, были рядом, а потом исчезли… Спросила о них у Кейела, постоянно идущего рядом со мной. Как выяснилось, в первый же день на поляне, Кейел перевел их вброд на другой берег и отпустил на волю. Он оттянул ветки от лица и поделился:
— Теперь волнуюсь, не поспешил ли. Если не одичают, не выживут.
— Жить захотят — выживут, — отмахнулась я. Прошла следом за широкой спиной парня и поймала лицом паутину. И снова забывчивость смело. Только что ведь он прошел передо мной, а паутина мне на лицо легла. Ему максимум на одежду липнет! — Кейел, а ты призвать Мивенталь не хочешь?
Он споткнулся, разворошил носом сапога мох. Настороженно оглянулся и спросил:
— Зачем?
— Не знаю, — пожала я плечами и подтянула сумку. Кейел тащил на себе и свои вещи, и Роми. — Пусть бы постерегли наш обеденный отдых.
— Смеешься надо мной? — кажется, Кейел обиделся. Отвернулся резко и будто согнулся, ссутулился. Продолжил путь, проговаривая: — Асфи, я духов не презираю. Я уважаю их и почитаю. Просто считаю, что за свои проступки мы сами отвечать должны.
Я попыталась его догнать, поравняться с ним, но деревья росли густо, местность была неровной — все в рытвинах и впадинах. Ложбины преграждали дорогу каждую сотню метров. Пришлось кричать ему в спину:
— А что плохого в том, чтобы попросить Мивенталь постеречь нас?
— Как ты себе это представляешь? — Кейел приостановился, потеснился, позволяя пойти плечом к плечу. — Их зовут, только если беда приключилась, или путь отыскать не можешь. У нас беды нет.
— Ты звал их когда-нибудь? — нахмурилась я.
— Нет, — беспечно ответил он. — Не было нужды.
Меня это возмутило. Между ним и Мивенталь была такая дружба… Они угождали любым его прихотям.
— Сейчас позови, — потребовала я, опять снимая с лица паутину.
— Не буду, — он и глаза округлил и нахмурился одновременно. Тряхнул волосами и поморщился, когда пряди из-за ушей выпали.
— Позови.
— У нас нет нужды тревожить духов! — Встал резко на холмике и с укором вонзил в меня строгий взор.
Я вскинула брови. Пробудилась давняя ревность. Как это он мне отказывает, защищая духов?
— Мивенталь! — Я закрутилась на месте. — Мивенталь!
— Асфи, что ты делаешь? — спросил Кейел и даже бросился ко мне, кидая сумки и, кажется, собираясь закрыть мне рот ладонью.
Но в ближайших кустах затрещало громко, и мы уставились на них в ожидании. Через миг из них вывалился Дарок. С плетями в обеих руках, со звериными оскалом и ищущим взглядом. Его глаза нашли меня, затем Кейела, и в них появилась подозрительность.
— Чего раскричалась, женщина?
— Зову лесных духов.
— Каких?
Я пожала плечами. Черт их знает, какие Мивенталь духи: великие или попроще…
— Мивенталь, — ответила я. И снова закричала: — Мивенталь! Где же вы, лесные духи?
На мой призыв никто не отреагировал. Я озиралась, ждала. Парировала улыбкой отвращение Дарока, написанное на лице и вызванное моей затеей. Виновато потупилась под осуждающим взором Кейела. А отчаявшись, выдохнула с горечью:
— Они злопамятные. Видимо, до сих пор меня не любят.
И шагнула к просвету между двумя шумящими тополями.
— Осторожно! — Кейел ухватил меня за шкирку и потащил назад.
В это же время передо мной выросла рука Дарока, будто в предостерегающем жесте. Я посмотрела на нее, а за ней… волк. Стоял как раз в просвете деревьев. Большой, черный, крайне недовольный. Сверкал на меня зелеными глазищами, прижимал уши к голове, к земле льнул и рычал.
— Отозвались-таки? — я выкрутилась из рук Кейела и, вскинув высоко голову, крохотный полукруг по заросшей местности обогнула.
— Зачем духов потревожила? — проворчал позади Ромиар. — Совсем, человечка, без уважения.
Не правда… Уважение было, даже желание склониться до земли и от всего сердца попросить прощения у этих духов. Они словно почувствовали мое настроение. Волк спрятал клыки под усатой тонкой плотью, но следил за мной пристально.
— Так это ненастоящий волк? — догадался недогадливый васоверг, и я уж было уколоть его хотела, осудить ум, но он изумил: — А я думал, прибился одиночка.
— К кому прибился? — Я ногу для шага занесла, но так на землю и не поставила.
— К нам, — ответил так, будто очевидное озвучивал. И поправился, уточняя кивком на Кейела: — Наверное, к нему. Ходил следом. От нас по кустам прятался. Мелкое зверье отгонял от мальца, будто от волчонка своего.
— Я не видел. — Кейел стоял с круглыми глазами и головой мотал: от волка — на меня, от меня — на Дарока, и снова на волка.
— Само собой не видел, — хмыкнул Дарок, сматывая плети обратно. — Ты всю дорогу слюни на Асфи пускаешь. А волк с первых рассветов появился. Как в лес углубились, так он и прибился. Норкор первый заметил.
— Почему мне не сказали? — возмутилась я. А если бы это не Мивенталь были, а настоящий волк? Вдруг хотел бы Кейела загрызть!
Дарок глянул на меня исподлобья, словно вызов бросал, и протянул поучительным тоном:
— Ты или полезна будь, или командуй и за всеми в оба гляди.
Я губы поджала. Пыталась ответ подыскать, придумать, но только чувствовала, что вот-вот покраснею от стыда, как двоечница перед учителем.
— Если бы я видел, Асфи, — добавил Дарок, распрямляя спину, — что зверь кому-то из этого отряда зло причинить хочет, то придушил бы его голыми руками. Я помню, что тебе все мы нужны живыми.
