— Почему? Правительство не всегда так любит науку.
— Потому что, малец, Даркстрал — это не гребанная Аль-Каида. От него нельзя защититься охраной. И если сегодня он засосал дом твоей мамочки, то завтра он вполне может сожрать особняк президента. Любой страны. Даже той, у которой в штанах ядерная палка!!!
Ахахах! Палка! Прям, как член! Я люблю чёртовы члены! Ох, мать твою!
Сергей съежился. Неожиданно он почувствовал себя маленьким мальчиком, которого на пьяный разговор вызвал собственный отец. Этот разговор вечно меняет ритм. Он заходит в тупик, и может закончиться, как дружеским похлопывает по плечу, так и прямым избиением или даже изнасилованием.
— Господи! Прекрати! И так тошно! Доктор! — Выкрикнул парень, пытаясь скрыть собственный страх.
— Надо прекратить, — спокойно отрезал Доктор. — Эти лаборатории. Они были лучшими. В них неплохо платили, хоть и заставляли подписывать гору сортирной бумаги о неразглашении.
Там тогда работало много перспективных учёных. Одним из них оказался я. И мне очень нравилась моя работа. Я был счастлив. Каждый день, мать их, открытия. Каждый месяц, черт их дери — бабки.
Каждый год прогревание волосатой сраки на море! Это было лучшее, что я мог представить. Ты слышишь, самое лучшее!!!
— Я слышу… Но потом тебя забрал этот мир? Не так ли? Ведь ты же как-то оказался здесь…
— Не совсем так, молодчик. Сначала мы разработали агрегатор. Эта такая штука, которая при определенных условиях может вырабатывать транспространственные поля, незначительно меняя материю. Изменения должны были провоцировать активность. И вызывать Даркстрал. Чтобы он. Чтобы он открывал себя и поглощал те объекты, которые необходимы нам.
— И вы стали отправлять туда людей!
— Кретин! Я сейчас отстрелю тебе ноздри! Какой придурок сразу отправляет сотрудников в неизвестную дырку??? Нет. Мы отправили туда собаку. Гребанную собаку с радиопередатчиком на шее.
— Но как? В смысле, как вы сделали, чтобы Даркстрал не забрал ещё кого-то. Он же может пожирать целые дома.
— Кабинет Зета. Специальное помещение, в котором создаются колебания. В локальном масштабе. Чтобы направить активность Даркстрала в одну точку. Никто не доказал, что это работает. Но это работало. Наука не всегда такая точная, как ты думаешь. Иногда приходится надеяться на авось. Так же, как жаря дешёвую шлюху без резинки.
Доктор сел на свое место, немного угомонившись. Похоже, что ему не очень приятно было объяснять истинное положение дел. Но он уже начал. И вообще, скорее всего, Сергей был первым, с кем удалось нормально пообщаться в этом мертвом мире.
Поэтому молчать было не только не правильно, но и попросту неразумно.
— Собаками все не закончилось. Сигнал от них пропадал. Нельзя было ничего понять, — снова заговорил Доктор. Тем самым он заставил Сергея дёргаться и перестать рассматривать пару старых, небольших станков в углу.
— Руководство требовало добровольца. Хотя бы одного живого человека. Им не терпелось. У них ехала крыша. Загадка была почти решена. Оставалось лишь пустить туда живого, теплого человека. За такое сразу давали звезду героя России и чертовски не плохую премию. Один из наших на это согласился.
— Господи, это был ты!?
— Нет! Я тогда был большой шишкой. Мой член с утра до ночи целовали бабы на больших каблуках. А мой зад был в два раза больше любого унитаза… Это был простой человек. Сотрудник. Тот, кому жутко хотелось роста. И он возрос. До самого кабинета Зета. А потом и до попадания в эту дыру.
— То есть он всё-таки попал в Даркстрал? И его здесь… С ним здесь сделали что-то?
— Почти. Он попал в Даркстрал и даже смог послать специальный, зашифрованный сигнал. А потом он сошел с ума. Точнее, я гораздо позже понял, что он сошел с ума.
Тогда он просто исчез. Пропал из поля действия приборов, которые должны были через горизонт измерений фиксировать все.
— Но были и ещё попытки… — Понимая принцип работы подобных научных проектов, заявил Сергей.
— Каждые два года мы делали рывок. В технологическом, в научном, в умственном плане. И каждые два года кто-то снова специально попадал в чертов ад, так и не вернувшись обратно.
Сергей наклонил голову в знак скорби. Несчастные люди. Что с ними теперь? Хотели хорошей жизни, нормального существования, семьи, возможно, какого-то развития. Чтобы не тянуться всю жизнь на нищенскую зарплату, чтобы не заниматься всю жизнь рутинными делами, от которых едет крыша похуже, чем при виде самых ужасающих демонов.
И все. Их навсегда забирал город мертвой ночи, который для каждого представал в своих собственных черных красках.
Но самое страшное — родственники. Какого было понимать родственникам, что их муж, сын, отец или брат вдруг скоропостижно пропал в неизвестном направлении. Почему в неизвестном? Потому что вряд ли родственникам подопытных рассказывали всю правду про хищные измерения. Да и вообще, кто знал эту самую правду? По-настоящему точно ее не мог знать никто. Даже самый компетентный орган, самого секретного управления.
— Когда этот реактор дерьма хорошо перегрелся, то я решил, что должен показать идиотскому миру, кто здесь хозяин. Меня бы никто не пустил. Но я договорился со своими. Связи неплохо позволяли.
И вот вместо нового испытателя из младшего сегмента в кабинет Зета попал доктор наук, заслуженный ученый России и глава сверх секретного отдела третьей центральной лаборатории.
— Ты решил отомстить. Предотвратить гибель молодых. Да. Мне бы в офисе такого начальника.
— Какого черта, малец! Я просто хотел своими глазами взглянуть на ту жопу, которая всех затягивает. Знаешь, как всех привлекает жопа! Эти чертовы булки, разделенные разрезом и писькой!
Но в анкете было написано именно так… Ради научных целей, ради будущего нашей страны и все прочее. Я оставил эту анкету там. Вернусь затраханным героем. Если еще вернусь… Конечно.
Сергей должен был сказать что-то приятное, доброе, успокаивающее. Но как сделать это, когда увидел так много. Много того, что даже на экранах телевизоров боятся демонстрировать в дневное время.
Молчание. В душе не оставалось ничего кроме молчания. Именно его Максимов выплескивал из своих глаз. Хотя и оно тоже было никчемным.
Оно было пустым. Безвкусным. Не горьким, а просто безвкусным. И полностью ненужным напрочь спятившему Доктору. Он просто продолжил свой диалог, почти на сто процентов напоминающий монолог или театр одного актера.
— Когда мы включили экраны и сгенерировали колебания. Когда команда настройки эвакуировалась за пределы кабинета. То я увидел, что нахожусь возле нашей лаборатории. Только вокруг были ещё какие-то дома. Я не предал значения. И ночь. Темная ночь. Хотя, весь базар хреначил с вечера! Такой райский вечерок весны на закате. Знаешь? Гомосеки в такие вечера признаются друг другу в любви.
