Красный, комический рот немного шевельнулся.
— Ты неудачник, — сдавлено, хрипло, но, тем не менее, вполне различимо сказала кукла.
— Что? — Едва смог выдавить из себя Сергей.
— Ты неудачник. Неудачник. Так все считают.
— Нет… Нет, ты не смеешь так говорить! Ты вообще, кусок гнилых ниток… Ты не должен сейчас разговаривать. Ты не умеешь это делать. Тебе понятно?
— Я живой. А ты неудачник.
Сергей вдруг неожиданно осознал, с кем именно он ведет диалог. Внутри стало холодно. Предсмертный страх заполнил артерии, провоцируя течение холодного пота.
— Неудачник.
— Неудачник.
Начало раздаваться отовсюду. Сергей бросился в центральный проход, чтобы найти хоть какое-то спасение.
— Дебил.
— Идиот.
— Ты ничего не добьешься.
— Неудачник.
— Придурок.
— Никчёмный лузер.
Весь офис подло шептал громким шепотом неприятные слова. Где-то внутри кукол шевелились их тряпичные языки, говоря то, что резало тело Максимова без ножа.
Он не мог придумать ничего больше, как в припадках кидаться, то в одну, то в другую сторону. Их было слишком много. Они бредили, как сборище сумасшедших, для которых не существует банальной логики.
И если он применит к ним силу. Если начнет отрывать эти ужасные шерстяные головы, разрывать эти нитяные рты, то это ничего не изменит.
У него не хватит сил, чтобы сделать такое. Ведь кукол здесь явно больше нескольких десятков. И вообще, где гарантия, что их можно заткнуть? Вдруг их ужасный шёпот — это вечное явление, которое началось само собой, чтобы теперь никогда не кончаться.
— Господи! Да заткнитесь вы уже, наконец! Замолчите! Я не такой. Я нормальный… Обычный человек. Зачем вы это несёте?
— Нет. Ты неудачник.
— Ты хуже остальных.
— У него синдром Дауна.
— Он больной.
— Больной псих.
— Неудачник.
Сергей вдруг почувствовал себя одиноким. Настолько одиноким, что его оторванность от общества обрушилась на спину бетонной плитой. Слезы подступили к глазам. Захотелось плакать и валяться по всему коридору, под проклятия этих черных, ужасающих кукол.
Чтобы окончательно не сойти с ума Сергей направился к выходу. Он закрыл лицо руками и согнулся, сгорбив спину.
Едкий дым из шипящих проклятий, вырывающийся из неживых ртов, обволакивал его со всех сторон, буквально не позволяя идти.
Казалось, что старый проход между перегородками стал длиннее. Он был буквально бесконечным. По нему надо было идти часами, выслушивая ругань тех, перед кем ты бессилен. И мирясь с этой темнотой, от которой не было возможности скрыться.
Тут все странным образом замолчало. Тишина повисла звоном люминесцентных ламп. Какое-то время Максимов шел, прислушиваясь к собственным шагам. Потом он осторожно остановился.
— Эй! Эй, ты ещё на что-то надеешься?
Свежий, бодрый мужской голос окликнул парня из глубины огромной комнаты.
— Ты пришел сюда. Но тут ничего нет!
Медленно, будто под прицелом автомата, Сергей обернулся. Вдалеке, где-то около кабинета босса стоял высокий человек в черном деловом костюме. Его волосы были гладко уложены, небольшая борода была весьма элегантной.
Даже галстук походил на отутюженный клинок копья. А из нагрудного кармана торчала длинная ручка с золотистым набалдашником. Такие обычно за огромные деньги покупают в качестве подарка разным деловым людям.
— Живой человек, — шепотом протянул Сергей. — Боже мой! Ты кто? Как ты здесь оказался?
— Меня зовут Фальсо Спек! Я был здесь все это время. Меня создали вы…
— Что? Ты из Болгарии? Наверное, новенький из юридического отдела… А кто именно тебя создал?
— Вы все! Все эти люди. Вы сидите и надеетесь на то, чего никогда не будет. Вы делаете меня — фантома ложных надежд, который потом живет, со всем этим.
Сергей почувствовал что-то странное в своей душе. У этого красавчика в пиджаке явно «ехала крыша». Ещё бы… Если он видел хотя бы половину того, что Максимов? А если ещё больше?
Главное, что он умудрился выжить и прийти сюда. Теперь остаётся переманить его на свою сторону. И вместе они обязательно справятся. Двое — это уже команда. А настоящей команде не страшен никакой кошмар.
— Отлично. Отлично! Я тебя понял, — Сергей сделал шаг вперед, плавно жестикулируя руками. — Мы это все обязательно обсудим. Но сначала нам надо выбраться. Из офиса, и наверно из города. В городе происходит что-то непонятное. Ты тоже это заметил?
— Непонятное? — Удивился Фальсо. — Непонятное то, что ваша чертова бухгалтерша надеется выплатить ипотеку пораньше. А ваш специалист по подбору персонала мечтает найти двухметровую блондинку для секса. Вы думаете, что у вас будут дорогие машины. Вам кажется, что завтрашний день станет лучше предыдущего. Но это все — ложные надежды. Они создают таких, как я. И мы потом вынуждены жить. Жить и мучиться от того, что нас сделали бесплотными и беспомощными.
Сергей на секунду замер. В ситуации тяжелого стресса было до боли сложно подбирать слова. Они рассылались по закоулкам мозга, забиваясь во всевозможные трещины.
Но, несмотря на это, парень все же смог собраться с мыслями. Он постарался как можно спокойнее сказать своему нежданному собеседнику.
— Стой. Ты здесь работаешь? Я тоже тут работаю. Давай выйдем на улицу, и там все обсудим. Здесь не безопасно находиться. Ты понимаешь?
— Я не могу выйти на улицу! — Воскликнул странный человек. — Я нахожусь здесь. Постоянно. Всю жизнь! Вы меня не видели! Вам наплевать. И только сейчас, когда все померкло, я стал заметным. Теперь я могу сказать, что вы все ублюдки! Вы создаете красивые, ложные надежды. И не думаете о том, что с ними будет.
— Черт, да хватит твоей философии… Я не понимаю ее так сразу! Ты видишь, что вокруг творится чертовщина!? Давай выберемся отсюда и все исправим!
— Мы ничего не исправим. Все уже кончено. Все уже никогда не станет прежним. Ваши мечты — это сплошной обман.
— Никакой к чертовой матери не обман! Рано или поздно взойдет солнце и вся эта дрянь рассеется. Главное сейчас просто держаться вместе.
— Солнце не взойдет никогда! Солнце — это коллективная иллюзия, которую придумали люди, чтобы не бояться темноты! Никакого солнца не существует! Все будет неизменно. Оно никогда не прекратится, потому что никогда не начиналось! — Визжал Фальсо Спек, срываясь в голосе.
Это ужасно раздражало Сергея. После всего увиденного и пережитого терпеть глупого психопата хотелось меньше всего. Но и бросать его одного тоже было не совсем правильно.
