— С моими знаниями мы догадались о многом, — пришел на выручку Роми.
Каждый его шаг обозначался стуком посоха. Очень медленный, очень уставший… Но я была спокойна за рогатого друга: Елрех приготовила ему снадобья, способные придать силы на небольшой срок. Их он выпьет перед коридором с наллеран.
— Хочешь сказать, что мы идем по вашим догадкам? — недовольно полюбопытствовал Дарок, и я скривилась. — Чего они стоят? Ты, беловолосая девка, уже однажды подвел нас со стрелометом. Кто обещает, что не подведешь снова?
— Ты знал, куда отправляешься. — Ощупывая рукоять кинжала, я успокаивала злость и не позволяла себе оглянуться. Почему Дарок пытается задеть снова и снова? Зачем провоцировал Кейела на глупую ревность? Что с ним творится? Ни за что не поверю, что он влюбился. — Я не скрывала от тебя конечную точку нашего маршрута с самого начала, поэтому не смей ставить это мне в упрек.
Дарок хмыкнул. Лиар вновь о чем-то расспрашивал, но уже не меня, а Гахсода. Звук шагов поглотил большую часть слов, и разобрать отдаленный несколькими метрами диалог не получалось. Остальные молчали.
У двери-иллюзии не останавливались. Я сходу призвала Ксанджей и прошла сквозь узкий проем со спрятанными по сторонам зубами раутхутов. Васоверги пригибались и прижимали локти к животу, протискиваясь в него. Елрех хмурилась, разглядывая торчащие острые грани. Стрекоза проскользнула быстро-быстро, видимо, опасаясь, что они сомкнутся именно на ней. С Кейелом я старалась не встречаться взглядом. Только с облегчением дождалась, когда он ступит на безопасный пятачок последним и отойдет к стене. О каменных украшениях на стене в виде драконьих голов, извергающих пламя, я предупредила всех заранее, как и о многом другом.
Чтобы не толкаться лишний раз среди десяти тел, замкнутых на крохотном участке, я громко командовала, кому и что делать. Архаг с извращенным удовольствием отковырял янтарный глаз дракону, затем перебросил с улыбкой ритуальный кинжал Гахсоду, стоявшему у второго дракона. Кейел с равнодушием сжег факелом рубиновое сердце. Раутхуты защелкнулись, отрезая путь для отступления. Стрекоза неосознанно прижалась плечом к груди Лиара, и у парня потемнели зеленые глаза.
— Ниши в полу, — продолжала говорить я, стоя в непосредственной близости от опасной драконьей головы. — В них пазы, куда надо вставить глаза драконов.
Васоверги слушались с энтузиазмом. Дарок не мешал ни им, ни мне, наблюдая за происходящим с любопытством и будто затаенной радостью. И эта радость мне не нравилась. Не стоит ли убить васовергов прямо тут? Ушел куда-то важный васоверг, будущий вождь, и не вернулся… Неужели у меня из-за этого нарисуется многотысячная армия врагов?
Я тряхнула головой и вернулась вниманием к коридору.
Добравшись до рычагов, мы обезвредили ловушки и направились к самому неприятному участку. Жадные черные души уже не пугали меня, как прежде, но пугало многое другое. Например, безучастный ко всему, кроме Елрех, Роми. Он выпьет зелье, а Елрех я приставлю к нему поближе — в соседний коридор, — это даст надежду, что он будет заинтересован пройти игру, как можно скорее. Не позволит же он Елрех умереть от рук чудовищ. Тем более мы превратимся в таких же жадных чудовищ и будем навеки заточены в сокровищнице.
Вопросов ко мне больше ни от кого не звучало. Все были заняты разглядыванием каменных стен, дверей, символов… Лиар оказался знатоком истории Фадрагоса, либо у него были отличные наставники. Будь мне интересно, я бы поинтересовалась, в какую гильдию он собирался вступить до того, как в его жизни появилась Стрекоза. Может быть, он и вовсе был в числе тех, кто и без гильдии имел вес в Фадрагосе. Но меня этот шан’ниэрд интересовал мало. Вспоминая, как он когда-то стоял надо мной с окровавленным кинжалом и безумным взглядом, вовсе хотелось либо убить его первой, либо оказаться как можно подальше от него.
— У меня появиться гнусное ощущение, — пробормотал Норкор, когда мы вошли в комнату, освещенную ведьмовским камнем. — Будто у меня что-то кто-то украсть.
Я на пятках развернулась лицом к растерянным существам.
— Я не чувствую присутствие духов, — пролепетала одновременно с васовергом Стрекоза, пятясь к порогу. Ее бледное лицо в белом свете минерала казалось болезненным, почти мертвым.
Елрех, идущая вслед за ней, положила руку ей на плечо и ободряюще произнесла:
— Духов и вправду нет, чуткая эльфийка. Но нужно верить Асфи. Разве ты позабыла, сколько мы всего преодолели под ее руководством?
Наверное, в другой обстановке такие слова польстили бы. Я закусила губу, мельком покосившись на Дарока, с недовольством изучающего помещение. Было бы здорово отправить его во второй пятерке… Какая вероятность того, что они вовсе смогут пройти за нами следом? Возможно, игра открывает проход единожды для пятерых, запирая остальных неудачников в ловушке.
— Все помнят условия игры? — с бодрой улыбкой спросила я, шагнув в центр зала.
— До тошноты, — отозвался Роми, стоя у камня-указателя. — Ты нам всем надоела с ней.
— Асфи заботилась о нас, — беззлобно заметил Кейел, подперев плечом дверной косяк, и посмотрел мне в глаза.
Тепло его взгляда окутало меня целиком и моментально. Мигом в ушах зазвучали слова вчерашнего предложения, вызывая трепет в груди. Однако Дарок резким движением смел нахлынувшие чувства. Он быстро повернулся к нам и, хмуря брови цвета стали, спросил:
— Долго будем топтаться тут? — Потер ладонью широкую грудь, царапая когтями кожаную куртку. — Норкор прав — место омерзительное.
Я пожала плечами и предложила:
— Ну пойдем. — Шагнула к центральной плите и напомнила: — Роми, пей зелья. Ты пойдешь в первом коридоре. Елрех, ты во втором.
— Как скажешь, мудрая человечка. — Она в ту же секунду отступила от Стрекозы и направилась к указанному месту.
— Кейел, ты пойдешь в четвертом. Дарок, ты в пятом.
Несмотря на мои указания, Дарок встал рядом, напротив четвертой плиты. Я уставилась в его упрямые серые глаза, стискивая кинжал. Появилось едва преодолимое желание как минимум накричать на васоверга. Артачиться в это время, на этом промежутке!.. Чертов васоверг!
Краем глаза уловила, как ко мне подходит Кейел, и сдержалась. Договор, который возник сам собой на поляне, что мы последнюю ночь проводим парой, улетучился так же сам собой. Поэтому, ощутив теплое дыхание Кейела у себя на виске и осторожное прикосновение губ, только прижалась к нему. Приобняв за талию, он прошептал мне на ухо:
— Не злись из-за пустяков, Асфи. Теперь не время ссориться. — И, отстраняясь, добавил громче: — Я пойду по пятому коридору. Дарок, я запомнил все руны драконьего языка, но в некоторых могу путаться, поэтому буду уточнять их описаниями.
Дарок вынужден был принять навязанное дружелюбие, хотя по его лицу было видно, как ему трудно это дается. Шрам пересекающий толстые губы почернел от тени.
— Тогда проси пояснений таких рун и от меня.
