И никаких тебе «натирает», «мне больно», «давай аккуратнее». Нет. Все так, будто она занималась этим каждый божий день раз по двадцать. А ведь она и так занималась этим каждый божий день раз по двадцать…
И где та женская хрупкость? Где та интимная кротость? Где сокрытие самого сокровенного цветка любви, о котором так любят писать в эротических романах? Нет. Цветы давно завяли. Остались только инструменты для тупого заколачивания денег.
Это пугало, создавая чудовищную неразбериху. Ведь теперь при знакомстве с любой особой женского пола предстоит долго мучить себя догадками на тему того, что именно находится у нее между ног. Тот самый цветок? Или чертов продажный станок по чеканке монет?
И ведь не проверишь. И ведь не узнаешь… А если узнаешь, то никак не докажешь. А если докажешь, то сам же себя выставишь идиотом. Проклятая западня!
— Грязные вагино-головые твари! Да вам бы только насадиться поглубже! — Прошипел Сергей, почувствовав внутри женоненавистническое начало, которое время от времени просыпается в каждом мужчине.
Улица подходила к концу. Там, за последним домом должно было располагаться нечто. То к чему он так долго шел. Конечно, этого могло и не быть. Но он ведь шел… Потел, мучил себя воспоминаниями и догадками. Значит, «нечто» просто обязано было ему явиться во всей своей парадной готовности.
— Я уже ничему не удивлюсь. Показывай мне новую задницу, — подумал парень, заканчивая путь по огромному проспекту.
И тут же ему пришлось закрыть глаза рукой. В самом конце улицы. Примерно метрах в тридцати от него, вспыхнул свет. Он пробивался снизу. Лучи рвались вверх так, будто это… Нет. Такого просто не может быть.
— Солнце? Из-под земли лезет чертово солнце! Восход мини солнца, твою мать! — Прокричал Максимов, хотя его никто и не слышал.
Он видел, как лучи освещают лишь ограниченное пространство. А все остальное по-прежнему остаётся темным и холодным. Такое чувство, что если там и правда взойдет святило, оно будет не больше, чем колесо крупного грузовика. Комнатное, карманное солнце. Пародия на настоящую звезду.
— Думаешь, я опять застремаюсь и не пойду туда? Черта с два! Какой бы там урод не был! Черта с два!
Сергей твердо сделал несколько шагов вперёд, после чего остановился. То, что он разглядел, пробивало электрическим импульсом до самых костей.
Витрина старого магазина, который находился почти в конце улицы, выгибалась, образуя выпуклость, а потом спокойно втягивалась внутрь.
В лучах «пародии на солнце» это выглядело по истине ужасно. Решительный настрой Максимова дал существенную трещину.
— Только не говори мне, что ты живой… Оживших универмагов я ещё не видел… И не хочу как-то видеть. Мне не до этого, ублюдская ты тварь!
Озираясь по сторонам, как собака, испугавшаяся хозяйской палки, Сергей принялся медленно отступать.
Витрина магазина все сильнее втягивалась, выгибалась. Казалось, что ей не хватает чего-то. Будто в нее вселился зловещий дух.
Парень ощущал жуткое желание броситься прочь. Но ему казалось, что именно этого сейчас добивается тот, кто руководит идиотским кошмаром. Поэтому он просто пятился по дороге, глядя на очередное адское представление.
Стеклянная плоскость была подобна человеку, выполняющему дыхательные упражнения. Она то становилась огромной, как живот беременной женщины, то вдруг вдавливалась внутрь магазинчика.
Максимов вскоре заметил, что с каждым таким действием выпячивание стекла усиливается. Процесс движется. Но куда? В каком направлении? Что выльется из этого процесса?
Не успел мужчина пропустить это через себя, как огромный, округлый кусок стекла в форме пузыря при очередном выпаде отделился от витрины.
Он мягко упал рядом, на дорогу. Твердое стекло не могло сделать такого. А значит, оно было не совсем прочным, немного расплавленным тем самым, карманным солнцем, что пыталось светить откуда-то снизу.
Сергей непроизвольно вскрикнул. Его тело вздрогнуло. Теперь точно можно было бежать куда подальше.
Но любопытство. Больное, человеческое любопытство сдерживало ноги, заковывая их в незримые кандалы.
Комок стеклянной массы шевелился, подрагивал. Даже издалека это было заметно. Медленно, но верно он тянулся куда-то вверх.
— Что ещё за гадость? — Протянул парень.
Желание кинуться прочь наконец-то взяло верх. Он уже практически развернулся, как вдруг увидел человека.
Да. Прямо из кокона, бывшего некогда витриной, появилась человеческая фигура. Она была полностью выполнена из стекла. И с каждой секундой ее контуры становились все более точными.
— Живое… Стекло, — произнес мужчина.
Он не сразу заметил, что по мере своей материализации, существо из витрины медленно движется вперёд.
И вот уже между ним и настоящим человеком остаётся не так много расстояния. Но нет. Это уже было не важно. Ведь в лучах жёлтого света на черном фоне молодой человек отчётливо видел, как на стеклянном незнакомце проступают очертания коротких волос.
Причем, каждая прядь имеет отдельное, точное обрамление. Брови выстраиваются правильными дугами. Глаза обретают некую жизнь, если так можно вообще выразиться.
На теле появляются швы, напоминающие модную, кожаную куртку. Мужественные скулы проходят точеными линиями. При этом сам стеклянный человек полностью прозрачный. И сквозь него можно легко рассматривать то, что находится за его спиной.
Он спешит жить. Человек из стекла. Он не желает медлить. Он делает шаг за шагом, становясь все более изящным и красивым.
Считанные метры остаются от него до Сергея.
— Как круто! Какая тонкая работа… Ты как такой необычный? — В восторге твердит Максимов.
Ему хочется быть ближе к этому парню. Обнять, расцеловать его холодное тело. Как же он прекрасен! Как же он точно соответствует общепринятым идеалам. Этот заново рождённый человек из стекла.
Только вот лицо филигранного парня не выражает абсолютно никаких эмоций. Оно просто мужественное, леденящее спокойное. Кажется, что его рот навечно застыл. И губы невозможно разомкнуть даже гидравлическими щипцами. Только это далеко не так.
Как только Максимов сделал шаг вперёд. Как только он попытался прикоснуться к прекрасному творению незримого мастера. Как только его лицо оказалось сантиметрах в двадцати от тонкого, стеклянного облика, то произошло нечто необычное.
Голова незнакомца раскрылась. Рот расширился так, что его разрез спокойно доставал до ушей.
И этот самый рот был наполнен огромными зубами, состоявшими, судя по виду, из вязкого стекла. Но, несмотря на это, они были достаточно прочные, чтобы с лёгкостью прокусить человеческую плоть.
Словно при касании о горячую плиту, Сергей вздрогнул. Его реакция была настолько молниеносной, что он даже не успел прокрутить ее в голове.
