Потому что он погряз. Погряз в том, что мы гордо называем взрослой жизнью. А по факту, это является дерьмом. Чем-то среднем между религиозной сектой и камерой пыток.
Он забыл о себе. Он забил на личную жизнь. Он перебивался случайным сексом, словно падальщик. Он посвятил свою жизнь офису, пиву и войне с хозяйкой квартиры. Вот она — великая цель современного счастья.
Днём фальшивые эмоции и попытки казаться как все. А ночью ужасные ощущения в районе легочной артерии. Нет. Он не попал в мокрый, осенний кошмар. Он всегда жил в этом, осеннем кошмаре. Просто теперь все стало на свои места. Словно кто-то сложил друг с другом нужные пазлы мозаики.
Чтобы отвлечься от депрессивной тоски Сергей хотел сделать что-то необычное, неординарное. Разорвать порочный круг и выйти на некий свет.
Но осуществить это не представлялось возможным. Бежать было не куда. Деваться некуда. Только идти по направлению к городской черте. А там уже принимать решения в зависимости от обстановки.
Но, как быть, если обстановка так и не изменится? Если темный пейзаж захватил всю планету, и выхода из него не существует?
Максимов взглянул в горелое небо поверх домов. По небу летел самолет.
— Не может быть… Самолеты… Значит, нормальная жизнь еще где-то есть? — Произнёс парень вслух.
И только потом он понял, что лайнер совершает неестественные движения в воздухе, буквально кувыркаясь, словно его нарочно закрутили при броске.
— Как та машина? — Подумал Сергей, испытывая мерзкий страх.
В это время похожий на игрушку авиалайнер все сильнее и сильнее вращался на черном фоне. Его белое, металлическое тело переворачивалось и клонилось к земле.
Траектория была плавной, но не утешительной. И вскоре, самолет упал где-то за дальними домами. Там сразу же возникло облако каких-то белых частиц. Прогремел неприятный хлопок.
Сергей вздрогнул всем телом.
— Так самолёты не взрываются. Я знаю. Это все чертовщина! — Прошипел он.
И тут его взгляд привлекла небольшая детская площадка, которая расположилась у подножия огромного, советского дома.
Около этой площадки стояли относительно яркие фонари. Поэтому ее не хитрые горки и качели были довольно неплохо различимы.
Но Сергей смотрел не на оснащение, банальное для каждого двора. Его внимание поглотил навес в виде беседки, под крышей которого располагалась лавка.
Очевидно, такое сооружение было создано, чтобы дети со своими родителями могли легко скрыться от внезапно начавшегося дождя.
Но по факту оно применялось местными алкоголиками и бездомными, как бесплатная перевалочная база отдыха.
Только теперь, ни бездомных, ни алкашей там не было. На лавке под небольшой крышей сидел человек в довольно свободной ветровке, худощавого телосложения.
Конечно, Максимов не мог судить точно. Рассмотреть что-либо было невозможно. Но незнакомец кого-то напоминал. И это заставило парня как можно скорее двинуться вперед.
Забыв обо всем на свете, даже о разбившемся только что самолете, Сергей шел к назначенной цели.
Черт, если это и правда, он? Тогда они точно смогут что-нибудь придумать. Тогда они точно добьются прекращения ночного ада.
Ноздри Максимова раздувались от нервного перевозбуждения. Лицо было сдержанным и сосредоточенным. Вот уже он почти подобрался к детской площадке.
Вот он чуть было не споткнулся о маленький, декоративный забор, который ее огораживал.
И наконец-то его ноги ступили на влажный песок, разбросанный здесь в виде толстого ковра повсюду.
— Валера? — Громко произнёс Сергей. — Валерон, это ты?
Сидящий на скамейке человек поднял свою голову с костлявыми скулами и спокойно ответил.
— Я? Ты хочешь присесть?
— Чувак! Блин! — Сергей раскинул руки, чтобы обнять старого друга. Но тот даже не пошевелился. Наверное, тьма тоже достала его основательно, раз он стал таким пассивным.
Понимая это, мужчина постарался как можно жёстче держать свои эмоции под контролем.
— Да. Хочу присесть. Ты прав. Нам надо посидеть и поговорить… — Заявил он, всплеснул руками.
Сергей сел на холодные, серые доски, находящиеся под ржавым навесом. Валерон смотрел вдаль. Между домами был довольно большой просвет, через который виднелся темный, но различимый пейзаж. И будто растворяясь в просторе, взгляд Валерки уходил куда-то туда, в сторону урбанизированной бесконечности.
— Ну, как у тебя работа там? — Спустя несколько секунд сказал Сергей.
— Хорошо.
— А как зарплата, условия?
— Мне подходит?
— Ты приехать сюда решил. Типа в отпуск?
— Да.
Валерон говорил отрешенно, с ноткой горечи в голосе. Это заставило Максимова тяжело вздохнуть.
— Валер, я вот что хотел сказать. Знаешь, с нашим городом случилось что-то не то. Тут, в общем. В общем, много всякой дряни. Демонов что ли. Я сам не понял. Страшные вещи везде творятся. Смотрю, ты тоже все это заметил?
— Заметил. Давно заметил, — не меняя интонации, сказал Валерон.
— Я чего только не видел. И мертвецов, и призраков, и тварей всяких. Это просто капец какой-то…
— Да. Они здесь повсюду. И заставить их умолкнуть уже невозможно.
— А как думаешь, Валер? Полиция и армия с этим борются? Не может же быть так, что все просто сдались? И мы тут одни.
— Не может. Они пытаются бороться.
Сергей немного повеселел, чувствуя хоть какую-то поддержку со стороны друга.
— Значит, мы сейчас немного посидим. А потом пойдем туда. За знак. И может быть, нас там встретят! Там уже все нормально! — Воодушевленно произнес Сергей.
— Да. Мы будем идти.
Голос Валерона был спокойным, усталым, странным. Максимов сразу же почувствовал тяжкое ощущение. Грусть, ночная тоска по тому, что давно закончилось… Полное нежелание жить одолело его.
Он посмотрел в бездонное небо и сразу же опустил глаза вниз. Здесь что-то явно не то. Весельчак и придурок (в хорошем смысле слова) Валера сейчас был совершенно не таким как раньше.
Почему он не обрадовался старому товарищу? Почему он не поделился своими пусть даже самыми ужасными впечатлениями? Почему он не рассказал о себе? Хотя бы о том, как он впервые столкнулся с кошмаром? Неужели вся эта нечисть смогла высосать его душу?
Какой-нибудь человекоподобный зверь впился ему в грудь. Почему именно в грудь? Кто вообще сказал, что душа находится в этой самой груди? В голову. Нет. Там все заполнено мозгом. А душа и мозг — два явно не совместимых понятия.
Да какая теперь уже разница? Главное, что с Валероном что-то не так. Но он ещё жив. А значит, не все потеряно.
