Холод пробрался под одеяло, тронул шею, пощекотал грудь под рубахой. Я зябко поежился и попытался прижаться к Асфи ближе. Куда она отлегла?
Грудь ни во что не уперлась, рука прощупала под плащом остывшие ветки. Я нахмурился, вспоминая, что Асфи разбудила меня и отошла. Как давно это было?
Приоткрыл глаза. Сизое небо едва загорелось лиловой дымкой. Духи погасли, Луна исчезла из виду в ожидании рождения Солнца, вокруг стояла тишина. Недоброе чувство кольнуло сердце.
Я быстро сел и осмотрелся.
Васоверги спали, но вот-вот должны были проснуться; они никогда не пропускали ритуал на рассвете. Остальные кутались в одеяла, наверняка собираясь проспать чуть ли не до пятого шага Солнца. В кострище тлели угли, отдавая последнее тепло. Асфи нигде не было.
Лес отдыхал. Молчали птицы, ветер будто тоже дремал. Молочный туман поднимался в низинах, копился в кустарниках. Тишина казалась незыблемой. Я ждал, что хрустнет ветка, и вскоре откуда-нибудь появится Асфи, но ничего не происходило. Мивенталь бесшумно скользнули в виде волка между деревьев; этой Луной никто не беспокоил нас. Сообщили бы мне духи, если бы с Асфи что-то случилось?
Тревога нарастала. Но чем дольше я осматривался, тем сильнее она сходила на нет. Сумка Асфи была на месте, плащ мялся на лежанке. Выходит, она где-то поблизости. Я поднялся и отправился осматривать окрестности.
В высокой траве прятались сгнившие ветки и упавшие плоды дикой груши. Первые хрустели под ногами, мешая слушать лес, вторые трескались, превращаясь в скользкую кашу. В низинах уплотнялся туман, холодил густой влагой неприкрытую одеждой кожу. Ветки деревьев осторожно прикасались к плечам, листья шептались над головой. Я обошел лагерь, но Асфи не заметил. Вернулся на поляну с надеждой, что мы попросту разминулись, и она уже вернулась. Но наша лежанка пустовала.
Пришлось вернуться в лес и потревожить Мивенталь. Волк при первом же тихом обращении выбежал из кустов и потрусил ко мне.
— Приведите меня, пожалуйста, к Асфи, — почесывая духов за ухом, попросил я.
Зеленые глаза взглянули с укором. Волк отступил и, мотнув головой, прильнул к земле. Фыркнул недовольно и направился в сторону. Я с облегчением поспешил за ним.
Вскоре волк привел меня к опушке леса и сел. В растерянности я обошел каждый куст. Отступившая совсем недавно тревога обратилась в ледяной страх, сковывающий сердце и мешающий вдохнуть. Несмотря на понимание, что я разбужу всех в лагере, все-таки сложил ладони лодочкой вокруг рта и крикнул:
— Асфи!
Эхо не заставило ждать. В разных сторонах одна за другой вспорхнули птицы. И все…
Стоя в полной тишине, я видел, как макушки деревьев, подсвеченные сизой дымкой, медленно пришли в движение и вскоре закружились. Птицы черными точками пересекали светлеющее небо. Через миг их стало так много, что показалось, будто без рассвета Солнца наступило время Луны. Незримая тяжесть заставила пошатнуться и отняла силы, но я устоял. Закрыл глаза и стиснул кулаки.
Асфи исчезла.
Асфи
Все же духи Предков замечательные. Ночью я проснулась на чистом упрямстве, а ведь безумно хотелось спать. Потом боялась сильнее потревожить Кейела, поэтому даже плаща не прихватила. Долго шла в ночном холоде в кожаной куртке, обнимая себя за плечи и стуча зубами. Кляла мысленно всех духов и несносный Фадрагос. Только когда отошла на безопасное расстояние от рощицы и убедилась, что слежки нет, что Мивенталь не завыли, сдавая мое бегство, — что все прошло хорошо, — я разулась. Тогда дорога пошла проще: я перестала спотыкаться, быстро согрелась и, естественно, повеселела. Однако все равно зевала и хотела спать. И вот духи Предков, пока духи ветра переносили меня от одного священного кольца к другому, насытили меня бодростью, да и голод утолили. Даже очнулось идиотское любопытство: если буду умирать с голоду, такие перемещения спасут организм от истощения?
Крадучись убегала еще в ночь, а уже с рассветом разглядела в пожухлой траве и грязи серые камни священного кольца отвратительного региона. Исшафи несли меня, бестелесную, прямо к ним.
Кейел
— Чего раскричался, беспокойный человек? — Елрех встречала меня на подходе к лагерю. С прогалины виднелась поляна с вещами и костром. Полукровка маячила передо мной, настойчиво перехватывая мой взгляд и мешая узнать, не вернулась ли Асфи. — Куда подевалась наша человечка? Что с ней произошло?
Коротким сильным выдохом я опустошил легкие. Зажмурился от острой боли в висках. Не вернулась…
— Говори же, нерасторопный человек! — Елрех впервые за время нашего знакомства схватила меня за запястья и стиснула так крепко, что прищемила в складках одежды кожу. В серых глазах нарастал страх. — Куда подевалась Асфи? Ты ее обидел?!
— Не знаю! — Я отшвырнул ее руки и услышал тихий рык — Ромиар, прислоняясь к дереву, наблюдал за нами и скалил клыки. Его неуместное осуждение и реакция на то, как я повел себя с Елрех, лишь разозлили. И такую злость я никогда не знал прежде, пока не повстречал Асфи. Эта злость приходила ко мне дважды: когда грязный васоверг избил Асфи и теперь. Эта злость клокотала в горле, жгла руки, заставляла суматошно оглядываться в поисках, на кого ее можно выплеснуть. Порывисто склонился к Елрех и проговорил, не узнавая собственного голоса: — Я никогда не обижу ее, полукровка.
Елрех раскрыла широко глаза и попятилась. Ромиар, пошатываясь без посоха, быстро преодолел расстояние от дерева к Елрех и встал перед ней. Неужто от меня защищает?
И хоть в груди образовалось пекло, я бы никогда не причинил вреда Елрех.
— Духи с тобой, разъяренный человек! — воскликнула она, топчась за спиной Ромиара. — Я, как и ты, волнуюсь. Только и всего. Ты на весь регион кличешь Асфи, а ее и тут нет. Мне, как и тебе, важно разобраться, куда она подевалась!
— Я не знаю. — Злость не удавалось унять. Тем более подоспели и васоверги.
Я воззрился в глаза цвета стали, спрятанные глубоко под кустистыми бровями. А вдруг этот урод убил ее? В последние рассветы Дарок смотрел на нее как на заклятого врага. Мог ли он убить ее? Была ли цель? Могла быть.
Могла…
— Тварь, — процедил я сквозь зубы. Челюсть свело от напряжения.
Васоверг вскинул подбородок и нахмурился сильнее. Большие рога зацепили ветки орешника, и те треснули. Елрех и Роми стали смотреть на него с растерянностью.
Как они не понимают?..
— Трус, — не сдержал я следующего ругательства, и Дарок склонился, будто готовился к прыжку. Из-под мясистых, изуродованных шрамом губ, показались клыки.
— Попридержи язык, деревенщина, пока я не свернул твою шею.
— Ты убил ее.
Елрех ахнула. Хвост Роми задел мое колено. Троица приспешников будущего вождя обступили его, готовясь дать отпор.
