Она жалостливо брови вместе свела и так же тихо поинтересовалась:
— Как же мы найдем его? Сама говоришь, что нет такого Вольного больше.
— Не знаю, — протянула я. — Надо разобраться, куда они исчезают. Надо выяснить.
— И как ты собираешься это делать, наивная человечка?
Я усмехнулась, выпрямилась и предложила одно из соображений:
— Сначала выясним об их семье. С нами был второй Вольный — светловолосый шан’ниэрд. Как я понимаю, их не так много.
— О таком Вольном точно знали бы все, — согласилась она, кивая головой.
— Значит, семей этой расы тоже не так много. Я хочу отыскать семью этого Вольного. Так мы хотя бы узнаем, рождались ли эти парни в нынешней моей жизни.
— Что значит — в нынешней моей жизни? — хмыкнула Елрех.
— Я не знаю, как еще обозначать время. — Я пожала плечами. — Мне всегда казалось, что оно лежит в плоскости, а выяснилось, что это тот еще пространственный бред. И бред этот личный, потому как без памяти, какой обладаю я, ты можешь видеть только одну временную шкалу.
Мы с ней просидели до поздней ночи. Она спрашивала обо всем, а я без утаивания рассказывала абсолютно все. Если в этой жизни Елрех предаст меня, поутру побежав с доносом к Дриэну, значит, я вернулась в другой мир — снова чужой. Значит, и остальных искать без толку.
Охарс парили над нами, когда за окном сверкнула молния. Спустя миг раскат грома сотряс стекла, испугал духов, и они взметнулись к потолку, разлетелись в разные стороны: кто дальше от окна, кто к нам с Елрех за плечи. Она словно только сейчас очнулась и обратила внимание на окружение. Хмуро посмотрела на черное окно, скривилась от стука первых капель и тихо призналась:
— Теперь ты нравишься мне, Асфи. Не от того, что ты мне рассказала, а от того, как вела себя этим вечером. С тобой… — повела плечами, — уютно как-то, привычно.
Я улыбнулась, но сближаться с подругой все еще не рисковала. А она продолжала:
— То, что ты рассказала, вызывает много вопросов и сомнений, но я почему-то верю тебе. Мне не хочется тебе верить, но я верю. Ты говоришь, что твой Вольный спас Фадрагос тем, что подарил тебе знания?
— Наши Вольные спасли.
Елрех никак не могла принять тот факт, что в прошлой жизни ее любил беловолосый шан’ниэрд. Вот и сейчас она скривилась, поежилась и сказала:
— Пусть так. — На меня посмотрела. — Только ты не говорила, как второй Вольный помог тебе.
— Он оберегал Ив, исследовательницу, а я удачно спасла ее. И за это спасение она наградила меня тайной, которая помогла мне выжить в этой жизни. Извини, саму тайну я рассказывать тебе не буду.
— Как скажешь, — не возражала Елрех. Постучала коготком по каемке тарелки и предположила: — Получается Фадрагос еще не в безопасности? Повелители и впрямь зачастили. — Покачала головой. — Наверное, потому несколько рассветов назад в самом деле в обитель прибыли правители регионов.
Сердце екнуло; кровь отхлынула от лица. Я прохрипела, потянувшись к морсу:
— Мне нельзя пересекаться с Волтуаром.
— Это он тебя полюбил?
Я кивнула.
— Как знать, человечка. Ты ведь жаловалась, что была другой, а теперь, по твоим словам, не то поумнела, не то справедливее стала.
— В реалиях Фадрагоса.
— Неважно. Ты изменилась. Если бы ты не сказала мне, что из другого мира, я бы ни в жизнь иномирянку в тебе не разглядела. А он, если тебе верить, полюбил как раз потому, что ты диковатой казалась.
— Я не буду рисковать, — решительно произнесла я.
— Я и не заставляю. Так, — она пожала плечами, — размышляю. А с Фадрагосом что будет? Теперь тебе его спасать?
Я вытерла губы ладонью и ответила:
— Нет, Елрех. Я только Вестница, о чем распространяться нельзя. Мне лишнее внимание ни к чему, да и тайны, которые мне известны, смертельно опасные. Спасать Фадрагос — задача Вольной.
— Той самой, которую ты на смерть отправила.
— Да. Это уже ей Десиена останавливать, а я, наверное, свободна. Понять точно не могу. Меня никуда не тянет, ни с кем поговорить больше не хочу. Только бы Кейела найти. — Голову опустила, глаза прикрывая. В груди потеплело, а волосы на затылке приподнялись, будто Вольный поцеловал незримо. — Но это другие чувства. С силой Вестницы все совсем иначе. Искусственно, что ли.
Елрех промычала. Новый раскат грома заглушил наши вздохи, а когда затих, Елрех напомнила о сне. Я не перечила. Помогла убрать со стола, и уже на выходе из кухни удержала подругу за руку. Она остановилась и на меня посмотрела вопросительно.
— Когда-то ты сказала мне, что мы живы там, где живет наша история, — произнесла я и пересохшие губы облизала. — Помоги мне ожить, Елрех. Я не хочу быть мертвой при жизни.
В ее глазах не было насмешки, только серьезность и, показалось, мелькнуло уважение.
— Если все, что ты рассказала мне, правда, то мы сумеем поладить. — Она накрыла мою руку ладонью. Сдавила крепче. — Будет тебе новая история, человечка. Вот только теперь отдохнуть мне от тебя надо, разобраться в узнанном. Во все услышанное мне еще нужно поверить.
Глава 6. Пятно из голубой крови
Первое время после непростого разговора с Елрех, я ждала от нее проявления бурных реакций, но с каждым новым закатом это ожидание исчезало. Со стороны любому, кто был малознаком с беловолосой фангрой, могло показаться, что она осталась безучастна к открытиям. Как преданный и ответственный алхимик, она большую часть дня предпочитала тратить на зелья. Только в этот раз ей пришлось убедиться, что мне, как новичку, совсем ни к чему просиживать по несколько часов в мастерской гильдии. Оценив мои знания, Елрех пригласила меня в домашнюю лабораторию — обычную комнатушку, обустроенную с удобствами для алхимика. Изготавливая зелья, улучшая их свойства методом проб и ошибок и пробуя изобрести новые, нам не оставалось ни одной свободной минутки для разговоров на личные темы. Однако они появлялись ближе к вечеру. Вот только и в эти периоды отдыха Елрех предпочитала говорить о работе — зельях, травах, благодарных целителях, успехах Аспидов, — обо всем, что меня беспокоило в последнюю очередь.
Иногда, особенно когда меня мучила бессонница, хотелось растормошить Елрех и снова поднять вопрос о нас и нашем прошлом. Почему-то до жути хотелось обсудить это, попытаться объяснить, какую важность это для меня имеет, хоть и прекрасно осознавала, что нет смысла мусолить одну и ту же тему даже всего лишь во второй раз. Сколько бы мы ни говорили о наболевшем, Елрех не сумеет увидеть целостность картины, да и проблему пустой треп не решит. В эти моменты приходилось бороться с собой, напоминать себе, что в собственном одиночестве я виновата сама. Труднее всего было сдерживать себя от спешки в поисках Вольных и требовании этого от Елрех. Она просила дать ей время, а Вольные… Возможно, мне уже и торопиться не к кому.
