С не дюжей степенью опасения, Сергей все-таки нажал кнопку на системном блоке. Раздался шум. Относительно нормальный, компьютерный шум, что не могло не радовать.
Монитор. Он начал постепенно становиться темно-синим. А затем стал полностью белым. Потом темно-синим, практически черным, потом снова белым, практически сияющим.
Вспышки сменяли одна другую, создавая жгучий контраст, который въедался в глаза. Это бесило, раздражало и пугало одновременно.
— Так, хватит… Хватит пороть чепуху!!! — Заорал Максимов, закрывая глаза, чтобы не видеть этой адской «дискотеки». — Этому есть рациональное объяснение. Он сломался. Перестал работать. Эта старая балда вечно тупит. По ходу пришло время… Надо сказать сисадмину… Черт бы ее подрал.
Сергей оглянулся назад и привычным движением руки двинул перегородку.
— Эй, Кротов? Крот-ов… У тебя комп нормально пашет? Что? Говоришь, нет? У меня тоже, знаешь…
Парень замолчал, понимая, что он говорит сам с собой. Никакой Кротов ему не отвечал. Хотя на его рабочем месте явно кто-то был. Оттуда слышался шелест бумаг, шарканье ног и даже дыхание.
Сергей уставился на зловещий монитор. Дьявольский прямоугольник сводил с ума. Посторонний шум вокруг раздражал до самой глубины сердца. Казалось, что в этом Богом забытом офисе кто-то снимает психоделическое кино. И именно он — менеджер Максимов стал главным героем сумасшедшей задумки режиссера.
— Перестань! — Парень поднялся с места, угрожая компьютеру пальцем. — Я не позволю так со мной поступать! Чертова коробка!!!
Дав волю своим эмоциям, Максимов схватил небольшой, легкий монитор и рванул его со стола. Провода с треском отделились от системного блока и задней части монитора.
Подняв экран насколько это было возможно, менеджер обрушил его на свой крохотный рабочий стол. От удара, казалось, подпрыгнуло все вокруг. Монитор немного треснул. Град из многочисленных канцелярских принадлежностей пролился на пол.
Экран компьютера замер на некоторое время. Потом он дернулся, будто внутри находилось нечто живое. И это произошло несколько раз подряд.
Не желая больше принимать участие в этом странном розыгрыше, Сергей бросился прочь из своего «загона».
— Эй! Эй, кто-нибудь! — Заорал он, чувствуя, как его голос отражается от стен и больших окон.
— Здесь есть вообще хоть кто-то живой! Кто-то, кто может мне объяснить всю чертовщину!? А? Я вас слышу! Я слышу, как вы тут ходите. За моей спиной! Какого хрена вы прячетесь??
Парень медленно продвигался вперед. Его шаги, словно удары судного маятника, заставляли греметь голый пол.
— Я устал это терпеть! Я вытащу вас за шкирку, раз вы не хотите нормально!
Сергей злобно смотрел по сторонам. Ему хотелось разорвать каждого, кто попадется на пути. Если конечно, кто-нибудь вообще попадется.
Тут он услышал отчетливый шорох слева. Точно. Это же место Юли. Той толстозадой гадины с пятым размером. Как же она любит крутить этим самым «размером» на корпоративах! И как же она обожает потом строить из себя тридцати трех летнюю девственницу.
— Топольская? — Произнес Сергей. — Юлия, мать твою, Александровна. Топольская! Я слышу тебя… Ты опять перемываешь кому-то кости? Ты опять перемываешь кости мне, Топольская! Чертова, жирная корова! Я оторву твои дойки, ты поняла??!
Максимов замер. После чего, он резко бросился в строну шороха. На месте Топольской не было никого. Точнее, там не было самой Топольской. Да и вообще людей.
Но вот кое-что или может даже кое-кто, все же находился. Кукла. Большая, вязаная кукла. С вытянутой головой, красным ртом и круглыми глазами без бровей.
Такое чувство, что это был манекен. Специальный, вязанный толстыми нитками манекен, который заменял собой офисного сотрудника.
Голова этого манекена была повалена на бок. Казалось, что до этого момента кукла была живая. Лишь только сейчас ее кто-то убил, чтобы она стала безжизненной. Или может ее никто не убивал. А она сама. Сама отключилась, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание.
Рассмотрев, как следует куклу, Сергей отстранился назад. Медленно и осторожно он вышел в центральный проход.
Его интуиция указывала на следующую цель — рабочее место новенькой брюнетки. Он так мечтал охмурить ее и как следует вставить. Он бы все равно этого никогда не сделал. Миниатюрная чертовка с волосами цыганки неплохо себя оценивала. И такие кавалеры, как Максимов, явно были ей не интересны.
Но сейчас, Сергей вспомнил почему-то ее. Гламурную, яркую, высокомерную. Он ринулся к ней, в надежде, что она сидит за компьютером, поправляя агрессивно-безупречный макияж.
Правда, этого не случилось. Кукла. На ее месте находилась кукла. Большая, вытянутая, вязаная кукла. Заменитель человека без чувств, разума и эмоций.
— Это не реально… Это не по-настоящему. Здесь должны быть люди. Я найду людей! На работе всегда должны быть люди. Хотя бы кто-то кроме меня. Хоть один… Хоть один живой. Но должен быть…
Тараторя, как ненормальный, Сергей бросился к своему давнему знакомому Рыбину. Нет. Вместо него была кукла.
Как и вместо Смирнятского, как и вместо Наты, как и вместо старой блондинки, которой давно уже пора на пенсию.
Куклы. Его окружали куклы. Много кукол. Мягких, но таких безжизненных, лишенных всякого намека на человечность.
— Чертова, хренова работа! Я так ждал! Я чуть не сдох! Я хотел хоть какого-то общения!!! — Заорал Сергей, подскочив к очередному манекену из ниток.
Манекен сидел в кресле, положив голову на стол, будто решил немного вздремнуть, пока нет особых дел, и босс свалил в неизвестном направлении.
— Хренова ночь! Хренова работа! Хренова жизнь, которую я ненавижу! Почему все так? Почему я должен это разгребать?? Почему!
Парень изо всех сил пнул офисную перегородку. Она покачнулась. Он проделал это еще пару раз, стараясь совершать движения, которыми обычно выбивают двери в кино. Он желал сокрушить проклятую ширму из опилок, чтобы хоть как-то показать зловещему офису свое кипящее негодование.
Перегородка треснула. Отпечаток в форме ботинка рельефно отразился на ней. Внизу что-то неприятно хрустнуло. Еще немного и цель была бы достигнута. Но Сергей неожиданно переключился на куклу.
— Какого черта ты тут делаешь? Ты — кусок грязного дерьма! Ты лежишь здесь, как мешок с помойки. И тебе наплевать. Но когда я откручу твою тряпичную голову, ты запоешь по-другому. Я тебе обещаю.
Дьявольски улыбаясь, Максимов протянул руки к вязаной шее, чтобы путем жестких усилий отделить ее от основного тела.
Тут Сергею пришлось громко вскрикнуть и буквально отпрыгнуть назад. Кукла неожиданно повернула голову, глядя в упор на парня.
Ее глаза. Они были открыты и раньше. Но теперь, кажется, что они раскрылись по-настоящему, наполнившись некой жизнью, которая была противоестественной.
