Но здесь промахнулись, не заменили. И это было Максимову на руку. Не успев подняться из логова Доктора, он всем весом навалился на выход. Ничего. В груди клокотало. Ещё попытка. Опять ничего.
В голове что-то напрягалось странным образом. Ну, пожалуйста, Господи! Она не может быть заперта! Внизу послышались тяжёлые шаги и ворчание.
Нет. Он скорее убьет себя, чем сдастся садисту. Удар в дверь, прикушенный язык и резкая боль в плече. Наконец-то. Она открылась. Максимов со скоростью звука выскочил из подвального помещения на улицу.
— Тварь! Фашист гребанный! Готовься к пожизненному, падла! Я в ментовку пойду! — Произнёс он не своим голосом в холодную пасть дверного проема.
Но ведь вокруг было открытое пространство. Осознав это, парень быстро прекратил сыпать ругательствами и кинулся за угол. Потом он миновал двор, забежав ещё за одно здание. После этого Сергей прошел через мини сквер с вкопанными в землю покрышками.
И лишь затем, он выбежал на довольно большую улицу, где горели фонари, скудно освещая провода троллейбусной линии. За Максимовым никто не гнался. Мрачная ночь спокойно глядела на него через однородное небо. Парень глубоко вздохнул. Это хорошо. Это уже определенно не плохо.
Глава 14. Порождения света
После всего пережитого идти стало заметно проще. Легче. И даже радостнее. Неужели мертвая ночь изменилась, став более доброй? Неужели на небе появились звёзды, сделав все вокруг нежным и сказочным?
Нет. Изменилось лишь человеческое восприятие. После посещения мрачного подвала. После общения с явно помешанным учёным (если он вообще учёный). После вида ужасающих пыток беспомощного человека, и после случайного избегания участи такого человека. После всего этого и многого другого, мир определенно казался более ярким. Хотя в таком мире яркости не было в принципе.
А вы говорите «деньги» или «успешная карьера». Не будьте наивными. Восприятие. Главное — восприятие. Нет другой реальности кроме той, что воспринимает наш разум.
Благодаря такому восприятию, парень с удовольствием рассматривал длинный магазин с темной вывеской. Ему нравилось наблюдать за тем, как колышутся провода под едва заметным ветром. Он восхищался всевозможными рекламными плакатами, картинки которых было сложно разобрать.
И даже сырой холод, наполненный дождем, больше не был предвестником зла. Это скорее морской бриз. Его бодрящий эффект так приятно ощущать на коже.
Под странной пеленой морального облегчения Сергей шел довольно долго. Но все хорошее кончается более внезапно, чем нам хотелось бы. Ноги начали ныть. Это говорило о том, что стоит присесть на близлежащее крыльцо или скамейку, чтобы обдумать планы по своему спасению.
Тут парень неожиданно для себя понял, что такой улицы нет на окраине города. По всем параметрам он просто обязан находиться именно там. На краю провинциального урбанистического рая. Ведь он не мог пройти под землёй, в подвале, несколько километров? Или же мог?
Все равно: странные постройки, странные столбы, тротуары из непонятных плит, которых уже лет десять не было в городе. Это говорило лишь об одном. Улица не относится к его населенному пункту. Тогда к чему или к кому она относится? Где он снова оказался, блуждая в лабиринте сумбурных кошмаров?
Максимов задумчиво посмотрел на борт корабля. Это был не корабль. Катер. Не самый большой катер. Но смотрелся он точно, как корабль, ведь превосходил по размерам грузовик, смотрясь со стороны более чем мощно.
Большая железная посудина с неким рыболовным оборудованием мирно лежала на площадке перед трёхэтажным государственным заведением.
Она была ободранная, старая, напоминающая огромную, мрачную развалину. Катер был перевернут на бок. Внутри небольшой рубки для малочисленного экипажа периодически вспыхивал синеватый свет. Через неразбитые окна он легко проникал наружу, заставляя стороннего наблюдателя впадать в ступор.
В задней части малого судна, под кормой находился внушительный винт, покрытый ржавчиной. От него на расстоянии веяло тяжестью. Массивная штука, способная перерубить напополам человека. Она немного вращалась, будто у судна сел аккумулятор, и надо было выработать оставшийся ток.
— Галлюцинации, — сухо подумал парень, осматривая до боли странный объект. — Конечно. Все это сплошные галлюцинации.
Желание отдыхать пропало. Несмотря на усталость, он двинулся вперёд, опустив голову вниз, словно обречённый узник адской гиены.
Можно было найти жену. Вместе с ней взять ипотеку. Сделать хотя бы попытку на пути к собственной квартире. Ну, или ещё как-то начать жить нормально. Так, как это делают все. Но он не смог. У него не вышло перестроиться с легкой, безответственной, студенческой жизни на загруженную проблемами жизнь взрослого человека.
Он просто получил высшее образование. Он вырос. Он возмужал. Но той самой перестройки, которая должна была произойти сама по себе, почему-то не случилось.
А что именно делать в подобной ситуации не знает, ни Министерство образования, ни Министерство здравоохранения, ни даже могущественное Министерство обороны. По сути, он начал скитаться в бессмысленном поиске ещё до попадания в Даркстрал.
Просто тогда скитания тщательно скрывались за маской нормальной жизни. А теперь все стало куда более правдиво. Темнота, ужасные видения, ужасные твари. И все вокруг — до боли ужасное.
Нет смысла улыбаться натянутой улыбкой. Нет смысла изображать занятость. Сплошной ужас. Вокруг и внутри. Без примеси обманной карамели.
Сергей прошел ещё пару кварталов. Черный корабль-катер остался далеко позади. Хорошо. Перевёрнутая посудина не сделала парню ничего плохого. Но она определенно должна была остаться позади. Она была неестественной. Все неестественное должно по умолчанию отметаться назад.
— Темно тут у вас. Темно, как в манде без фонарика. Хоть бы лампочку какую вкрутили. Фонари не горят не хрена. Шатайся тут, как в бабкином погребе, — произнес Сергей.
Желание присесть стало непреодолимым. Он подошёл к краю дороги и опустился на холодный, высокий бордюр. Сидя на таком, легко простудиться. Но кого это сейчас колышет.
И правда, это было никому не нужно. Даже его собственной промежности. В обычной жизни, стоит тебе только присесть на холодное, ты чувствуешь неприятные ощущения внизу. Как будто твоя простата говорит тебе: «Осторожнее друг. Ты же не хочешь стать импотентом, страдающим энурезом». Так бывает почти всегда. Но только не сейчас. Сейчас было плевать: ему, мёртвому городу и его организму.
— Так, надо во всем разобраться, — подумал парень, скрестив пальцы обеих рук воедино. — Скорее всего, это выброс химикатов. Возможно даже военного происхождения. Около многих городов находятся склады с оружием. И кто его знает, с каким именно.
Возможно, это психотропный газ, использующийся для специальных, зловещих целей. И как это часто бывает, он был применен явно не по основному назначению.
